Роман РИЗ - Я вижу Тебя

И вот сейчас совершенно неожиданно для меня он вскидывает руку и практически замирает, а затем поднимает голову и пристально смотрит прямо на воплощение меня «нового», не моргая и не отрывая глаз. Неужели он как некий биологический радар уловил движение моего электромагнитного поля?

Абсолютно четко слышу каждое его слово, произнесенное шепотом:

– А у тебя сильная душа! Ты можешь быть мне полезен!

В этом момент от его ладони исходит такой жар, который я ощущаю каждой частичкой своей души. Мне не хочется, совсем не хочется оставаться дальше в таком положении. Пытаюсь убежать, удалиться, улететь прочь, но что-то сильно мешает мне и тянет якорем все ниже и ниже.

Да тут даже к бабке-повитухе не ходи, это однозначно уборщик не дает мне уйти. Откуда-то я точно это знаю, но никак не могу этому противостоять. Он, как ловец, искусно закинул свои крепкие и бескрайние сети, которые тут же опутали меня, и нет никакой реальной возможности из них освободится. И теперь он тянет добычу к себе, все ближе и ближе.

«Зачем? Зачем я нужен тебе? Прошу, умоляю только об одном – отпусти!» – эти мысли проносятся во мне, принося с собой новые неприятные страдания.

Постепенно я теряю недавно обретенную легкость, погружаясь в наваливающуюся темную пустоту, без малейшего шанса на сопротивление…

Я проснулся от болезненного покалывания в груди, как будто сердце пытается выпрыгнуть наружу. Ощущаю непроходящий ком в горле, а потом предательски наворачиваются слёзы – последствия нахлынувшего ночного кошмара.

Иногда я даже помнил их в мельчайших подробностях, проживая и чувствуя в них все по-настоящему, как в реальной жизни, но все-таки в конце концов понимал, что нахожусь в мире сновидений, и тогда по-своему перестраивал сюжет, правда, не всегда просыпаясь победителем своих страхов.

Сегодня во сне я снова был на панихиде по двум ребятам из прошлой смены нашего отряда. Лично никого из них я не знал, но очень долго рассматривал ту фотографию в деревянной рамке с подвязанной черной ленточкой, которая стояла на самом видном месте нашей казармы №1. Рядом с ней водка и хлеб. Там они вдвоем: молодые и светлые лица, излучающие радость и сильное стремление жить, в разгрузках и с автоматами наперевес. Они оба погибли во время конвоя, когда сопровождали местных врачей до одного из далеких горных пунктов республики.

Какая нелепая, злая и отвратительная штука – смерть. Я смотрел, как совсем еще юным вдовам вручали посмертные награды мужей. Находившиеся рядом с ними дети, по возрасту не более пяти-шести лет, казались уж очень взрослыми и сосредоточенными, а матери погибших героев – совсем потерявшимися, сильно поседевшими и поникшими раньше времени и своих фактических лет.

Именно тогда я попробовал свои горькие слезы на вкус. Нет, они даже не горькие, они «ядовитые» – невыносимо, ужасно до боли ими щиплет веки и щеки. Я не мог их остановить, они просто текли и текли. Что со мной происходит, ведь они даже не мои друзья или приятели, но ощущение безвозвратной утраты висело над всеми, кто был в том зале тогда.

А потом снова и снова в голове ухает: «Есть! Так точно! Столько-то пушечного мяса отправлено на поддержание конституционного порядка Содружества, в настоящее время план выполнен, ждем следующего отчетного периода! Понесенные потери незначительны!».

А сколько надо еще принести жертв богу войны? Разве этого не достаточно? Кто знает и даст ответы на эти вопросы?

Я глотнул минеральной воды, и все отпустило так же внезапно, как и началось. Здесь это нормально. Сон вновь поборол меня, и я ушел в очередную страну грёз, как и всегда, с надеждой на положительных исход и верой в победу света над тьмой.

Уже начало светать. Я повернулся на другой бок в своем спальнике, но высовываться из нагретого телом спального мешка никак не хотелось. В помещении казармы прохладно, так как уличный холод из-за хлипкости дверей как внешних, так и внутренних, безжалостно пробивается во все три ее кубрика. Батареи отопления в казарме дают совсем немного тепла. Всего в нашем кубрике шесть двухъярусных армейских кроватей, разделенных проходом, и две односпальные, в том числе и моя, которые находятся по углам помещения возле его единственного окна.

Через ряд кроватей, также в спальнике, смешно причмокивая, спит Макс, при этом, конечно, не в счет другие звуки и запахи, издаваемые и выпускаемые во сне нашими братьями по оружию. Из мешка торчит его оголенное левое плечо, на котором даже в рассеивающейся тьме видна набитая крупная татуировка «Бог всегда с нами!».

Макс любит это повторять. Что он забыл в этой командировке – мне по-прежнему непонятно. Он молодой и очень худощавый, но жилистый блондин с угловатыми чертами лица. Полгода назад окончил «учебку» правопорядка, поработал немного оперуполномоченным уголовного розыска, а потом сразу командировка – не сработался с начальством отдела.

Как ни удивительно, но несмотря на свой молодой возраст, Макс всегда на постоянном позитиве, непризнанный психоаналитик и психотерапевт нашей малой боевой группы, каждый раз доказывающий нам, что все свои недовольства друг другом в такой и так крайне напряженной обстановке надо решать словом и сразу, как только появилось это негативное чувство, иначе это может перерасти в затяжной конфликт. А кто знает, чем может разрешиться ссора, когда оружие всегда при тебе. Но лично мне интересна была его мысль о негативном влиянии на все наши поступки и их результаты в самокопании своих прежних неудач. «Принимай себя таким, какой ты есть, – повторяет он всегда, – без остатка, со всеми своими недостатками и достоинствами». Макс однозначно попал не туда, ему надо было точно стать врачевателем душ. Говорят, что это сейчас модно и хорошо оплачивается.

Это он подсадил всех нас на притчу о шаманских камнях:

«Давным-давно один шаман нашел девять пророческих камней, одинаковых по размеру, но различных по цвету: серые, черные и белые – по три каждого вида. Цвета означали возможность успеха задуманного. Тот, кто приходил к шаману, доставая из „мешка судьбы“ три первых попавшихся камня, мог получить ответ на поставленный вопрос. И уже умирая, шаман открыл секрет своему сыну о природе действия этих камней. Он сказал ему, что многие доставали камни, богатые и бедные, влиятельные и неприметные, но только тот добивался успеха, кто уже изначально сделал выбор для самого себя. Магия не в камнях, сказал он сыну, а она в том, кто берет на себя смелость принять решение и не благодаря камням, а вопреки им!»