Мария Лиханова - Империя Смерти

«Это Прекрасная Дама, менада, которую я вижу здесь второй или третий раз и которую я подумываю нанять, потому что считаю, что некоторые завсегдатаи заведения укрепляются в своих пагубных привычках, чтобы включить ее в свои галлюцинации», – Даниил вряд ли сформулировал оригинальную фразу подобным образом, но мне он передал ее примерно так.

Пока Даниил говорит, Денис вытирает масляные пальцы бумажными салфетками, которые бросает на стол, затем раскрывает миниатюрное устройство, напоминающее сложенный лист прозрачного пластика. Денис говорит с выражением всеведения и даже с некоторым радостным религиозным трепетом, что его товарищ не прав, и перед ними настоящий ангел. Даниил отвечает, что он тогда, должно быть, тоже, если близкое общение с наркоманами и пьяницами признак ангельской природы. Денис, слушая Даниила в пол-уха, наводит устройство на лицо девушки, и уже через несколько минут, поучив доступ ко всей имеющейся о ней информации, приступает к изучению и обработке данных. Девушка, между тем, встает и уходит.

Как Даниил хорошо знал по опыту, для Дениса подобное поведение было весьма типичным, Денис без каких-либо ограничений со стороны совести или третьих лиц пользовался своими полномочиями, в том числе и должностными, в личных целях и был в этом смысле до некоторой степени развращен.

Собственно, само заведение Даниила было специально предназначено для проведения сходных по смыслу операций, и эта специализация в значительной мере обуславливала то, что оно и подобные ему существовали.

Прошло некоторое время. Одна очень хорошая знакомая Даниила арендовала клуб на время празднования собственного дня рождения. Посреди залов были сооружены цветочные композиции из орхидей и пионовых роз, похожих на пузырьки, напоминающие монструозные измазанные в розовой жвачке люстры. Место, где восседала молодая женщина, принимая дары, было украшено сходным образом.

Даниил был приглашен, и, развалившись на диване, наблюдал за тем, как с потолка падает неоновый розовый дождь, а в воздухе, как пепел, лениво скользят блестки.

Муж именинницы покинул помещение после скандала, и Даниил мог наблюдать, как она на некоторое время замерла с пластиковым выражением на лице, а через полчаса уже была пьяна и в забытьи танцевала с подругами.

Даниил присутствовал на множестве празднеств и был хорошо знаком с их анатомией. Когда он наблюдал за празднующими, ему часто казалось, что он наблюдает людей, достигших состояния, близкого к смерти, и сейчас он также желал избавиться от любых личных чувств и переживаний. Даниил уединился с одним из юношей, которого встретил тут же. Наслаждение, которое он испытывал, удачно соседствовало с рельефно выступившим на его фоне несовершенством мира: Даниилу казалось, что он потерял личностное восприятие и другие люди, в том числе и юноша, с которым он сношался, являются просто телами.

После, продолжая находиться в вышеописанном состоянии, Даниил встретил одного из своих постоянных любовников, прибывшего, наконец, с большим опозданием на вечеринку. Даниил препроводил его в свой кабинет и обстоятельно исповедался ему во всех своих прегрешениях, начиная от сегодняшней измены и заканчивая всеми подробностями своей деятельности, включая недавнюю потерю крупной суммы денег, принадлежавших клиентам, и косвенную вину в необратимом повреждении мозга сына одного из нанимателей. В хрупком сознании Даниила, когда он совершал исповедь, скользили факты, о которых ему недавно поведал Денис. Даниил обладал достаточно развитым воображением, чтобы задуматься о значении, какое могли иметь полученные Денисом выкладки к нему самому и пытался изложить также и эти соображения своему любовнику, но последний, в частности, ввиду воздействия подготовительной беседы, отказался его слушать и, тем более, сопереживать ему.

Даниила весьма занимал факт, что для составления представленных Денисом прогнозов, не важна была причинная обусловленность поведения, так, как она воспринимается изнутри, а достаточно было выделить только набор вторичных внешних факторов, божественных знаков, отрицающих даже линейность времени. Это была поэзия математического сумасшествия, выраженная системами распознавания искусственного интеллекта и соединенная с музыкой безумия или гениальности Дениса.

На следующий день, когда Даниил находился в своем доме, буфеты которого тогда еще трещали по швам от проницаемого для света, как тончайшая кость, фарфора, его любовник неожиданно заявился к нему. Желая выскрести из Даниила побольше денег напоследок, он изображал сразу палача и жертву.

Выслушивая любовника, Даниил получал странное удовольствие от собственного разочарования: он видел доказательства тому, насколько тот бесчеловечен по сравнению с тем, что Даниил хотел бы видеть в нем, и насколько действительно равнодушен к нему. Даниил не переживал по поводу осведомленности юноши, потому что знал, что главным всегда является распределение сил, которое влияет на оценку информации, ее огласку и значение, которое, она, в конце концов получает в обществе, а вовсе не владение тайной, тогда как тайны сами по себе общедоступны, как шлюхи: он выгнал юношу прочь.

Вскоре, однако, распределение сил неожиданно изменилось. Наветы любовника Даниила, впрочем, его обвинения были во многом правдивы, были выбраны одним из официальных поводов последовавших вслед за этим событий, однако, Даниил знал, что весь комплекс обстоятельств его существования на самом деле был причиной того, что с ним случилось позднее, когда его дела стали постепенно ухудшаться, и его жизнь приняла форму длительного природного катаклизма, перешедшего в активную фазу: Даниил всегда смутно ощущал катастрофу, скрытую под валами ложного спокойствия обыденности, и, собственно, и обуславливавшую форму таковой.

VIP-зал стремительно пустел. Даниил стал объектом преследования по формальным поводам несоблюдения законодательства. Люди, еще недавно бывшие с ним в приятельских отношениях, стали избегать его. Большинство клиентов отказались от услуг Даниила, другие угрожали ему. Даже клуб Даниила посетило несколько проверяющих инстанций в одну неделю, и деятельность заведения была приостановлена.

Над Даниилом нависло роковое молчание. К кому бы он не обращался, какие бы заверения не давал, это не могло помочь. Даниил в напряжении ждал прояснения своей судьбы, обнаружив, что он на самом деле не имеет рычагов управления ситуацией.

Неожиданно, но вполне закономерно, дела Даниила ухудшились роковым, необратимым образом: когда он находился в клубе, руководя его бессмысленным, материально затратным и даже могущим оказаться вредным с точки зрения безопасности переоборудованием, в помещение ворвался отряд хорошо экипированных вооруженных ребят, как будто Даниил был профессиональным убийцей, готовящимся к противостоянию, установил в помещении турели, возвел защитные укрепления из мешков с песком и нанял сотню головорезов, а не специализировался большую часть жизни на построении и реализации схем для отмывания и преумножения богатств, коллекционируя попутно чайные сервизы.