Сергей Магомет - Великий полдень. Роман

– Зато правда, – сказал Косточка.

– Смотри, выгоню из-за стола, останешься без сладкого! – пригрозила Косточке Мама.

– А я тогда дом подожгу, – усмехнулся мальчик.

Это было их обычное пикирование. Ничего серьезного.

– А где ж ты жить будешь, если дом спалишь? – вмешался я.

– В Москве, конечно, – не моргнув глазом, ответил Косточка. – Ты бы, наверное, тоже не отказался, а, Серж?

– Еще бы! – кивнул я.

– Могу тебе это устроить, – щедро предложил Косточка.

– Неужели?

– А что, арендую тебе мастерскую. Папа, конечно, большой человек, но это еще вопрос у кого капиталы больше!

Говорил он вполне серьезно. Мне было известно, что у него действительно имелись определенные капиталы, был именной счет в банке, который ему недавно завели родители, а также номерные счета, которые он сумел завести сам, практикуясь в бизнесе. Но, сравнивая себя с Папой, мальчик, конечно, явно преувеличивал и фантазировал.

– Ну спасибо… – пробормотал я.

– Дед! – Мальчик снова подтолкнул старого пасечника.

– Сухое спасибо горло дерет, – простодушно отозвался старик.

– А конкретно? – заинтересовался я. – Чем могу служить?

– Всему свое время, Серж, – сдержанно ответил Косточка. – Еще послужишь.

– Хватит! – распорядилась Мама. – Косточка! Серж! Поговорите о чем-нибудь более умном.

– О чем с вами говорить? – снова усмехнулся мальчик. – У вас ведь одни глупости на уме.

– То есть? – удивился я.

– Знаем, знаем все ваши глупости, – снисходительно сказал Косточка.

– Главное, что ты у нас очень умный, – заметила Мама.

– Да, я умный, – невозмутимо кивнул Косточка.

– Тогда объясни, – напрямик предложил я, – зачем надо было уничтожать такие прекрасные вещи?

– Ты о чем, Серж? – невинно уточнил Косточка.

– Не понимаешь? – возмутился я. – Об игрушках, мой милый, о ваших новогодних подарках!

– А‑а… – протянул мальчик. – А мне послышалось, ты говорил о каких-то прекрасных вещах.

– Вот именно. О подарках.

– Что же в них прекрасного?

– А кукла-невеста? А Верный Робот? Они были замечательные, такие симпатичные.

– Неужели?.. А по-моему, просто забава для дефективных.

– А оружие! Оно было как настоящее.

– Вот-вот! Значит, все-таки не настоящее. Значит, дрянь, ненужный хлам.

– Ну а Русалочка? А Розовый слон? Они были как живые.

– Если ты, Серж, видел живых русалок и розовых слонов, то я тебе от всей души сочувствую, – усмехнулся Косточка.

– Погоди, я не в том смысле… – смешался я. – Я хотел сказать, что это были замечательные игрушки. Нам в свое время такие даже не снились. Вы могли бы играть…

– Это нам, взрослым, кажется, что дети играют, Серж, – вдруг вмешался в разговор дядя Володя. – А они совсем даже не играют. Поэтому им не нужны подделки и суррогаты. Они хотят, чтобы все было настоящее. В этом все дело. Скорее уж это мы, взрослые, играем в свои взрослые игрушки.

Я уже не первый раз замечал, что дядя Володя выступает в роли защитника.

– Смотри-ка, Володенька, – молвил Косточка, – как ударился головой, так сразу поумнел.

– Ты прав, – ничуть не обидевшись, признал дядя Володя. – На меня как бы просветление нашло.

– Наш Косточка хочет быть взрослым, и потому все время хамит, – улыбнулась Майя. – Вот и весь секрет.

– С каких это пор, – поинтересовался Косточка, – говорить правду значит хамить? А кроме того, я вовсе не хочу быть взрослым.

– Он не хочет быть таким, как мы, – снова вмешался со своим пояснением дядя Володя.

– Он и не будет таким, – неожиданно высказалась Альга. – Если так пойдет, он будет гораздо хуже.

– Ты слишком много себе позволяешь, дорогая! – обидевшись за сына, возмутилась Мама. – Не тебе об этом судить!

– Да, наверное, – не стала спорить Альга. – Прошу прощения.

– Это другое дело, – сказала Мама.

– Какой есть, таким и останусь. И такой буду хорош, – усмехнулся Косточка.

– Подрастет – и дурь сойдет, – подал голос дедушка Филипп. – А кто подрос, тот уж в дурь врос.

– Как гласит народная мудрость, – прибавил Косточка.

– Косточка хочет быть самостоятельным, как его родители, – примирительно и дипломатично сказала Наташа. – Я была бы рада, если бы наш неженка Александр брал в этом смысле с него пример. То есть, конечно, не в смысле баловства, а в смысле самостоятельности.

– Куда ему, вашему неженке! – презрительно сказал Косточка, даже не глядя в сторону Александра, который, кажется, готов был вот-вот заплакать.

– Если вы поссорились, то лучше всего побыстрее помириться, – предложила мальчикам Наташа. – Косточка! Александр! Пожмите друг другу руки и опять будете вместе играть.

– В самом деле! – с энтузиазмом подхватил я. – Ей-Богу, помиритесь, ребятки!

– Давайте, сейчас же помиритесь, – сказала Мама.

– А мы вообще‑то не ссорились, – дернул плечом Косточка.

– Ты старше, – сказал я, – и должен быть снисходителен. Он еще маленький и, конечно, расстроился, когда ты решил распотрошить его Братца Кролика…

– Я не маленький, папочка! – в тоске воскликнул Александр.

– Конечно, конечно, – испуганно поправился я, – ты не маленький! Я совсем не это имел в виду…

Косточка засмеялся.

– Во-первых, – сказал он, обращаясь ко мне, словно не замечая горестного возгласа и страданий Александра, – я не обязан с ним, плаксой, нянчиться. И не буду… – При этих словах Александр опустил голову, и слезы действительно закапали ему на колени. – А во-вторых, не я решал, что делать с его Кроликом.

– А кто же решал? – удивился я.

– Он сам и решил. А теперь слюни распускает.

– Ничего я у вас не понимаю, – пробормотал я и посмотрел на сына. Тот сжался еще больше.

– А что тут понимать, – охотно объяснил Косточка. – Каждого спрашивали, и каждый отвечал. Еще вчера все решили. А наш первосвященник, патриарх наш, Ваня то есть, это дело даже благословил, освятил…

– Надо же, – заинтересовался я, – значит, у вас в компании даже общественные институты заведены. Это что же, так сказать, параллельные структуры? Духовенство? Гражданские власти? Бюрократия? Репрессивные органы?

– А как же иначе? – пожал плечами Косточка.

– Все правильно, – кивнул я. – Что же дальше? Что вы решали насчет игрушек?

– У нас по этому вопросу было специальное совещание. Совет экспертов. Каждый случай рассматривался индивидуально. Было вынесено общее заключение и даны соответствующие рекомендации.

Так вот что означала странная ночная молитва Александра! Он молился за «приговоренных».

Я быстро переглянулся с дядей Володей и спросил у Косточки:

– Это насчет уничтожения игрушек рекомендации?

– Нет. Это насчет мер против оболванивания людей, – поправил меня Косточка.

– Какого еще оболванивания? Каких людей?