Вячеслав Отдельнов - Радиомолчание

– Пусть того, кто первым окажется в кресле пилота, определит Его Величество Случай! – сопровождал это голос Марии. – На дне одного из трех сосудов лежит ключ от нового «Ультиматума». Тот, кто обнаружит его, будет первым тренировать машину – если, конечно, не подавится и не умрет!

Аплодисменты, смех, свист, бодрая музыка. Край мог и не спешить: действо в Песочнице продолжилось лишь тогда, когда двое остальных претендентов подошли к постаменту боевой машины. Тогда из-за черной трибуны президиума вышла девушка – стройная и симпатичная. Рой вроде бы видел ее в Урбанике. В руках она держала поднос, на подносе стоял штатив, а в штативе – три пробирки, заполненные на две трети красноватой жидкостью. Дюн поднялся на помост, пожал руку сперва Смайлзу, потом Краю.

– Судьбу второго места пусть определят знания! У интерфейсного напитка есть вкус, и этот вкус – имя нового «Ультиматума»! Кто первым прокричит его, будет тренировать «Ультиматум» вторым!

Аплодисменты. Девушка с пробирками подошла к конкурсантам. Чуть поклонившись ей, Дюн первым взял свою пробирку, Смайлз получил ее вторым. Край не хотел покидать красной материи, но жадно схватил пробирку, лишь только поднос оказался в радиусе охвата его руки.

– НЕ ПИТЬ! – крикнула Мария, и это было кстати: Край тут же потянулся к пробке. – И третий претендент, которому и удача, и знания сегодня изменят, приступит к тренировке «Ультиматума» только завтра вечером, со всем своим рвением и упорством! Всем понятно? Тогда… Время тянуть жребий!

Мария кивнула Беттеркайту, и тот подал знак, призывающий к молчанию. Трибуны моментально стихли, музыка приостановилась.

– Как можно тише, друзья, – произнес Наставник. – Вы же хотите услышать имя новой машины?

По Песочнице прокатился гул. Рой увидел оранжевые бумажки со ставками. Они хотели, еще бы.

– Тогда начинаем, леди и джентльмены. Три… два…

И в тот момент, когда претенденты поднесли к губам пробирки, над полем пронесся короткий писк, и воздух затрещал от электричества. Рой почувствовал, как вздрогнул Ордер у него на груди. Из динамиков раздалась барабанная дробь. По толпе пронесся вздох: «Ультиматум» за спинами Дюна и Смайлза начал меняться, становиться выше, красная материя начала деформироваться, будто шар под ней превращался в пирамиду. Все подались вперед. Что будет дальше? На прошлых презентациях все было куда формальнее, но в этот раз Корпорация подошла к вопросу с огоньком…

И тут Терри Смайлз поднес ладонь ко рту и вытащил оттуда ключ.

– Мистер Смайлз – первый! – воскликнула Аккорд и радостно захлопала. Над трибуной поднялся приглушенный гул, по большей части недовольный: гражданам не больно-то нравился недобрый и расчетливый Смайлз. Вряд ли кто-то ставил на него – но он был первым, и ничего тут не попишешь. Песочница напряглась в ожидании – кто же станет вторым, кто угадает название новой машины?..

– Вишня! – разнеслось над Песочницей, и это был голос Дюна.

– Да! – воскликнула Мария. – «Вишня»! Мистер Дюн – второй!

Гул и возгласы начали перерастать в сдержанные овации. Хлопали поклонники Дюна, смеялись и хвастали друг перед другом те, кто поставил на имя «Вишня». Итак, Дюн – второй. Значит, третьим будет…

– А где Край? – Меллер видел пустую пробирку, поблескивающую на песке – но не самого Бейби Края. Тот словно испарился. Тем временем машина за спинами двоих претендентов росла, красный покров поднялся на полметра над землей, внизу под ним выплавлялось что-то похожее на ноги. Над покровом появился зачаток головы – пузырь из красноватого желе… Этим «Ультиматум» и был так хорош: теоретически, его форма, структура и текстура поверхности ограничены лишь фантазией его оператора. «Ультиматум» мог стать чем угодно – хоть птицей, хоть танком – но сейчас он походил на тряпичную куклу в красном платье. Рой начал посмеиваться, и не он один.

Мария тоже хихикала, щеки ее горели. Рой навел монокуляр на ученую и видел ее так, словно она стояла прямо перед ним.

– Подождите! – замахала она руками. – Процедура пуска завершена лишь на 19%! Все еще будет… двадцать процентов…

Странная машина, думал Меллер, очень странная. Он слышал треск электричества, слышал треск самой «Вишни» – такой звук издает перераздутый шарик, готовый вот-вот лопнуть. Но «Ультиматум» не лопался, он продолжал обретать форму – тот был прав, кто поставил на то, что она будет человеческой. Вслед за головой над покрывалом начали вырастать плечи, а потом и руки, красноватые и полупрозрачные, будто из геля. Когда показался торс, стало очевидно, что эта фигура – мужская. Начали появляться детали: черты лица, на голове – шляпа…

– Тридцать пять процентов, – сказала Мария.

…шляпа, похожая на ковбойскую. Аккорд не сводила с «Вишни» глаз, вся поглощенная процессом. На торсе красного «Ультиматума» начали вырисовываться детали, характерные для базового легкого доспеха: косой ворот, герметичная молния, карманы. Публика хлопала все громче при виде знакомых черт. И только красная юбка была совсем не к лицу призрачному ковбою.

Но тут она слетела…

…и обнаружился Край.

Песочница ахнула.

Он висел в полупрозрачном теле «Ультиматума», а точнее – в толще его бедра. Его засосало в оболочку, когда на машину подали ток. Очертания его тела были размыты, и только одна его нога торчала наружу. Прямо из того места, где у ковбоя должна была быть ширинка.

Энди громко хлопнул по лицу ладонью.

И грянул хохот.

Рой видел, что кто-то сложился пополам, кто-то буквально упал со своего места. А ковбой-«Ультиматум» поднял вверх руку и застыл в картинной, драматической позе. Музыка грянула торжественным аккордом. Но вместе с ногой Края, что торчала у ковбоя из промежности, все это смотрелось так комично, что Песочница просто умирала со смеха. Опомнившись, многие схватились за фотокамеры.

Но Меллера всеобщий хохот не брал. Трибуны не видели самого главного – они не видели глаз Аккорд. А Рой видел. Его объектив был наставлен прямо на нее.

– Ричард! Ричард! Сколько он уже там? Дерьмо! Дерьмо собачье! Мы можем прямо сейчас подать в оболочку кислород? – Рой еле-еле разбирал ее крик – где-то недалеко от нее работал микрофон.

Ответа Меллер не услышал, но судя по всему, он был «нет».

Песочница умирала со смеха. Мария вскочила на ноги.

– Тургор можем ослабить? Эй, – ткнула она в кого-то, – быстро к консоли! Шевелитесь, черт вас дери!

Худощавый ученый на заднем плане сцены снова помотал головой и что-то проговорил, и Мария принялась раздавать указания: ты – попробуй вытащить горе-пилота, ты – неси реанимационный набор, ты – найди трубку! Из резины или пластика – только не металлическую! А худощавый тем временем сбежал с трибуны и потрогал Края за ногу. Те, кто еще не упал со стула от хохота, теперь упали. Энди, который держался за лицо только одной рукой, схватился обеими. Но худощавый просто щупал пульс.