Алексей Кунин - Бэкап

Оттолкнувшись от них, я перекатился через голову в другой конец отсека и подхватился на ноги – с опухшей и гудящей головой, струйкой крови, ощутимо стекавшей по скуле – но в боевой позиции. В глазах, туманящихся от боли, расплывалась фигура Тангора. Да уж, центор был истинным боргом. Рефлексы легионера на порядок превосходили показатели любого армейского слейва, не говоря уже о возможностях какого-нибудь штатского, но удар разъяренного борга – а Тангор явно был разъярен – был воистину молниеносным.

Шансы противостоять боргу, даже находясь в нормальном состоянии, минимальны: что уж говорить сейчас, на расстоянии десяти минут от состоявшейся «смерти». Но я, нетвердо покачиваясь на ногах, упрямо замер в боевой стойке напротив центора, ощущая языком дырку на месте одного из зубов. Тангор, набычившись, раздавшись в плечах – от адреналина и еще бог весть каких ферментов, впрыснутых организмом в кровь – покачиваясь, нависал надо мной.

– Спасибо, берхот центор. – Моя благодарность, несмотря на только что пропущенный удар, на туман в голове и боль в челюсти, была искренней. Ну, почти. Ударь меня центор при всем ойхоне – это означало, как минимум, разжалование в рядовые, и прощай тогда все мечты о карьере. А возможно, не приведи Парс, и ссылка в штрафные когорты. Пока же оставался шанс отделаться взбучкой, пусть и сопряженной с потерей зуба.

– Вы считали, считали и просчитались, аптус! И потеряли весь десяток. Вы знаете, чего стоит вылепить из новобранца легионера?! А может, вы республиканский шпион и вашей целью было уничтожение имперского ойхона? А может, вами стоит заняться представителям Управления Благонадежности? У вас вообще мозги есть, аптус?! Или вы их в казарме забыли?

Тангор стоял, покачиваясь на каблуках, и сейчас любой заштатный землец – как презрительно называли тех, кто за всю жизнь не видел ничего, кроме своей родной планеты – понял бы, что такое истинный борг и почему многие отказывают им в родстве с родовым древом человечества.

– Утрись! – Тангор, остыв так же внезапно, как несколько мгновений назад вспыхнул боевой яростью, кинул мне белый платок и взгромоздился в свое знаменитое кресло, обитое, по слухам, кожей борруцев, добытой в Трехмесячной войне. Вскинув ноги на стол, он с холодным безразличием наблюдал за тем, как я вытираю кровь, обильно струящуюся по подбородку.

– По чести сказать, мне надо бы отправить тебя в штрафные когорты, к моему старому доброму другу, овер-центору Хафра, – то ли начал, то ли продолжил разговор Тангор. – На твое счастье, есть две вещи, которые сохранили тебе звание и будущую карьеру в Легионе. Первое – я помню твои действия на Квейчоу, когда ты получил аптуса. И на Дигару Мишмис, за которую в твоем досье появилась Косматая звезда. Ты сможешь многого добиться, Эсварт, несмотря на твое… мхм… происхождение. По крайней мере, в Легионе так уж точно. Но если ты будешь допускать такие ошибки – вряд ли ты доживешь до следующего звания. Я, все же, склонен расценить сегодняшний случай как недоразумение, которое впредь не повторится, – голос Тангора скрежетнул металлом.

– Второе, – центор сделал паузу, потянулся к небольшому металлическому ящичку, украшенному имперскими семиконечными звездами. Откинул крышку, достал из глубины сверкнувшую тускло-серым изящную палочку и, поднеся к ней огонь зажигалки, вдохнул ароматный дым нейротокса.

– Второе, – повторил Тангор, пуская клубы дыма вверх, где их сразу же уносило в глубины вентиляционной системы крейсера. – У нашего доблестного командира, префоса Дра Туаау, лежит мое назначение на должность его заместителя. А оттуда и до новой звездочки недалеко. – Тангор усмехнулся и взглянул на меня. – Не один ты тут у нас карьерист, а, Эсварт?

– Примите мои поздравления, центор… – начал было я, но Тангор, пренебрежительно взмахнув сигарой, остановил меня:

– Не подписанное назначение, аптус. Не подписанное. А надлежащие подписи там появятся после выполнения… удачного выполнения, некой операции. Как и моя подпись в вашем новом назначении на должность командира центории.

Я не проронил ни звука, но мысли в голове закрутились со скоростью взбесившейся лорки: так вот почему центор замял этот инцидент на учениях – что бы сказали в штабных высотах, если Тангор сегодня представляет своего аптуса к повышению, а назавтра отправляет его в штрафные когорты. Но это все было мелочью на фоне самого известия о моем возможном повышении. Даже в мечтах я надеялся достичь этой должности не раньше, чем года через три: продвинуться по службе не боргу, хоть в Легионе таких и большинство, было нелегкой задачей во все времена.

– Ты, небось, думаешь, что старый Тангор за свое повышение испугался, поэтому и твою задницу хочет прикрыть, – центор будто читал мои мысли. – Дам тебе бесплатный совет, парень, – Тангор выбрался из-за стола и подошел вплотную ко мне.

– Никогда, слышишь, никогда не даже не думай о том, что борг может чего-то испугаться, – центор свирепо смотрел мне в глаза, словно выбирая, куда ловчее ткнуть тлеющей палочкой нейротокса. Я не проронил ни звука, «по-уставному» сверля начальство преданным взглядом.

– Потому что ты обязательно ошибешься, – после краткой паузы выдохнул Тангор слова вместе с клубами дыма. – И эта ошибка может стоить тебе жизни, ибо борги не прощают ошибок… особенно, когда дело касается их чести. – Центор развернулся и зашагал обратно к столу.

– А теперь проваливай. – Тангор упал в заскрипевшее под грузом его тела кресло и вновь потянулся к шкатулке. – В двадцать ноль-ноль, по имперскому, берхот префос ждет нас с тобой в отсеке напутственных молитв.

Я, словно на параде, щелкнул каблуками, четко развернулся на месте и шагнул к двери, привычно переведя имперское время в среднегалактическое: выходило, что до встречи с префосом, для получения инструкций, осталось чуть более двух часов.

– Эсварт, – догнал меня у предупредительно распахнувшейся двери оклик центора. Я обернулся.

– Зайдите в медпункт и устраните это безобразие, – кивнул он на мою скулу, по которой тонкой струйкой продолжала стекать кровь. – Мне нужны целые бойцы, со всеми конечностями и со всеми зубами… чтобы, в случае чего, могли не только пристрелить, но и загрызть противника. – Тангор ухмыльнулся, явив мне свой набор из тридцати восьми крепких, отблескивавших благородной желтизной, зубов. Я охотно бы поверил в то, что центор, в свое время, загрыз этими зубами немало врагов Империи.

Молча козырнув, я вышел в коридор, напоследок мысленно пожелав Тангору обломать зубы о какого-нибудь ферта из штаба. Постояв пару секунд в коридоре, я собрался с разбегающимися, как вьюрки, мыслями и решил последовать совету центора: челюсть, не дававшая о себе знать, как и положено в экстремальной ситуации – а устроенная центором выволочка, несомненно, к ней относилась – начала ныть и требовать хорошей порции обезболивающего. Размышляя на ходу о только что состоявшемся «разборе полетов», особенно о заманчиво блеснувшей впереди новой звездочке, я направился по знакомому маршруту в медпункт, к старине Рику, который, несомненно, весьма повеселится при виде моей физион…