Сергей Магомет - Великий полдень. Роман

– Хотя бы вашего дорогого Александра. Тех, кого хотят держать на положении умственно неполноценных, дебилов, и обрабатывают соответственно.

– Что значит «обрабатывают»?!

– А хотя бы при помощи так называемых игрушек.

– Почему «так называемых»?

– А разве нет? На самом деле игрушки – это средство воздействия. Оболванивание, одним словом.

– Какое ж тут оболванивание, Косточка? – горячо возразил я. Только теперь я, кажется, начал понимать ход его мысли. – Наоборот, общеизвестно, что игрушки всегда использовались для обучения, образования. Если уж ты взялся рассуждать с научных позиций, то должен знать, что смысл игры как таковой в том и состоит: в интеллектуальной тренировке. Это можно прочесть в любом учебнике…

– Ну да, Серж, в учебниках тебе напишут, – усмехнулся Косточка.

– Но это же элементарно: любая игра – практика для ума, интеллектуальное занятие!

– В обезьяннике или в сумасшедшем доме может быть так оно и есть, – согласился Косточка. – Сиди себе, играй в куклы, двигай фишки, дави на кнопки, собирай кубики или бегай с пластмассовыми автоматами. Нечего сказать – интеллектуальное занятие! Хорошая тренировка для мозгов!.. Что касается меня, то я, слава Богу, вовремя это понял… Кстати, – кивнул Косточка на дядю Володю, – он пел нам те же песни, что и ты, Серж. Пока на него не нашло просветление.

– Знаешь, милый Косточка, – сказала Майя, – кажется, я была не права, когда смеялась над тобой. Я думала, тебе просто хочется поумничать, а ты, оказывается, очень серьезно все обосновываешь. Теперь я понимаю тебя.

– Еще не то поймешь, – пообещал Косточка.

– Вот-вот, – подхватил дядя Володя, – то же самое и Папа сказал: как он, наш Косточка, мол, логично все обосновывает!

– Да, – вздохнул я, – мудрено! Тут действительно целое мировоззрение!.. Но все равно, совсем не обязательно было устраивать этот вандализм. Если ты такой серьезный человек, то можно было найти для игрушек лучшее применение.

– Например? – усмехнулся Косточка.

– Можно было отдать их знакомым малышам…

– Я благотворительностью не занимаюсь.

– Тогда продать. Если тебе это ближе. Игрушки-то очень дорогие. По крайней мере в этом была бы логика.

– Примитивная у тебя логика, Серж. Игрушки пришлось бы загонять за полцены. В любом случае деньги смешные. Психологический эффект важнее денег.

– А может быть, все‑таки ему очень хочется казаться взрослым, – снова начала Майя. – Поэтому он и пудрит нам мозги. Он у нас на это большой мастер. Ты уж не обижайся, Косточка!

– Ничего, сестра, – спокойно сказал Косточка, – я понимаю твое состояние.

– Что ты понимаешь? – нахмурилась Майя.

– Неймется тебе, а Папа в строгости держит. Фантазий много, не знаешь чем заняться. Замуж тебе хочется, вот что. Я тебе даже сочувствую…

– Ах, ты…

Майя быстро перегнулась через стол, но ее ладонь пролетела в пустоте. Косточка, не поднимаясь со стула, без труда увернулся.

– Хотя, конечно, это, твое личное дело. Я не собираюсь вмешиваться, – сказал он. – А если обидел, прими мои извинения, – беззлобно прибавил он.

– Ладно уж, – улыбнулась Майя.

– Нет, не ладно! – проговорила Мама и, схватив Косточку за ухо, дернула так, что тот вскрикнул от боли. – Знай свое место, мальчишка!

Косточка быстро взглянул на Альгу и прижал ладонью запылавшее ухо.

– Прекрасно, – как ни в чем не бывало сказал он, повернувшись к Маме. – Прекрасно.

Все с него было как с гуся вода.

– Зря ты так, Мама, – сказала Майя.

– Ты его еще защищаешь!

– Он все-таки уже большой.

– Ничего, – отмахнулась Мама, – это ему на пользу.

– Он же извинился, Мама, – вступилась за брата маленькая Зизи со слезами на глазах. – И Майя его простила.

– Дети, – сурово сказала Мама, – еще и дня не прошло после Нового года, а вы меня уже изрядно утомили!.. Володенька, – попросила она, – займись, милый, с ними чем-нибудь что ли… А еще лучше, расскажи им о Папином решении. Это ведь в первую очередь их касается.

– Что нас касается? – всхлипнула любопытная Зизи.

– А вот что, – сказала Мама, – хватит вам в Городе без присмотра болтаться. Слишком много вокруг соблазнов и вредных влияний. У меня за вами присматривать времени нет, вот вы и нахватались глупостей. Теперь будете жить и учиться здесь, в Деревне.

– А как же наша школа? – удивилась Зизи. – Как же наши друзья? А вы с Папой? Мы что, будем без вас?!

– Успокойся, Зизи. Мы с Папой естественно никуда не денемся. Будем приезжать сюда очень часто. Собственно, будем уезжать в Москву только по делам. Все ваши друзья соберутся здесь. Вся ваша прежняя компания. Это будет что-то вроде домашнего пансиона. Зимой и летом здесь чудесные условия: природа, воздух… Пригласим воспитателей, самых лучших учителей. И толку будет больше, чем в вашем хваленом колледже. Очень здравая идея.

– Ты ее подкинул? – поинтересовался Косточка у дяди Володи.

– Это решил Папа, – с ударением сказала Мама.

– Ладно, – махнул рукой Косточка, – когда еще это будет! Пока все подготовят, все устроят. Наверное, только осенью или даже на следующий год…

– Нет, – покачал головой дядя Володя.

– Как нет? – поднял брови мальчик. – А когда же?

– Папа распорядился, чтобы пансион открылся сразу после зимних каникул. То есть через неделю.

– Ах, черт! – вырвалось у Косточки. – Неужели так скоро!

– Какая тебе разница? Мы с Папой сделаем для этого все возможное, – заверила Мама.

– Где же мы будем жить?

– До тех пор, пока не выстроят отдельный зимний флигель и специальные корпуса, поживете здесь, в особняке.

– Ага, – медленно проговорил Косточка, – прекрасно. Очень хорошо придумано: концлагерь для собственных детей. Хунта. Значит, мы теперь в застенке. Понятно.

– Ничего, – усмехнулась Мама, – тебе только на пользу.

– Ну да, ну да, – гримасничая передразнил Косточка, – природа, чистый воздух…

После ужина Наташа с Мамой удалились на ее половину. У них были свои дела. Наши старички, как и собирались, уселись у камина за картами. Во дворе блеснул свет фар. Это Майя с Альгой взяли из Папиного гаража автомобиль и, не прощаясь, исчезли. Я понимал, что им, должно быть, не терпелось осмотреть новые апартаменты, которые Папа приготовил для «любимой доченьки» в Москве. Что и говорить, мне тоже ужасно хотелось улизнуть, но не мог же я бросить Александра в одиночестве: Наташа решила остаться в гостях у Мамы до завтра и категорически воспротивилась, чтобы мы с Александром уехали вдвоем.

В меру своих сил я пытался подбодрить Александра, но он по-прежнему хмурился и предпочитал отмалчиваться. С полчаса я просидел с ним перед телевизором, а затем он демонстративно отправился спать.

– Хочешь я тебе что-нибудь почитаю? – предложил я. – Или просто посижу рядом, пока не заснешь?