Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

— Проклятье!

Мы выстроились перед хозяином дома. Я возглавила нашу фалангу. Слева от меня, чуть позади, занял место Стром, затем построились Квонт, Бола, а за ним Мануэль. Место Мойры справа от меня пустовало.

— Ходите тут, топчете растения, что за дела?

Это был молодой человек, одетый в коричневую рубашку и бежевые штаны, черноволосый, худой, довольно хрупкий. Я предположила, что он связующее звено своей стайки, но тут мы все увидели, что у него нет ни сенсорных подушечек на ладонях, ни феромонных трубок на шее, вообще никаких средств взаимосвязи. К тому же он успел произнести целых три фразы, прежде чем мы сумели выдавить хоть слово.

— Простите, что мы наступили на ваше растение, — сказала я, подавив общее желание донести до него примирительные феромоны. Все равно бы он не понял. Перед нами стоял одиночка.

Мужчина перевел взгляд с поломанного куста на меня, а потом снова на куст.

— Чертов выводок, — сказал он. — Неужели вам не привили программу обычной вежливости? Живо убирайтесь из моего сада.

Бола захотел было поспорить, что, мол, земля здесь принадлежит Баскинам, но я закивала улыбаясь.

— Еще раз простите, мы немедленно уходим.

Мы попятились, а он приклеился к нам взглядом. Нет, не к нам, ко мне. Он смотрел на меня, я видела, как его темные глаза сверлят меня насквозь и видят то, что я хотела бы от него скрыть. Мои щеки залились неожиданным жарким румянцем, хотя я стояла в тени. Его взгляд был такой плотский, а я в ответ…

Я быстро спрятала эту мысль, но прежде остальные из моей команды успели уловить ее запах. Я поежилась, чувствуя, как сквозь меня просачивается упрек Мануэля, а затем и Квонт.

Я метнулась в лес, и моей команде ничего не оставалось, как последовать за мной.

Полутона их гнева смешались с моим чувством вины. Мне хотелось разбушеваться, завопить и начать крушить все направо и налево. Мы все были сексуальными существами, как в целом, так и по отдельности. Я не стала устраивать бунта, а просто отделилась от всех, и если Матушка Редд что-то и заметила, то ни одна из них ничего не сказала. Наконец я поднялась по лестнице и пошла навестить Мойру.

— Не подходи близко, — прохрипела она.

Я присела на стул возле двери. В комнате пахло куриным бульоном и потом.

Мы с Мойрой идентичные близнецы, единственные в нашей стайке. Впрочем, между нами не такое уж великое сходство. Она носит короткую стрижку, а я отрастила волосы до плеч. Она на двадцать фунтов тяжелее, у нее округлое лицо, а у меня — заостренное. Мы больше смахиваем на двоюродных сестер, чем на близняшек.

Мойра приподнялась, внимательно всмотрелась в меня и тут же плюхнулась обратно на подушку.

— Вид у тебя невеселый.

Я бы выдала ей всю историю одним прикосновением к ладони, но она бы не позволила мне приблизиться. Я могла бы обрисовать все случившееся с помощью феромонов, но пока сомневалась, хочу ли я, чтобы она все узнала.

— Мы сегодня познакомились с одиночкой.

— Надо же. — Очень туманное замечание. Не имея возможности разделять мысли и воспоминания на химическом уровне, я потеряла представление о ее истинном настрое — циничном или искреннем, заинтересованном или скучающем.

— Возле озера Баскинов. Там появился коттедж… — Я выстроила сенсорное описание, но оно улетучилось. — Как это все-таки сложно. Неужели мне нельзя просто до тебя дотронуться?

— Только этого нам всем не хватало. Сначала я, потом ты, потом все остальные, так что через две недели, к началу учебного года, мы все сляжем. Нам нельзя болеть.

Той осенью нам предстояло приступить к тренировкам в невесомости. Все говорили, что именно тогда и начинался на стоящий отбор: учителя решали, какая стайка достаточно жизнеспособна, чтобы пилотировать наши звездные корабли.

Мойра кивнула.

— Так что там насчет одиночки? Кто он — луддит? Христианин?

— Ни то ни другое. У него есть аэромобиль. Он рассердился на нас за то, что мы наступили на его куст томата. А еще он… смотрел на меня.

— Ничего удивительного. Ты ведь наше связующее звено.

— Нет, он смотрел на меня. Как на женщину.

Мойра секунду помолчала.

— Вот как. И ты почувствовала…

Мои щеки вновь жарко зарделись.

— Что краснею.

— Вот как. — Мойра задумчиво уставилась в потолок и потом сказала: — Ты ведь знаешь, что мы все по отдельности сексуальные создания и в целом…

— Прекрати читать мне лекцию! — Иногда Мойра превращалась в настоящего педанта.

— Прости, — вздохнула она.

— Все в порядке.

Мойра хитро улыбнулась.

— Он хоть симпатичный?

— Перестань! — После паузы, я добавила: — Он красив. Мне жаль, что мы растоптали его куст томата.

— Так отнеси ему другой.

— Думаешь?

— Заодно выясни, кто он такой. Матушка Редд должна знать. И позвони Баскинам.

Мне хотелось обнять ее, но я ограничилась одной волной.

Раньше Матушка Редд занималась медициной, но когда одна из ее стайки умерла, она предпочла другую область деятельности, вместо того чтобы оставаться частью того терапевта, каким когда-то была. Она — всего когда-то существовало четыре клонированных женских особи, поэтому Матушка действительно была «она», с какой стороны ни взгляни, — переехала на ферму, а на лето брала ребят из университета на полный пансион. Это была добрая, сообразительная, даже мудрая женщина, но, стоило мне на нее взглянуть, я каждый раз невольно думала, насколько бы она была умнее, если бы состояла из четверки, а не жалкой троицы.

Я нашла Матушку Редд в теплице, где она поливала растения, собирала плоды и рассматривала гибрид огурца.

— В чем дело, милая? Почему ты одна? — поинтересовалась та, что изучала огурец под переносным микроскопом.

Я пожала плечами, мне не хотелось объяснять, почему я избегаю своей стайки, поэтому я сказала:

— Сегодня на озере Баскинов мы видели одиночку. Кто он такой?

Я уловила острый запах мыслей Матушки Редд. Хотя это был маловразумительный символический хаос, которым она всегда пользовалась, я поняла, что в мыслях у нее больше того, что можно сообщить, дав простой ответ. Наконец она произнесла:

— Малькольм Лито. Он один из Общины.

— Вот это да! Они же все… переселились. — Я воспользовалась не тем словом. Квонт — вот кто знает точное название того, что случилось с двумя третями человечества. Люди создали Кольцо, потом огромный кибернетический организм Общины. Они экспоненциально развивали человеческие знания в физике, медицине и инженерии, пока в один прекрасный день не исчезли как единое целое, оставив пустыми и Кольцо и Землю, если не считать горстки людей, которые в свое время не присоединились к Общине и сумели выжить в хаосе Земных Генных войн.

— Этот человек не смог участвовать в Исходе, — сказала Матушка Редд. Именно это слово сразу бы пришло на ум Квонт. — С ним произошел какой-то несчастный случай, его тело поместили в замедленную реанимацию, с тем чтобы впоследствии оживить.