Тед Уильямс - Море серебряного света

Бизли оказался прав. Через пару сотен шагов мертвый лес кончился и она оказалась на полу из полированного дерева, прямо перед изогнутой стеной.

— Куда? — спросила она.

— Бизли сказал, выбирайте сами.

Она повернула направо и буквально через несколько секунд пошла медленнее, а потом остановилась. Раздраженный Рэмси мог видеть только ее ноги.

— Ну, что там еще?

Камера посмотрела вверх. Там в стене темнел большой квадрат из просвечивающего пластика. Через него смутно виднелось то, что, быть может, было крышами других зданий далеко внизу и на мгновение он решил, что это еще одно обычное окно, но, присмотревшись, обратил внимание на грубые мазки клейкой пены по краям. Судя по всему окно каким-то образом разбилось и его починили, весьма небрежно.

— Я могу… могу чувствовать их.

Ему понадобилось мгновение, чтобы понять.

— Голоса? Вы чувствуете их?

— Очень слабо. — В ее голосе послышалась улыбка. — Я знаю, вы наконец-то убедились в том, что я так давно твердила вам. Я сумасшедшая . Но я могу чувствовать их, очень слабо. — Какое-то время она молчала. — Не хорошо. Это еще одно печальное место — другое, чем в доме, но даже хуже. Не хорошо.

Она пошла дальше.

— Но меня сюда привело вовсе не то, что случилась здесь, — добавила она. Рэмси похолодел от ее уверенного голоса.

— Но… вы чувствуете их?

— Я чувствую призраков, мистер Рэмси.

Она нашла лифт и вызвала его своим значком. Как только она вошла внутрь и дверь за ней закрылась, Рэмси перешел на другую линию.

— Это займет вечность, Бизли — она собирается осмотреть и следующий этаж. Что будем делать? Пожарники уже поднимаются наверх? — Агент не ответил. — Бизли?

— Я должен был включиться и, боюсь, отрезал его, — сказал совсем другой голос. — Сейчас все… слегка усложнилось.

— Селларс?

— С трудом, но да.

Это был, без всякого сомнения, его голос, в нем проскользнуло что-то странное, под внешним спокойствием чувствовалось нервное напряжение. Рэмси показалось, что он говорит как человек, держащий в руках концы тысячевольтного кабеля.

— Господи Иисусе, что происходит?

— Долгая история. Я вижу, Ольга все еще в башне.

— Да, и я не могу заставить ее уйти. Мы сымитировали все тревоги, весь материал, который вы заготовили, но в любою секунду власти могут взломать двери, я все время прошу ее уйти, но она меня не слушает — она бродит по башне в поисках детей, вы знаете, голоса в у нее в голове…

— Мистер Рэмси, — прервал его Селларс, — каждое мгновение я плаваю в информации — нет, тону в ней, я окружен данными, их больше, чем вы можете себе представить. Каждый нерв и каждый электрод в моем теле горит огнем. — Он в трудом вздохнул. — Вы бы не могли сделать мне одолжение и помолчать?

— Да, конечно. Конечно, сэр.

— Отлично. Я должен поговорить с Ольгой. Пока я буду говорить, вы должны поговорить с Соренсенами. Если бы у меня было время, я бы поговорил с ними сам. Это критически важно. Если их нет, немедленно найдите их.

— Найду.

— И еще. Сейчас я буду говорить с Ольгой, и я хочу, чтобы вы были на другой линии.

— Я? Но?…

Селларс в нескольких словах объяснил все, что он обнаружил и что собирается сказать Ольге Пирофски. Рэмси почувствовал себя так, как если бы ему в живот ударила лошадь.

— …Так что теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы вы были с ней, когда я закончу, — немного резко сказал Селларс. Был ясно, что его спокойный голос куплен дорогой ценой.

— Иисус Христос. — Рэмси смотрел на экран, не в состоянии сосредоточится. — Боже мой, боже ж ты мой. — Ноги Ольги уже вышли из лифта и шли по застеленному ковром полу. — Она… она вышла из лифта.

— Знаю, — сказал Селларс, более мягко. — Идите и поговорите с Соренсенами, пожалуйста. — И он исчез.

— Что это была за чертовщина? — спросил Бизли. — Какой-то паразит обрезал меня и выгнал с линии.

— Сейчас я не могу говорить, — Ответил Рэмси. — Боже мой, я до сих пор не верю. Оставайся на линии. Я скоро вернусь.

— Чизз, — сказал Бизли. — Пора мне перестать работать с теми, кто из мяса.

— Неужели мы ничего не можем сделать? — зло спросила Флоримель. — Опять мы должны ждать?

— Да, если не найдем путь наружу, — ответила Мартина.

Орландо сел и вытянул длинные ноги, потом проверил пальцем острие меча. Старый, до боли знакомый жест Таргора, и Сэм, хотя и пыталась вспомнить что-то важное, невольно отвлеклась, на мгновение почувствовав себя опять в Срединной Стране, в мире, где у игры были правила. Таргор здесь. Не значит ли это, что они победят? Таргор побеждал всегда.

«Но это не Таргор,— печально подумала она.— Это всего-навсего Орландо, и его однажды уже убили.— Она посмотрела на невозможно серую стену из облаков.— Мы его не видим, но этот парень, Дред, все еще там». Сэм чувствовала себя запертой в норе мышью, к которой подкрадывается не торопящийся кот.

«На этот раз я действительно умру»,— подумала она. Раньше она как-то не слишком думала об этом — всегда была надежда, или надо было бежать и драться. А сейчас между ней и небытием осталась только последняя защита операционной системы. «Я никогда не увижу папу и маму. Школу. Даже мою глупую комнату…»

— А что с этим ребенком? — спросил Нанди Парадиваш. — Ты говорила, что он эмиссар того человека, Селларса.

— Никакой я тебе не миссари, vato [78] Пидор, сленг мексиканцев, живущих в США. , — огрызнулся Чо-Чо, сидевший так далеко от других, что ближе всех к нему оказался необщительный Жонглер. — Он никогда не касался меня — и я зарежу любого, кто попытается. Только помогал ему, я.

— Мальчик, именно это он и имел в виду, — сказала Бонни Мей Симпкинс. — Эмиссар означает помощник. Тот, кто приносит сообщения.

— Что за сообщение? — После расправы с Близнецами Флоримель немного успокоилась, но все равно с трудом сдерживала гнев. Глядя на то, что сделали Близнецы, на сотни несчастных выживших, сгрудившихся на краю Колодца, и на сотни тех, кто уже не встанет, Сэм вполне понимала ее. Любой из них мог быть дочкой Флоримель или братом Рени, хотя, судя по отдельным замечаниям, никто из них не помнил прошлую жизнь. — Что за сообщение? — повторила Флоримель. — Мы ничего не знаем. Мы по-прежнему ничего не знаем, как и вначале!

— Сказал ли Селларс тебе что-нибудь? — спросила Мартина. — Ты вообще можешь слышать его?

— Не, не могу, как только этот собакоголовый мамаёб сорвал крышу с того места, — угрюмо сказал Чо-Чо. — Селларс бросил меня, вроде того.

— Да, похоже от Селларса мы много не получим, — устало сказал Пол. — Еще идеи?

Неуютное молчание прервал Феликс Жонглер.

— Просто чудо, что вы все так долго оставались в живых. Если присмотреться, демократия очень опасна для здоровья.