Джейн Александер - Корпорация IMAGEN [litres]

Кэсси заставила себя вернуться в реальный мир. Основательно изменила, переосмыслила сцену. Сосредоточила внимание на облупившейся краске на скамейке под ее ладонями. Краска была грубой и настоящей, но чтобы заметить это, все равно пришлось сделать усилие. Когда же она позволила себе расслабиться, скамейка и облупившаяся краска снова исчезли. Так же, как и сухой теплый запах вытоптанной травы. Но стоило ей сосредоточиться, и вот они снова на месте. Прикосновение, запах, звук. Шум высоких детских голосов, приглушенные крики родителей.

– Финн, спокойнее и ровнее!

Услышав это имя, ее словно ударило током. Бросило в дрожь. Голос, издавший «папин защитный крик», был незнакомым. Чей-то еще Финн. Она огляделась в поисках другого Финна – скользнула взглядом по горкам, карусели, лесенкам для лазания – и замерла. Элла сидела на качелях, вытянув ноги вперед, а Финн неумело толкал ее, так что качели больше кружились и дергались из стороны в сторону, чем поднимались и опускались. Рядом с ними стоял незнакомый мужчина, который, собственно, и крикнул имя. Теперь он раскачивал качели.

Она смотрела, как он качает ее племянницу, осторожно, несильно и невысоко, выдерживая короткую прямую линию и ровный ритм. Элла наклонялась вперед и назад, ее слишком большая футболка развевалась на худеньком тельце. Обычно Кэсси сажала ее на защищенное сиденье качелей для малышей и тихонько раскачивала, а она сидела с открытым ртом, будто сосредоточенно училась через глаза, уши, рот, нос и кожу, смотрела на свои ноги, словно загипнотизированная зрелищем, как они летают над землей. Сейчас она визжала, от полета в небо у нее кружилась голова. Повернувшись, она что-то сказала мужчине, и Кэсси почувствовала, как она вся напряглась, готовая вскочить, готовая подхватить, если маленькие ручки Эллы соскользнут с цепей.

– Подожди, детка, – услышала она. – Ты хорошо держишься? Держись крепче.

Через некоторое время он замедлил движение, поймал ее, и Элла соскользнула на землю, уступая качели Финну. Его волосы стали длиннее; они развевались, когда он по дуге взлетал вверх, и падали на глаза на спуске.

– Выше! – сразу же закричал он. – Я хочу выше, еще выше! До самого верха! – И мужчина толкал сильнее, и Кэсси видела волнение на лице Финна.

В какой-то момент, когда он неуверенно наклонился вперед, его ноги коснулись верхней перекладины, и она услышала его визг и увидела, как быстро мужчина потянулся, напрягся и поймал его около вершины дуги, схватившись обеими руками за сиденье, а затем спокойно опустил его, притворившись, что не заметил страх Финна.

– Куда дальше? – Вот все, что он сказал.

Всего мгновение на раздумья, и вот Финн уже бежал, и Элла тоже. К ней – мимо нее – они пронеслись не более чем в футе от нее. Мужчина даже одарил ее чем-то вроде улыбки, когда шел за ними. Повернувшись, Кэсси смотрела, как Финн забрался на карусель, а Элла вскарабкалась на подпрыгивающую желтую утку.

«Найди что-нибудь еще, что имеет значение» . Вот она и искала, как и обещала. Она пыталась найти что-нибудь еще. И они на самом деле имели для нее значение; и что из этого вышло? Они пробежали мимо. Они больше не узнавали ее. Это она не имела значения для них. Дети ее сестры пришли в парк с мужчиной, которого она видела в первый раз, и он имел для них значение. Человек, не связанный с ее семьей кровными узами. Похоже, хороший человек. Если не знать, можно даже подумать, что замечательный отец.

Кэсси наблюдала, как дети, устав играть, начали кампанию за мороженое. С того места, где она сидела, их голоса терялись в общем гаме. Она видела, как Элла указала на фургон, и они оба потянули мужчину, – по одному на каждую руку, – пока тот не сдался, и они все вместе не встали в очередь. Теперь они стояли неподвижно, и ей очень хотелось посмотреть на них поближе. Увидеть, как они подросли, на кого стали похожи – на маму, или на бабушку с дедушкой, или на тетю. Она уже подумывала, не встать ли ей тоже в очередь за мороженым. Можно же просто стоять неподалеку, не привлекая их внимания. А можно и заговорить с ними: «Привет, вы не помните меня?» И еще спросить: «Тебе понравилась книжка, которую я прислала тебе?» Эта мысль, шевельнувшись в ней, заставила ее сесть прямо и приготовиться действовать. Если бы он хоть на мгновение оставил их. Отвернулся бы поговорить с кем-нибудь. Но было уже слишком поздно: они стояли у прилавка и выбирали мороженое. А затем направились к воротам. Готовые вернуться домой. Финн и Элла, держась за руки, ели на ходу.

Держась за руки. Именно так они и покинули ее квартиру, когда она в последний раз присматривала за ними. В последний раз, когда она была для них семьей. В тот раз, когда они стали друг для друга потерянными.

Ты засыпаешь в полном изнеможении, пересекаешь границу между Игрой Воображения и снами и просыпаешься в реальном мире, замерзшая, с одеревеневшим телом, мокрая, в пустой ванне.

Все тело ломит от многочасового неподвижного лежания на твердой поверхности. Ты опять обмочилась, но это нормально. Вот почему перед сеансом ты и устроилась в ванне. Твои трусики, футболка холодные, липкие, с кисло-сладким запахом. Ты выкарабкиваешься, локти, коленки больно бьются об эмалированную поверхность. Обхватите руками ноги, голову наклоните к коленям!

Пара минут уходит, чтобы вспомнить, кто ты.

Каждый раз, приземляясь в этом мире, ты теряешь тот. Теряешь Алана. Теряешь себя – то «я», которым ты была, когда находилась с ним. И возвращаешься к тому «я», которым ты являешься сейчас и здесь и узнаешь его с большим трудом.

Ты стоишь, шатаясь. Стягиваешь грязную одежду и бросаешь ее в раковину. Ты обещала себе, что больше такое не повторится. Сегодня… вчера вечером. Ты останешься в реальном мире и присмотришь за детьми.

Дети… но они все равно еще будут спать. Для них это целое приключение – остаться у тебя на ночь и спать на твоей большой кровати. А Мэг отправится на свидание, первое с тех пор, как ушел их отец. Когда ты зашла за детьми вчера вечером, у всех троих голова шла кругом: Мег в блестящем топе, раскрасневшаяся и хихикающая, Финн и Элла носились как угорелые. Дети не сразу успокоились. Прокравшись в полночь из комнаты в ванную, ты сперва убедилась, что тебе их видно при свете из коридора, и все было в порядке. Оба посапывали, накрытые одеялом: Финн спал на животе, Элла раскинулась, как морская звезда.

Ты наклоняешь лицо к насадке для душа. Позволяешь горячей, с паром, воде очистить тебя и утешить. Ты долго стоишь под душем, пока не начинаешь чувствовать, что оттаиваешь, возвращаешься к жизни. Потом, завернувшись в халат, идешь проверить детей.

В спальне никого, одеяло откинуто. Наверное, они уже проснулись и отправились в гостиную, смотрят там телевизор или прыгают на диване.