Вячеслав Отдельнов - Радиомолчание

И тут Рой почувствовал, как на него навалилась усталость. В ушах зазвенело, глаза будто дымом заволокло. Он собирался рисовать, но какой там – голову будто зажали в тисках, и Меллер прислонился лбом к холодному стеклу. Радио само собой завелось, затрещало, заполнило комнату воем и свистом…

Но вдруг звуки из транзистора ушли, белесые глаза за стеклом померкли. Теперь Рой знал, что это значит. Нелюдь видит сон, четырехсекундный сон, который наполнит ее голодом и ненавистью на тридцать два последующих часа. Вот что несет это четырехсекундное радиомолчание.

И грянул хор голосов из отключенного транзистора. Глаза за окном вспыхнули, как бесцветные свечи в толпе. Вспыхнул призрачный город на стекле у Меллера. Рой увидел – или вообразил? – как по мертвым лицам расползается страшная, плотоядная лыба. Как и они, Рой всей кожей ощутил, что где-то там, в небе, появилась Черная Луна.

И всё – затрясся Ордер за пазухой, в голове забил барабан. Воздух вокруг затрещал, волосы зашевелились. Мышцы одеревенели. Все вокруг закачалось. Сил теперь хватит лишь на то, чтобы доползти до матраса и провалиться в сон.

Или не хватит…

Первые два часа чернолуния – самые тяжелые.

Рой проснулся, а от чего – не понял сам. То ли кто-то хлопнул дверью, то ли кто-то кого-то позвал, то ли просто протопал по коридору… Но сейчас вокруг снова было тихо. Матрас под щекой мокр от слюны, воротник рубашки врезался в шею, да фраза «Площадь Смерти» намертво засела в голове. Что снится нелюди? Что заставляет ее убивать? Меллер видел это в своем собственном сне – что-то вроде смерча, бушующего над городом… Зарисовать, прямо сейчас, пока сон не ускользнул.

Чокнутый, сказал он себе. Спи. Сейчас ночь. Сейчас чернолуние. Откуда ты можешь знать, что снится мертвым?

Ниоткуда. Попробовал заснуть, но ничего не вышло. Слишком тихо, чтобы спать. Тогда он оторвал голову от матраса и сел, потирая затекшую шею. Статика уже не выла в транзисторе, два черных часа прошли – и может, оттого он и проснулся – от тишины. От всепоглощающей тишины чернолуния. В теле – оцепенение, в руке – карандаш, в голове пустота, а посередине пустоты – «Площадь Смерти». Рядом с матрасом мигает красный огонек – сигнал на затыльнике «Яда». До сих пор не фурычит. Проклятье.

Меллер поднялся на ноги, потянулся, разминая деревянные мышцы, потер глаза и поплелся к окну. Очень темно. Нелюдь за окном чует, что Рой проснулся: воздух наполняется инфразвуковой дрожью. Призрачные линии на стекле – Меллер едва помнил, что это за ерунда. Но когда он попробовал что-то к ним добавить, обнаружилось, что в голове нет ничего, кроме странного желания продолжить начатое. Где-то далеко-далеко он помнил, что хотел пририсовать сюда Слепое Пятно, а еще Иглу, и ту развязку, на которой они нашли «Закатный Экспресс»… но вчерашний день чернолуние будто стерло подчистую. Сон – и тот успел улетучиться. Рой попробовал хотя бы представить, с чего начать. Глаза зажгло, веки потяжелели, кончики пальцев начало покалывать.

Долбанная статика. И заснуть не заснешь, и делать ничего невозможно.

Кофе – вот спасение. Не тот, с плесенью, из супермаркета, а настоящий, из самых глубин ада. До атриума Рой еще дотащится.

Темно. Из стола Меллер вытащил хемисвет – еле-еле светящуюся трубку с линзой на торце. Потряс ее, и трубка разгорелась, наполняя просторную комнату бесцветным свечением. Побрел к выходу.

Немногим светлей в коридоре – мерцают от статики люминесцентные лампы, выхватывая контуры дверей. Выглядит жутковато, но в Маяке бояться нечего. Рой идет дальше. Где-то завывает невыключенный транзистор. Лестница. За узкими окнами – чернота. Статика делает ночи в Сайлнс-сити непроглядными.

Рой спустился в атриум, огляделся, подошел к кофемашине. С виду она отключена, как и всё электрическое. Но у нее есть свои секреты. Меллер откинул панельку с кнопками, экраном и омнисенсором, и поменял местами пару проводков. Редко, очень редко – может, один случай на сто тысяч, а может, и на миллион – в Сайлнс-сити встречается электроника, которой статика нипочем: ее не заражает Синее Колесо, не сжигают наведенные токи и ДТЗ-синдром. Такие вещи называются «Древними» и ценятся всеми, кроме Логоса. Логос такие считает Злом.

Кнопки не загорелись, но машина загудела. С кем – с кем, а с механизмами Меллер всегда умеет найти общий язык.

Он подождал. Никогда нельзя знать наперед, что выдаст эта машина. Все Древние вещи – вещи со странностями. Взять хотя бы «Яд» самого Меллера…

Большой стакан. Рой протянул руку, снял крышку, отпил. Крепчайшее пойло, вязкое от сахара и сублимированного молока. После такого не заснешь больше никогда. То, что надо.

Уходя из атриума, Меллер вернул на место проводки в кофемашине. Никто не знал, что она работает в чернолуние, и Меллера такое вполне устраивало.

Тест, вспомнил он, входя на свой этаж. Медкабинет – прямо напротив, над ним даже светится бесцветный огонек. Рой вошел, нашел в штативе пробирку со своим именем и «двухконтурным квадратом», плюнул в нее, вернул обратно в штатив, отпил кофе и пошел к выходу…

– Ащ, черт! – Меллер чуть не вылил на себя весь свой липкий кофейный сироп, когда в дверях наткнулся на Края.

– Да, это я, – оскалился очкарик. – Здорово, лунатик! На ловца и зверь бежит!

– То есть?

– Я тебя искал. Стало вдруг интересно – а чего там наш избранный делает? И гляди-ка – не ошибся! Чего тут вынюхиваешь? На пробирочки глянуть пришел?

Край был пьян. От него так несло, что Рой невольно сделал шаг назад – в чернолуние он очень остро ощущал запахи.

– Тот же вопрос.

Край улыбнулся еще шире.

– Да вот, – ответил он, – решил узнать, как у трезвенников делишки.

– В смысле? – спросил Рой, высматривая, как бы улизнуть. – Зачем?

– Надо. Можешь Хаммера проведать? Вы же с ним приятели, как-никак…

Понятно. Край все еще ищет своего оборотня. Впрочем, удивляться тут нечему: теперь, когда Мария выполнила свою часть сделки, ему уже некуда отступать.

– Вы и Хаммера подозреваете?

– И тебя тоже. Каждый, кто не пришел ко мне на вечерину – под подозрением. Чего это там горит? – Край заметил светящуюся трубку в руке у Меллера.

– Хемисвет. Не пробирка же.

– А-а-а… У тебя хемисвет есть? – вдруг оживился Край. – Идем, посветишь мне кое-где?

– У меня другие планы, – Меллер, почувствовав недоброе, двинулся к двери. Но стрелок не сдавался.

– Посветишь – и пойдешь себе дрыхнуть! Пять минуточек всего!

– У меня дела.

– Какие дела могут быть в три ночи?

Тут Рою удалось вырваться из кабинета – но Край пошел за ним.