Валентин Ковалев - Фэнтези

- Вот и ладно, а из грибочков я суп сварю.

Мешок был быстро вытряхнут на крыльце и в него загрузили продукты.

Надя вручила его Вандереру с напутствием хорошо питаться. Сама взяла корзинку с приготовленным чистым бельем и все вышли на улицу. Правда Стас постеснялся показываться на людях в женской рубахе и сменил ее на свою рванину.

Шли не спеша, разговаривали. С постоялого двора вышли трое. И, увидев Стаса, бросились к ним. Два мужика и подросток.

- Стас! Да откуда ж ты взялся?! Мы уж думали, ты домой повернул.

Лицо у Стаса закаменело, и он процедил сквозь зубы:

- Ну и думайте, что я дома. Раз бросить додумались. - И он собрался идти дальше.

- Да ты чо? - Опешили мужики. - Мы ж из-за тебя вчера затемно сюда попали. Чуть уговорили ворота открыть. На дневке ждали, потом кони чуть не заснули на ходу, перед лесом до последнего стояли, а он...

Лицо Стаса оттаяло, дрогнули уголки рта.

- Так где ж вы от меня ховались? Я ж в лес въехал, когда солнце еще высоко стояло.

- Как так? Мы, ить, до Родника на рысях бежали, Матрене все плохело. А в аккурат там камень и вышел. Хорошо, что малой кровью. Она, уморенная, заснула. Ну, мы и решили тебя там же дождаться. Спешить-то уже некуда было. И выехали оттель поздно.

- Стал быть, схоронились, поснули... И откудова мне было догадаться, что вы там прячетесь, а не погоняете коней?

Мужик, что повыше, почесал бороду, крякнул:

- Дык, караульщика выставили. Да. Вот Еська и дежурил. - Тыкнул узловатым пальцем в пацана.

Второй, невысокий плотный мужик, сдвинул картуз на ухо и добавил:

- Стало быть, заснул. Вот и разминулись. А, Еська? - грозно повернулся к подростку.

Паренек, с выгоревшими добела волосами, стоял, непонимающе моргая голубыми глазами, щеки становились пунцовыми.

- Да я..., да не..., дядечки, я не ведаю, как так получилось. Надоело ходить, я лег на пуза, каб дорогу бачыть... Моргнул только один раз...

- Понятно. - Протянул тот, что повыше и намерился дать Еське подзатыльник.

Но коренастый остановил его:

- Не трожь. Пусть с ним батька разбирается. Сами виноваты. Пацан полночи вокруг мамки бегал, не выспался. А его в караульщики.

- Дык, сам вызвался.

Стас уже улыбался. Вандерер подумал, что ему, наверное, тяжело бы было разочаровываться в людях, которых знал с детства и доверял. Вот и доволен теперь, что не придется этого делать. Стас положил руки мужчинам на плечи:

- Разминулись, стало быть. Ну да ничо.

Высокий спросил:

- А ты что весь такой покоцаный? Одежа порванная. Как добрался-то?

Наде уже не в мочь было молчать, и она встряла:

- Хорошо хоть сам живой. Он чудом от бандюков ушел, да перебил поло...

Стас не дал договорить:

- Надежда! Помолчи. Потом расскажу. Мы в баню идем, если хотите, подгребайте. И помоетесь, и поговорим. А пока недосуг - вот, проводить товарища надобно.

Стас с Надей провели Вандерера до готового уже отправиться обоза, сговорились с возчиками. Тепло попрощались. Напоследок Стас сказал:

- Ван, ты это, заходи, ежели случится.

Вандерер улыбнулся. На том и расстались.

Вскорости обоз вытянулся по пыльной дороге к дому. Вандерер пристроился на одной из повозок поверх мешков и задремал под скрип колес.

Виктор спросонья нащупал наконец на прикроватной тумбочке что-то увлеченно исполнявший мобильник. Нажал клавишу и прижал к уху:

- Да.

