Сорник - Никого над нами

– Здесь, брат-в-духе, - решительно заявил вдруг кентавр, сворачивая в поспешно распахиваемые челядью высокие ворота. - Вполне прилично. Они достойны меня принять. Сомневаюсь, конечно, что здесь найдется настоящая стойка для кентавров, но…

Человек не стал слушать. Слуги действительно набежали со всех сторон, видать, заведение было дорогим и не могло похвастаться избытком клиентов. Впрочем, ни на какое иное Корбулон бы и не согласился. Криков о том, что о нем совершенно не думают и что с ним не считаются, хватило бы надолго.

– Ну а теперь-то почему мы не можем вернуться в столицу? - ныл на следующее утро кентавр, после того как Ким решительно направился не на торный тракт, а на малоприметную стежку, что вела к дальнему лесу. - Ты испытал все, что хотел, брат-в-духе. Убил болотника. Доказал - себе, всем. Ей, наверное, тоже доказал.

– Ей я должен доказать совсем другое. - Слова падали тяжело и хмуро, чародей даже не смотрел по сторонам, предоставив Корбулону выбирать дорогу. - Чго стал иным. Что ложь мне отвратительна. Что никогда бы не поступил так снова. Но… такое уже никогда не докажешь, брат-в-духе. Она была права. Хорошо, что бокал в лицо не выплеснула…

– Не сделала бы, - уверенно заявил кентавр. - Презрение и равнодушие, брат-в-духе, вот что тебя добило. Пощечина или там вино в физиономию - это признаки сильного чувства. А когда на тебя смотрят с легкой гадливостью, как на насекомое, вроде тех, что я давлю копытами… о, вот тут, брат-в-духе, мы, мужчины, можем горы свернуть и вверх ногами поставить!

– Я не переворачивал никаких гор. Жил как живется. До той поры, пока…

– Пока не решил, что надо попробовать крови? Ах, брат, брат мой, мы, кентавры, навеки связали свою судьбу с родом человеческим, наша магия без вашей - ничто, как и ваша - без нас; и я могу сказать тебе: не тот хороший сказитель, кто пишет о том, что видел, а тот, кто напишет о невиданном, им самим не испытанном так, что люди о том забудут. И даже не задумаются. Но куда ж мы теперь едем-то?

– Пока ты, брат, отсыпался, я поговорил кое с кем. Здесь еще есть болотники. Чего, собственно, и следовало ожидать. Они всегда кучно селятся, гнездом.

– Что, опять в трясину? - ужаснулся Корбулон.

– Может быть.

– Зачем они тебе, зачем? - страдал кентавр. - Золота ты не берешь…

"Да, не беру. Только кости жертв. И еще - души дивов, если, конечно, у них это настоящие души, а не алхимический туман".

– Вообразил себя непобедимым, да-а? Решил, что ты есть великий маг, победитель нечисти? Обо мне ты, конечно, не думал, ну совсем, ну ни на полстолечка! - обиженно и плаксиво затянул человекоконь.

Ким не отвечал. Корбулон стенал, скулил, однако послушно нес седока все дальше и дальше от оживленной дороги, приличных таверн, гостеприимных постоялых дворов и приятного общества кентаврих.

Деревенька им попалась совершенно захудаленькая. С трудом верилось, что всего в полудне пути отсюда - большой тракт. Низкие, соломой крытые избенки с подслеповатыми окнами, покосившиеся, скривившиеся; тощие свиньи; поджарые, словно для бегов готовящиеся куры; худые псы, тотчас поднявшие жуткий перебрех.

– Эй, почтенный! - окликнул Ким первого попавшегося мужичка, босого, в худой серой рубахе и латаных-перелатаных портах - Тут у вас, говорят, болотник завелся? Житья не дает?

– Не дает, мил-человек, как есть не дает! - Мужичок поклонился. Ким не носил герба, следовательно, к благородному сословию не принадлежал. - Детей ворует, аспид, - добавил он, глубокомысленно поковырявшись в носу. - Хотя это ишшо што, детей-то настругать… на стадо нападает, коров да овец в лес к себе уманивает… Ким кивнул, обрывая излияние:

– Где ваш старшина?..

…Деревенский старшина обитал в избе лишь чуточку побольше и почище, чем у остальных. Он долго и нудно перечислял свалившиеся на село беды, после того, как "при дедах наших" болотный див поселился на ближнем бучиле. Ким терпеливо слушал, Корбулон, просунувший голову в окно - тоже, хотя и состроил жутко капризную и недовольную мину.

– Дорогу-то сможете показать, почтенный? - наконец спросил Ким.

– Дорогу-то? Отчего ж не показать, господин маг, благодетель наш. Вот только от комеса вечор гонец прискакивал, рек, мол, едет сюда самознаменитейшая истребительница нечисти, какие токмо бывают. Ездит, грит, на черном единороге, волосы - что твое золото, по ветру летят… Как бы, господин маг, чего не вышло, потому как рек гонец, шоб мы, мол, ничего б не делали. А мы што? Мы и не делаем. И отцы наши со дедами… Все ждали, когда помощь придет. А тут эвон как, сразу двое…

– Так, - с непроницаемым лицом сказал Ким. - И когда ж следует ждать… сей знаменитой истребительницы?

– Со дня на день, грят…

– Вот и хорошо, брат-в-духе, поедем отсюда! - обрадовался Корбулон.

– Да. - Ким поднялся. - Ты прав. Поедем.

– Я ж совсем иное имел в виду! - плакался кентавр, пробираясь глухой чащей. - Ой! Аи! Царапаются!

– Пригибайся, - посоветовал маг. - Тогда и царапаться не станет.

– Ага, пригибайся… а кто будет болотника для своего неугомонного брата-в-духе искать? Раз дорогу нам не показали? Да и чего ты спешишь-то так? Тем более… гм… такая встреча могла бы получиться… Она б приехала, вы б…

– Умолкни. Прошу.

– Вот так всегда, всегда-всегда. Затыкают рот, слова сказать не дают… Все, приехали. Вон за той островиной. - Кентавр остановился как вкопанный. - Ох, брат-в-духе, что ты делаешь, что делаешь! Сам же говорил, половину эликсиров растратил, с чем на дива-то пойдешь?

– Вторая-то половина осталась, - Ким спешился, поддернул латанный железом плащ, шагнул к трясине. - Жди меня здесь, брат. Как и в тот раз.

– Куда ж я денусь! - Корбулон проводил человека скорбным взглядом. - О, злая, злая судьбина! За что страдаю, за что терплю муки?! Я, созданный для творчества, для вдохновения…

Не слушая, Ким шагнул в болото.

Здесь тоже были гидры и перекрытый заплотами-засеками островок. Во мху то и дело попадались белые кости - останки скота, выманенного сюда мелким дивовым прислужьем. Человеческих, по счастью, не было.

Ким шел, мрачно опустив голову, и думал совсем не о болотнике. Та, что ездит на черном единороге, будет здесь. Совпадение? Невероятно. Она здесь… из-за него? Тоже нет. Его пути никто не знал.

Он потряс головой и решительно полез через засеку. Им овладевала веселая злость, когда получается решительно все, а как - потом ни за что не объяснишь и не повторишь уже.

…Над развороченной ямой, совсем недавно бывшей болотной хаткой хищного дива, медленно поднимался плотный сизый дым. Ким закашлялся, кое-как прикрываясь рукавом.

Все то же самое. Яма. Кости. Золото. Див попался какой-то мелкий, примученный, словно не пошла ему впрок выманенная крестьянская скотина. Газыри Кима опустели окончательно.