Эрик Браун - Нью-Йоркские ночи

Когда лимузин, словно лайнер, отплывал от тротуара, Барни поднял на прощание руку, но за тонированными стеклами Ванесса Артуаз была невидима.

Несмотря на то что Барни всегда восхищался Ванессой, не только ее красотой, но непривычной в этой среде прямотой и открытостью, он в глубине души почему-то жалел ее. Он вспомнил, как рассказывал о своем долгом и счастливом браке с Эстеллой и какой грустью наполнились при этом ее неправдоподобно красивые глаза.

Барни зашел в вестибюль и на лифте поднялся в комнату R amp;D на двадцать пятом этаже.

Когда он вошел, Лью с несколькими инженерами стоял у большого экрана.

– Как дела, парень? – спросил Лью.

– Чудесно, чудесно, – отозвался Барни. – Ну как, продвигаетесь?

Лью кивнул.

– Помнишь те параметры, с которыми мы возились на прошлой неделе? Теперь там полный порядок! У нас уже два дня идут пробные прогоны.

– Ты имеешь в виду… Лью снова кивнул:

– Ты готов – значит, и мы готовы.

– Господи! Ну и сюрприз! Я думал, требуется еще пара недель, может, даже больше… И не надеялся, что все будет готово так скоро.

Весь последний месяц он знакомился с техническими аспектами виртуальной реальности, правда, по большей части методом подслушивания и наблюдения за тем, чем занимаются инженеры, пока он болтается где-то на заднем плане, да ориентируясь на редкие объяснения Лью. Новый бизнес развивался с бешеной скоростью, в компаниях царил параноидальный страх перед тем, что конкуренты могут опередить, пусть даже совсем незначительно. А потому все просто помешались на секретности.

Команда ученых и инженеров, возглавляемая Лью Крамером, работала над созданием в пределах виртуальной реальности искусственных личностей, основанных на реально существующих прототипах. Лью мечтал создать сайт в Ман-тони ВР, населенный великими и знаменитыми людьми из истории (для начала) двадцать первого века. И вот тут-то нашлось дело для Барни.

– Ну что ж, готовься.

Барни кивнул. В голове беспорядочным облаком роились панические мысли. Он привык думать, что все это будет еще не скоро, через несколько недель. В системе постоянно возникали какие-то неполадки, отсрочки накапливались. Временами Барни думал, что ВР окажется просто фантазией, которая ни к чему так и не приведет, но сделает его разочарование не таким острым. Как ни станно, он чувствовал сомнения именно тогда, когда Лью уверял его, что дело движется. Тогда Барни задавался вопросом, не приведет ли его добровольный порыв к беде.

И вот наступило наконец время проверить, окажется ли созданный образ действительно таким правдоподобным, как обещал Лью. Барни прошел к кабине в дальнем углу помещения. Сердце бешено колотилось от волнения и предвкушения. Он разделся и повесил одежду в шкафчик. Подошел техник и помог ему с электродами и маской для лица.

В последние три недели он каждое утро пятницы проводил в виртуальной реальности, проникая в нее через ванну с гелем – неприятная процедура, дающая чрезвычайно приятные результаты. Реальность сайтов, на которые он попадал, его ощущения там заставляли Барни в буквальном смысле терять голову. В этих экспериментах Барни выступал просто подопытным кроликом, сообщающим Лью и его инженерам об успехе или недостатках программы. В ВР он встретил пару известных политиков, одну-две звезды из голодрамы…

Но сегодня должна произойти встреча, о которой он мечтал все эти недели.

Барни вошел в сосуд с гелем. Вязкая жидкость сомкнулась вокруг его тела. Кожа покрылась мурашками. Лью как-то объяснил Барни, что это желе содержит анестетик, который помогает снизить тактильную чувствительность.

Барни сел, а потом, по сигналу техника, лег на спину и всплыл, ощущая, как гель начинает действовать на тело, притупляя чувствительность.

Ha долю секунды, пока разум приспосабливался к новой ситуации, Барни потерял ориентацию, а потом вдруг понял, что не лежит, а стоит. Его с самого начала удивляло это перемещение перспективы с горизонтальной на вертикальную.

Сначала он был полностью слеп, но вот зрение вернулось. Многообразие цветов и солнечного света просто ошеломляли. Реальность окружающего мира, полная правдоподобность его собственного пребывания в нем вызывали благоговейный трепет. Он непроизвольно поднял руку к лицу, ощупал его контуры и, пораженный, стал озираться.

Прежде он не бывал на этом сайте. Барни стоял в саду рядом с привольно раскинувшейся виллой, посреди зеленого, окаймленного цветами газона. На абсолютно синем небе сверкало солнце, а воздух наполняли цветочные ароматы.

Барни наклонил голову и оглядел более юную версию своего тела, которую запрограммировал для него Лью.

А затем, в отчаянии и надежде, стал искать взглядом ее, С бьющимся сердцем он двинулся к увитой цветами беседке в самом конце газона.

Многое из того, чем он здесь занимался с Лью и его командой, не давало ему покоя. Удастся ли ему психологически адаптироваться к этому? Верен ли он Эстелле или это все-таки какая-то форма измены?

Скамья в беседке оказалась пуста. Он разочаровано отвернулся и тут… увидел ее.

Сердце пропустило такт и заколотилось с удвоенной силой. Голова закружилась. Барни протянул руку, открыл рот, но слова застряли в горле.

Она шла к нему по газону и улыбалась… а он мог лишь молчать и смотреть.

– Вот ты где, Барни, – проговорила Эстела. – А я-тск хожу, ищу тебя. Правда, здесь красиво?

Барни кивнул.

– Красиво, – пробормотал он, словно во сне. – Красиво.

Когда Барни передавал Лью видеозаписи своей жены, магнитофонные кассеты с ее пением, фотографии, собранные за множество лет, даже кое-что из одежды и духи, с которыми так и не смог расстаться, он не рассчитывал, что она будет настолько похожей на оригинал, настолько убедительной.

– Как я рада видеть тебя, Барни, – продолжала Эстел-ла. – Ты хорошо выглядишь.

От звука ее голоса у него на глазах выступили слезы. Это действительно была Эстелла, такой он ее и помнил. Здесь ей было около сорока – самый расцвет. Стройная светловолосая женщина с улыбчивым загорелым лицом, слегка тронутым морщинами, которые приносит жизненный опыт, но это лишь увеличивало ее обаяние.

Прежде он беспокоился, что ее вид может вернуть всю боль понесенной им утраты, но реальность была такова, что даже зная о технологическом происхождении стоящей перед ним Эстеллы, он мог чувствовать одну лишь радость оттого, что теперь она существует не только в его памяти.

И он стал просить жену – где уж она сейчас пребывает? – простить ему эту слабость.

Барни протянул руку и вдруг заколебался. Не может быть, чтобы она оказалась такой же теплой и живой, как настоящая Эстелла. Он боялся коснуться ее руки, уже протянувшейся ему навстречу, боялся, что иллюзия разлетится вдребезги, оставив ему только страдание.