Агата Озолс - Мишка и Трубочист

За время, проведенное на выезде, Мишель повидала так много, что рассказов об этом хватило бы на долгую — долгую зиму. Она ночевала в настоящих ярангах у оленеводов, научилась варить кофе в котелке на костре, каталась на оленьих упряжках, видела настоящую «чукотскую» баню и даже научилась подавлять тошноту, когда ее чуткий нос улавливал запах тюленьего жира. Она проехала бесчисленное множество маленьких поселков, разбросанных по всей области. Поселки были маленькие, в некоторых из них проживало не больше ста человек.

Большинство поселков были образованы в двадцатых — тридцатых годах прошлого века. Где-то их основали геологоразведчики вблизи золотых приисков, где-то местное население — якуты. Были поселки, образованные на месте советских исполнительно — врубовых лагерей. Пару раз они проезжали так называемые «упразднённые» села, как, например, село Оротук. Место, в котором жили якуты под предводительством местного кузнеца. Когда-то здесь были школа, детский сад, Дом культуры, почта и магазин. А теперь остались только пустые, полуразвалившийся дома и безлюдные улицы.

Мишель во все глаза смотрела на эти дома с черными провалами окон, еще много лет назад лишившихся стекол.

Во всем этом было что-то нереальное, словно она попала на какую-то иную планету. Другие врачи, уже неоднократно бывавшие на подобных выездах, относились к происходящему более спокойно.

— Человек такая скотина, — утешил ее коллега из «взрослой» больницы, — ко всему привыкает.

Мишель согласно закивала и закурила. Она опять начала курить. Сигареты помогали обрести утраченное душевное равновесие и избавится от мошкары.

Она ругала себя, но ничего не могла с собой поделать — разве что дала себе слово, что непременно бросит эту пагубную привычку, как только вернется в цивилизацию.

Но, вопреки всему, эта поездка ей понравилась. Именно здесь она остро ощутила, как любит свою профессию. Именно здесь поняла: она не сможет отказаться от нее. Поэтому, если они с Михаэлем решат быть вместе, ей придется искать себе работу. Ведь вряд ли Михаэль согласиться переехать в Магадан. Да она и сама поняла — как бы ей не нравился этот суровый и строгий город, ее дом в другом месте. Для себя Мишель решила: доработает до конца года и вернется в Москву. Нужно только предупредить главного врача, чтобы она смогла найти ей замену.

Поездка подходила к финалу, группа врачей собиралась возвращаться в Магадан. Мишель тоже хотела в город — она нестерпимо соскучилась по общению со своим трубочистом. Да — да, в области были существенные проблемы со связью. Иногда ей удавалось поймать сигнал, и тогда они могли обмениваться сообщениями. Пару раз они даже поговорили, но все равно Мишель ужасно скучала по Михаэлю.

Первое, что она сделала, когда вошла в свою квартиру на проспекте Ленина, это сбросила одежду и пошла, нет, все-таки побежала, в душ. А спустя сорок минут, разомлевшая в горячей воде, с кожей, пылающей после того, как она неистово терла себя мочалкой, со скрипящими от чистоты волосами и лицом, щедро намазанным увлажняющей маской, Мишель заварила себе кофе, устроилась в гостиной на диване и с чувством полного удовлетворения набрала его номер. Ну и что, что у них разница во времени? Она так хотела поговорить с Михаэлем, что даже мысль разбудить его, не смогла остановить.

— Ну, наконец-то, — удовлетворенно выдохнул в трубку любимый трубочист. — Ты уже вернулась из своего приключения? Теперь мы можем разговаривать нормально?

— Вернулась, вернулась. Вот уже помылась и сразу позвонила тебе, — улыбнулась Мишель и сделала глоток кофе, блаженно жмурясь.

Все-таки кофе надо варить в кофемашине, в крайнем случае, в турке, а не в котелке на костре посреди тундры. Хотя во всем есть своя прелесть, но за этот месяц Мишель поняла, что она все-таки поклонница цивилизации.

— Мне бы оскорбиться, что ты предпочла мне горячую воду и мыло, — усмехнулся Михаэль, — но я тебя прекрасно понимаю, сам такой. Месяц без душа это настоящее испытание.

— Ты так говоришь, будто я совсем не мылась, — Мишель покачала головой. — А это неправда. Я мылась! И даже в тундре.

— Сидела и потела в яранге вместе с оленеводами? — веселился неугомонный трубочист. — А потом мазалась жиром? Тюленьем, кажется?

— Прекрати, — прошипела Мишель, стараясь отогнать от себя воспоминания об этом «изысканном» запахе. — Тебе-то откуда знать, как моются оленеводы?

— Ты не поверишь, — ответил Михаэль, — прочитал в интернете. Какой только информации там нет. Главное знать, где искать. И хотеть найти, конечно.

— Тебя так заинтересовали оленеводы?

— Должен же я знать, с кем ты проводишь время.

— Мне кажется, или я слышу в твоем голосе ревность? — она позволила себе добавить в голос толику кокетства.

— После того, что я прочитал о якутах, несомненно.

— То есть, мне не показалось?

— Да, я ревную! — повысил голос Михаэль. — Ты там без меня. Красивая и одинокая. А вокруг вьются чужие мужики. И не надо говорить мне, что я ошибаюсь. Ни фига я не ошибаюсь. Ведь вьются же, так?

— Да какое мне дело до других мужчин, — отмахнулась Мишель.

— Но вьются? — продолжил настаивать Михаэль.

— У меня есть коллеги — мужчины, — осторожно сказала Мишель, ее немного напряли непривычные нотки в его голосе. — Но это ничего не значит, Миша.

Кажется, у нее получилось сказать это так, что Михаэль застыдился.

— Знаю, я идиот. Но ревную тебя и ничего не могу с собой поделать.

— Мне тоже не нравится думать о том, что рядом с тобой ошивается эта твоя, Снежная королева, — заявила Мишель.

— Во-первых, она не моя. А во-вторых, никто возле меня не ошибается. И, кстати, я нашел у себя в доме женские тапочки.

— И что ты с ними сделал?

— Выкинул, конечно. Зачем мне тапочки чужой женщины?

Он сказал это таким тоном, что у Мишель потеплело на душе.

— Я считаю дни до отпуска, — сказала она, почувствовав, как на глазах появились слезы умиления.

— Ты уже подписала заявление?

— Нет. Пока нет. Но я надеюсь, что в конце ноября — начале декабря выйдет из декрета моя коллега. К тому же я поговорила с главный врачем, предупредила, что не смогу продлить контракт, и она уже ищет мне замену.

— Отлично, — обрадовался Михаэль. — Значит, мы сможем встретить Новый год вместе, и мне не придется для этого лететь на Колыму.

— Тебе так не хочется сюда лететь? — спросила Мишель.

— Мне хочется встретить Новый год дома, с тобой, — ответил трубочист.

Она была совершенно непростительно счастлива.

Все складывалось самым лучшим образом: и хирург вышла из декрета вовремя, даже на неделю пораньше, и главный врач нашла ей достойную замену, и, несмотря на погодные условия, самолет взлетел вовремя. Пересадка в «Толмачево» прошла штатно, без эксцессов.