Макс Коллинз - Темный ангел. Перед рассветом

Стреляя во все стороны с боевыми криками, Выводок пересек патио и ворвался через остатки двери. С оружием в руках и горящими глазами, они перемахнули через осколки стекла и небольной барьер из мешков с песком, который успели сложить Фреска и Нинер перед тем, как умерли…

Муди и Габриэль, оставшиеся лицом к лицу с захватчиками, бросились в зал. Дети Клана, вооруженные пистолетами, а некоторые и винтовками, заняли оборону между стеной из мешков с песком и рядами театральных кресел. Два лидера действовали быстро, отправляя детей на защиту дверей зала. Затем они послали маленькие группы проверить выходы. Теперь, когда Выводок напалал в полную силу, появлялась возможность найти пути для побега.

Однако, каждая группа, направившаяся к выходу, обнаружила за дверями фигуры… солдат… в черной форме, тяжело вооруженных, блокирующих им путь.

Типпетт был первым кто обнаружил это и доложил Муди.

— Это не похоже на Выводок, — заметил Муди.

— Ничуть! Что-то вроде проклятого военного спецназа…

— Есть жертвы?

— Нет, они не стреляли в нас… Мы вернулись назад прежде, чем они смогли…

Еще четыре группы вернулись и сообщили, что их выходы блокированы.

Габриэль произнес:

— Выродки окружили здание! Эти парни блокируют нас, пока Выводок веселится здесь!

Теперь для Муди все обрело ужасающий, сумасшедший смысл: это объясняло осаду и внезапно выросшую боевую мощь Выводка… У Русского была поддержка высого уровня и даже санкции федерального правительства…

Муди посмотрел на двери в зал, где были нагромождения мешков с песком высотой до талии. Враг ворвался в холл около пяти минут назад и еще не предпринял мер, чтобы попасть в сам театр непосредственно.

Где они, черт подери?

Далекий взрыв, за левой стеной зала, сопровождающийся криками, подсказал ответ: взрыв донесся из коридора, в котором находился кабинет Муди и дверь, нашпигованная C4. Это сказало ему две вещи: враг проник в здание и собирался попасть в зал не через главные двери. Но это говорило и о том, что его ловушка захлопнулась.

Он надеялся только на то, что C4 унесет побольше ублюдков.

В этот момент Муди стало кристально ясно, что они не смогут сбежать. Они могут выиграть или проиграть, выжить или умереть прямо здесь, в этом зале… И вторые варианты нравились Муди гораздо меньше…

Прямо сейчас Габриэль выкрикивал приказы, но дети выглядели напуганными и почти не слышали их. Ад стучался с их дверь, и подбадривающие выкрики не могли изменить этого.

Превращение детей в самоуверенных воров было одной вещью, а превращение их в солдат другой. Муди никогда не пытался сделать последнего, дети не были для этого предназначены.

Металлический скрежет пулеметного огня полился на них с балкона — это было первое появление Выводка в зале. А затем двери вынесло зарядом взрывчатки, и поток бойцов Выводка хлынул в зал. Они с криками перепрыгивали через баррикады, оружие сверкало в их руках, глаза блестели диким огнем, они стали безумными маньяками.

Хотя Муди по-своему любил этих детей, но этот бой был проигран. Он начал думать, как выжить самому, забрать Сердце Океана из тайника и скрыться в ночи.

Затем Типпетт помог ему в этом эгоистичном желании: охранник бросился на Муди и повалил его на пол, закрывая лидера собственным телом. Прижатый таким образом к полу, Муди с горечью наблюдал, как развернулась резня…

Всюду вокруг него пули врезались в молодые тела как в тряпичные куклы, а затем отбрасывали мертвые тела на пол. Выводок распространялся смертоносной волной, убивая всех, кто двигался, и даже тех, которые поднимали руки, чтобы сдаться. Сквозь грохот выстрелов Муди мог расслышать крики, мольбы о пощаде и самое ужасное — плач. Резкий запах кордита пропитал воздух. В тумане, созданном оружейным дымом, члены Выводка были похожи на до зубов вооруженных кровожадных зомби.

Как сумасшедший Дейви Скрокетт, Габриэль размахивал стулом взад и вперед, но мебель никак не могла выстоять против автоматов. И Муди беспомощно наблюдал, как по меньшей мере тридцать пуль попало в Гейба, заставляя его дергаться в чудовищном танце и подбрасывая над полом, чтобы повалить его на пол окровавленной бесформенной кучей неподалеку от лица Муди.

Невидящие глаза Гейба обвиняюще уставились на Муди…

Огонь ослабевал, теперь раздавались одиночные выстрелы, если были замечены случано выжившие члены Клана, как последние фейерверки четвертого июля.

В коричневом кожаном пальто до колена и ботинках из змеиной кожи Михаил Кафельников — его лицо с высокими скулами выглядело безжалостным и жестоким — казалось, скользил вниз по наклонному полу зала, привиделние в желтой шелковой рубашке, выплывающее из оружейного тумана. Он осматривал поле боя — теперь они все мертвы, Китайский Клан… или почти все…

Один парень из Выводка, тощий ясноглазый лейтенант, подошел к лидеру, который отталкивал от себя автомат.

— Сожалею, — сказал лейтенант. — Никаких следов девчонки.

— Проверь все трупы, но осторожно! Если она жива и притворяется мертвой, ты столкнешься с дикой кошкой. Помни инструкции!

Упоминание о Макс, воодушевило его, и Муди внезапно выдал себя, оттолкнув охранника и поднимаясь на ноги (украдкой достав нож из своего ботинка, он зажал его в ладони и спрятал лезвие в рукаве).

Несколько бойцов выводка с глазами, блестящими от наркотиков и вида крови, стремительно двинулись к нему, поднимая оружие, но Кафельников крикнул:

— Нет! Вам было приказано!

Два бугая из Выводка взяли Типпетта под руки и поставили его на ноги. Бывший полузащитник не сопротивлялся — его взгляд блуждал по полу… Вид убитых детей значил для него слишком много.

Медленно Муди приблизился к Русскому на расстояние нескольких шагов, сжимая руку, чтобы никто не заметил ножа. Он произнес:

— Ты приказал им не убивать меня. Я не удивлен.

— Почему же это, Муди?

Лидер Клана проигнорировал этот вопрос и сказал:

— Я всегда подозревал, что ты варвар, — он оглядел зал и дюжины мертвых детей на полу, их кровь стекала по наклонному полу зала, как пролитая газировка. — Ты подтвердил это.

Лидер Выводка издал сдавленный смешок:

— Храбришься на последок… Я ценю это, Муди. Я мог бы сказать, что ты заслужил быструю смерть.

Горькая улыбка появилась на морщинистом лице:

— Ты не собираешься убивать меня, Михаил… пока.

Кафельников в удивлении приподнял бровь и слегка улыбнулся:

— Ты прав. После всего… у нас есть дело.

Оглянувшись на свою растерзанную семью, Муди спросил:

— Правда? И почему это я должен иметь дела с мясником?

— Потому что в глубине души ты эгоист, Муди… несмотря на этот «лояльную» чушь, которой ты кормил свою «семью». И у тебя есть две вещи, которые интересуют меня.