Тишина в трубке. Взглянул на экран. Чертыхнулся. Это был не вызов, а будильник. Пора было собираться на работу. Вчера танковые бои затянулись заполночь, и спать хотелось неимоверно. Еще и сон дурацкий приснился. Он хмыкнул. Поднялся и потопал на утренние процедуры. Это надо ж такому присниться. Его игровой перс, которому он задал жесткую программу поведения, вместо ее выполнения прохлаждается в гостях. Да еще и ведет беседы, с кем бы вы думали? С ботами! С программными модулями игры. Это все равно, если бы его костюм сейчас вдруг сам собой начал ходить и беседовать на душещипательные темы с соседской кошкой. Бред.

"Что там у нас со временем? Так, чайник сразу не поставил, значит позавтракать уже не успею. Пора одеваться, а то на автобус опоздаю."

Позевывая и на ходу застегивая молнию сумки, Виктор вышел из подъезда, на секунду остановился, прикуривая, и двинулся к остановке автобуса. С ночи прохлады почти не ощущалось, и даже ленивый ветерок, задумчиво перебиравший измученные жарой листики на деревьях, не нес с собой свежести. Виктор затянулся сигаретой, подумал: "А мне бы теперь в спячку". Под ноги послушно ложился тротуарный пазл асфальта, уложенного лет двадцать назад, а сейчас основательно разобранный временем. Прихотливые изгибы трещин прорезали когда-то давно ровную поверхность. Местами кусочков головоломки не хватало, и сейчас уже ни за что не догадаешься, какими они были. Не догадаешься, не найдешь, не уложишь на место. Почему-то пришло сравнение - так и в жизни. В начале головоломки, открыв новенькую коробку жизни, торопишься выложить из кусочков действий, дел, поступков свою жизнь. Тебе все предельно ясно и понятно. И ты спешишь все успеть. Ну не туда вставил пазлик. Не складывается? Не беда, можно переделать или выложить другую картинку. И так плотно прилегают друг к другу кусочки-события, так красиво блестит лаком поверхность. И вот, когда тебе, по прошествии многих лет, хочется остановить бесконечное складывание и полюбоваться проделанной работой, ты оглядываешься и... Поблекли краски. Из гладкой, поверхность сделалась шершавой. На ней, некогда ровной, замечаешь бугры и ямы. Почти незаметные стыки расширились, разошлись неровной строчкой. Местами тщательно укладываемые кусочки вывались. Местами их очень много вывалилось. Не узнать картинку. Не найти потерянных кусков. Нечем любоваться.

Блин, все недосып виноват - на философию потянуло. Виктор бросил окурок, обернулся, выглядывая автобус. Тот как раз подползал. Чем-то обиженный с раннего утра, влажно блестя глазами-окнами с извилистыми потеками капелек-слез. Возможно, тоже не выспался. Виктор втиснулся в переполненный салон, приткнулся к поручню. За заплаканным окном замелькали давно знакомые картинки предрассветного города, смазываясь и искажаясь в пупырышках и дорожках влаги на стекле. С недосыпа в глазах мельтешили мятлики. Как изображение на мониторе с неправильно выставленной частотой. Виктор прикрыл глаза.

Обоз остановился на широком хозяйственном дворе. Мужик в куцем, не по росту кафтане, указал, куда Вандереру идти. Тот поблагодарил и потопал к низкому небольшому строению. Там, в единственной комнате, за массивным канцелярским столом, обнаружился невысокий человечек с плешью на макушке, явно писарьского облика. Он молча провел прибывшего в одноэтажный вытянутый барак, оказавшийся казармой. Указал свободный деревянный топчан с набитым сеном тюфяком, жесткой комковатой подушкой и солдатским одеялом. Предупредил, что инструктаж новоприбывших (еще трое мирно спали) завтра утром, и удалился. Вандерер опустил мешок на одеяло, присел туда же сам, осмотрелся. Несколько небольших окон по обеим длинным стенам казармы давали не очень много света. Возможно, из-за мутного неровного стекла, вставленного в них. Голые каменные стены, сложенные из больших необработанных булыжников. Потолка не было, только редкие балки перекрытий и теряющаяся за ними в сумраке крыша. В помещении двумя рядами стояли узкие топчаны. Всего штук сорок. С обоих торцов - двери. Вот и вся обстановка.