Иван Грязин - Случившееся завтра

– Ну, доставай свой горох, – сам себе не веря, сказал Володя. Он удивлялся не только тому, насколько открыт был к общению с незнакомым парнем, которого ещё совсем недавно считал опасным фашистом или просто сумасшедшим. С большим трудом он мог осознать яркость происходившего внутри. Как будто он утратил связь со своими чувствами не после попадания в особняк, а когда-то давным-давно, но насколько, понять у него не получалось. Было ли это ещё до войны? Или в первые дни, когда армия отступала, а товарищи гибли один за одним?.. И как какой-то горох, пускай и из будущего, мог заставить его об этом позабыть?

В этот момент Игорь достал из холодильника круглую белую коробку, открыл её и намазал на хлеб содержимое – густую бежевую пасту, действительно немного напоминавшую гороховую кашу. После этого он положил на бутерброд три кусочка авокадо и протянул его Володе. Тот, начав отходить от новых ощущений, принял его с куда меньшей охотой.

– Ты ведь тоже из комнаты не выходил, да? – спросил Игорь, снова взяв левую руку в правую. В ответ на его вопрос Володя, поморщившийся от сочетания непривычных вкусов, кивнул и грустно посмотрел на собеседника. По его лицу было видно, что он не хотел, чтобы кто-то знал о его настроении. Ни сегодня, ни за последние несколько дней. Игорь, вмиг осознав свою оплошность, решил больше не поднимать эту тему.

– Привет, – вдруг раздался третий голос с другого конца кухни. Он принадлежал высокому худому парню с отросшими тёмно-русыми волосами и потерянным взглядом. Роман, «шестидесятник». Так же, как и остальные вынужденные обитатели белого особняка, он лишился «родной» одежды и был в том же белом комплекте из лёгких брюк и свободной футболки.

– Здравствуй, – кивнул Володя.

– Привет, – поздоровался Игорь и улыбнулся.

– Вы… – Рома выглядел так, словно всё время, добровольно проведённое взаперти, он так ни разу и не смог уснуть. Сам он, если задать ему этот вопрос, вряд ли смог бы ответить, так это или нет.

– Иди к нам! – подозвал его Володя и махнул рукой. Он улыбался. – Тут… – ладонью он указал на нарезанное авокадо и открытую упаковку хумуса. – Это.

Рома, удивившийся радостному расположению духа «товарищей», подошёл к столу и посмотрел на предложенную еду. Бородинский хлеб, какие-то непонятные зелёные кусочки и такая же непонятная бежевая паста.

– Ты… пробовал это? – аккуратно спросил Володя. Игорь, услышав его вопрос, немного насупился.

– Нет, – ответил Роман. – Что это?

– Акова… Авокадо. Фрукт такой из Южной… То ли Америки, то ли Африки, – после этих слов он вопросительно посмотрел на Игоря.

– Америки, – кивнул «XXI век». – А это хумус. Арабское блюдо. В наших краях такой еды до… двухтысячных особо не было. Попробуй!

– В наших краях… – пробормотал Рома. Он как будто успел забыть, откуда был родом. – Нет, спасибо.

– Здоро́во, – раздался четвёртый голос. В кухню вошёл последний «путешественник во времени», Серж. На его лице не читалась усталость, а в движениях не было тягучей заторможенности, свойственной остальным. Единственное, что выдавало его внутреннее состояние, – взгляд. По зеленым глазам было видно, что глубоко внутри он был таким же вымотанным и потерянным, как и остальные.

Услышав слова «товарища», Серж на мгновение нахмурил брови. В этом коротком потерянном возгласе он узнал что-то, что жило глубоко внутри него. От чего он пытался сбежать и чего никому не хотел бы показывать, даже самому себе. Чтобы отвлечься от мимолётных, но таких тяжёлых мыслей, он посмотрел на бутерброды с хумусом и авокадо, ухмыльнулся и взял один со стола. Не глядя, он откусил кусок и принялся быстро жевать, стараясь ни о чём не задумываться.

– А чё, – с улыбкой произнёс Серж, – клёво. На кашу гороховую похоже, с маслом. Тока масло кислое и зелёное.

– Так это и есть горох, – пожал плечами Игорь. – Ну, типа того. Арабский.

– Ха, прикольно, – ответил «восьмидесятник», откусывая очередной кусок. В этот момент все четверо осознали, что, вопреки своим различиям, они были в одной лодке. Выбраться из этого особняка поодиночке не выйдет, и последние несколько дней были этому подтверждением. А раз уйти отсюда просто так у них не получится, – если вообще получится, – то почему бы не пообщаться? Да, сил на это особо не было, но на что они были? Как говорится, аппетит приходит во время еды. Может, вместе они смогут разгадать загадку таинственного особняка и вернуться в родные эпохи.

– В двадцать первом веке много еды? – вдруг застенчиво спросил Володя. Сразу же после этого он устремил взгляд на Игоря, то же самое сделали остальные.

– Да, – еле заметно кивнул «XXI век». – Очень. У нас…

– Стой, – остановил его Серж. – А как же… Ну, вот та штука, о кторой вы гова-арили, – он закрыл глаза, зажмурился и принялся щёлкать пальцами. – То, шо нельзя никому ничё рассказывать. Бабочки там какие-то, – после этих слов он внезапно осознал, что сказал. Ведь эта мысль принадлежала не только Игорю, но и Роману, который его совсем недавно раздражал. Удивление загорелось и на лице «шестидесятника», который вмиг вспомнил ту неприятную беседу.

– Я тут подумал… – Игорь почесал в затылке и обнял правой рукой левую. – Может, хрен с ними? Ну узнаете вы что-то о будущем, вернётесь в свои эпохи…

– Кто нам поверит?.. – закончил за него Рома. – Да и кому рассказывать? – кажется, в этот момент он думал о том же самом. До этого он думал, что ничего не хотел знать о будущем, но, увидев парней, сменил мнение. Сил уставать уже не было, так что какая разница?

После этих слов на кухне повисла тишина. Правда, кто поверит в россказни про белый особняк и подневольных путешественников во времени? Да и о чём они узнают друг от друга, о результатах спортивных состязаний на пятьдесят лет вперёд? Наплевать. Не обязательно же обо всём рассказывать.

– Да, – нахмурившись, согласился Серж. – Я историю менять не хочу, мне всё и так нравится, – на этих словах он посмотрел сначала на хумус, а потом на Игоря.

– А я не смогу, – Рома испуганным взглядом посмотрел на Сержа.

– Ну а на меня истории и в настоящем хватит, – грустно закончил Володя. В этот момент все четверо поняли, что если и рассказывать что-то, то только хорошее. Ведь в каждой эпохе есть что-то светлое, и никакие войны, кризисы и конфликты не смогут на это повлиять.

– Ты так спокойно говоришь об арабской еде, – посмотрев на Игоря, сказал Рома, – в будущем больше нет стран?

– Есть, – покачал головой Игорь. – Просто… – он не знал, как объяснить. – У нас глобализация. Культуры объединяются: кухни всех стран мира в доступе, у многих есть друзья за границей, мода везде примерно одинаковая. Как-то мы с друзьями гуляли с французами и итальянцами, и у всех нас были кроссовки одинаковые, – после этих слов он мечтательно улыбнулся, вспомнив тот вечер. Выражение лица Романа в этот момент застыло где-то между удивлением, страхом и завистью.