Вячеслав Отдельнов - Радиомолчание

Но когда Рой вернулся с кружкой кофе, взял карандаш и сел к окну, Несъ уже менял тему.

||||

…и есть еще кое-что, о чем мы хотели бы поговорить – прежде, чем Черная Луна

вступит в свои права.

как-то

у нас в гостях были трое

жаль, записей не осталось.

пленки размагничены

диски сожжены

статика

стирает память о былом

но ту беседу мы помним, словно она случилась вчера.

если кто-то заснул – их проблемы.

если кто-то празднует – пусть сидит хоть до утра

прочих же просим простить нам минутную паузу.

не отключайтесь

||||

На сей раз Несъедобный не стал занимать минуту своего отсутствия музыкой: «ЩЕЛК!» – передатчик отключился.

Рой не сразу понял: тишина, что воцарилась после этого одинокого звука, была абсолютной. Фейерверк уже давно отгремел, нелюдь успокоилась. Внизу раскинулось мерцающее море их пустых белесых глаз. Маяк, огромный небоскреб, уходящий вверх почти на девять километров, был пуст. Тысячи пустых номеров, сотни миль пустых коридоров… невообразимо. Вдалеке – бежевое зарево то ли Урбаники, то ли Нового Эдема. Люди не спят, они обсуждают праздник. Те, кто был здесь, поделятся с другими, те – с третьими… Расскажут так подробно, что назавтра всему городу будет казаться, что они лично были здесь.

«ЩЕЛК!» – и эфир, как ни странно, продолжил проворный девчачий голос.

///…уже давно и не нами замечено, что в первые четыре секунды после восхода Черной Луны абиотики будто бы отключаются, выпадают в линк-аут… ///

Рой не мог не улыбнуться. Аккорд. И полгода не прошло. В городе она сейчас – персона номер один. А по поводу того, что девушка вдруг оказалась в гостях у Несъедобного, Рой не удивлялся. Это не она. Все знали, как мастерски Несъ подражает чужим голосам. Настолько точно, что Рой с первых звуков понял – «запись» эта из тех времен, когда Аккорд была еще совсем маленькой, блистала в школе в Урбанике. А может, из тех времен, когда ее пригласили пожить в Сайлнс-лэб – не предлагая ни должностей, ни работы, а только крышу над головой. Самого Роя в этом городе тогда еще не было – но когда он прилетел сюда, историю девочки-сироты, для которой изобретать и учиться было важнее, чем есть и дышать, он услышал одной из первых.

Меллер достал из-за пазухи Ордер и нажал на самоцвет. «Пиши» – сказал он, предвидя нечто важное.

///– У нас в Сайлнс-лэб есть пара едоков, – продолжала Мария, – не самые приятные соседи, но для науки просто бесценны. От них мы узнали, что БЧЛ разительно перекраивает организм – однако абиотический мозг структурно идентичен своему живому аналогу. Это значит, что мы можем натыкать им в голову электродов, как живому человеку, и посмотреть, что там происходит внутри.

На заднем плане кто-то неприятно рассмеялся.

– Юная леди не имеет в виду, что мы в Сайлнс-лэб тыкаем электроды в головы живым людям, – этот голос был скрипучим, и Рой где-то его уже слышал, возможно даже сегодня. – Она говорит о том, что мозги наших зомби мы можем исследовать теми же методами, что и мозги живых людей. Заглянуть едоку в голову. И что же там происходит тогда, когда восходит Черная Луна? Расскажи нам, юная леди. Не держи нас в неведении.

– Ага. Всякий раз, когда восходит ЧЛ, мозги едока начинают работать, как паровоз. Мы сравниваем это с REM-фазой сна, только активность при этом в восемьдесят раз выше, чем при обычном сне. В первую очередь активизируется неокортекс, в особенности – соматосенсорная и зрительная кора, а также зоны, ассоциированные с речью. Затем вся активность перетекает в дорсолатеральную префронтальную кору, откуда спускается в эмоциогенные структуры среднего мозга, миндалину, ретикулярную формацию и гипоталамус – и уже эти структуры становятся пейсмейкером всей последующей мозговой активности…

– Малышка, – проскрипел второй гость. – Очень плохо.

– Почему? Разве что-то неправильно?

– Дело не в том. Ты опять срываешься на свой собственный язык. Мало все знать, юная леди. Нужно еще уметь рассказать по-человечески. Вот вы, мистер Вай, поняли хоть слово? ///

Вай? – удивился Меллер. Эмеральд? Но ведь Несъедобный не пускает паладинов к себе в студию! Впрочем, Эмеральд не всегда был паладином, так ведь…

///– Да, понял, – голос был похож на голос мечника, но все же это был не он. Родственник, похоже – у Эмеральда, Рой слышал, большая семья. – Я читал пару книжек по болезни Черной Луны. Было непросто, но кое-чего я все-таки понял.

– Ах, – вздохнул скрипучий. – Но все равно – Мария, милая, будь проще, и люди потянут к тебе ручонки. Увы, не все в городе такие, как наш друг Руби. Опусти подробности. Не волнуйся, расслабься… а то когда она волнуется, – обратился он к радиослушателям, – она забывается и начинает говорить… ну, так, как вы слышали.///

Катт, вспомнил Меллер. Ричард Катт – так зовут этого ученого. Голос у него едкий, как азотная кислота, и характер ему под стать – нервный, въедливый, дотошный и в целом неприятный. Но в своей области он – гений. Он – биотехнолог. Это он создал Логос и его ангелов, воплотив мечту Наставника Беттеркайта о справедливом обществе. Это он сегодня вытащил Края из «Вишни» и хлестал его по щекам. А еще Катт был учителем Марии Аккорд и не раз говорил, что именно она станет лучшим его творением. Рой ей не завидовал.

///– Выглядит так, – принялась объяснять Аккорд, – что в абиотической коре появляется некий галлюцинаторный образ, возбуждающий аппарат эмоций…

– Проще говоря, – не выдержал Катт, – мертвецам что-то снится, и это приводит их в бешенство. Это как флешбек, когда ветеран войны с криком вскакивает от ночного кошмара. Помнишь – я как-то тебе рассказывал? А теперь представь-ка то же самое, только в восемьдесят раз сильней. И спишь ты по четыре секунды раз в тридцать два часа. И так – с самого дня Больших Похорон. Шестьдесят четыре года подряд, снова и снова, один и тот же кошмар.

– Ого!

– Да-да. Наверное, ты просыпалась бы не в лучшем настроении. Примерно это испытывают наши едоки. Нечеловеческой нервной системе – нечеловеческие страдания.

Катт гаденько хмыкнул. Он слыл циником и мизантропом, презирающим этику и помешанным на науке – и в Марии Аккорд, несомненно, уже чувствовалась его школа.

– И ведь даже руки на себя не наложишь, потому что абсолютно бессмертен, – добавил Катт. – Хвала древней медицине!///

Некоторое время они молчали, а когда беседа продолжилась, Несъ изобразил голос третьего ее участника подчеркнуто скептическим.

///– И что же им снится? – спросил Руби Вай.

– Отличный вопрос! – воскликнул Катт. – Не уверен, что хотел бы знать! Наши зомби спят четыре секунды, вскакивают и идут убивать… может, лучше, чтобы причина так и осталось тайной?