Валентин Ковалев - Фэнтези

Прошагав до темноты, Вандерер, голодный и злой, устроился на ночевку под кустом чуть в стороне от дороги. Усталость быстро смежила веки и задернула мир пологом сна.

Проснулся еще до рассвета от холода. В низинку, где путник устроил свой ночлег, заполз туман, и теперь влажная одежда вытягивала последнее тепло. Несмотря на то, что отдохнуть толком не удалось, пришлось вставать и отправляться в дорогу.

Постепенно ходьба согрела мышцы, и они высушили волглую одежду. Просыпающаяся природа так искренне радовалась наступающему дню и встающему солнышку, что потянула за собой и настроение Вандерера. В конце концов, пустой желудок и пустой кошелек еще не повод падать духом. Деньги дело наживное. А чистую воду, горсть ягод или орехов, а то и неосторожного зайчишку, выскочившего прямо на неопытного охотника, природа вполне может ему обеспечить. Словно в подтверждение правильности мыслей человека, метрах в пятидесяти от дороги, в зарослях, что-то блеснуло. Свернув туда, путник обнаружил крохотное зеркальце родника. Если бы не встающее солнце, в другое время и не заметил бы. Наполнив про запас единственную доступную ему емкость - собственный желудок - Вандерер еще больше воспрял духом и продолжил путь.

Наконец показалась опушка злосчастного леса. Не останавливаясь, Вандерер взял чуть левее и вошел в лес так, чтобы и дорогу видеть, и самому не светиться. Поправив на ходу меч и достав лук, наложил стрелу. Вот странное дело, эти "родильные" Аватарские луки. Тетива не растягивается и не сыреет, сам лук тоже может бесконечно долго находиться в согнутом состоянии и не потерять упругости. Заняв себя такими мыслями для успокоения, попытался идти тихо и быстро. Правда, очень скоро пришлось признать, что ни то, ни другое ему не удастся. Под ногами то и дело стреляли сухие сучки, за лук цеплялись кусты (или это лук за них цеплялся?), бурелом все время преграждал путь. В общем, шума было больше, чем от бера, а скорость вряд ли превосходила скорость бешеной черепахи.

Все-таки добравшись таким макаром до места нападения, Вандерер уже определенно знал, что если в радиусе километра есть хоть одна живая душа, она прекрасно осведомлена обо всех его передвижениях. Лук убирать не стал, но и корчить из себя разведчика бросил, решив ограничиться удвоением бдительности. Правда решил себе не признаваться, что не знает как ее удвоить, если и так глаза на лбу, а уши вот-вот сойдутся на макушке.

Обойдя вокруг, а затем внимательно изучив место нападения, Аватар не обнаружил ничего подозрительного. Ну, более истоптан участок дороги. Ну, местами трава и земля покрыта бурыми пятнами, похожими на кровь. Ну, вогнал кто-то в дерево что-то острое, а вытаскивая, отщепил кусок древесины. Что, в том месте кора отдает красным и древесина подозрительного цвета? И что? Да, всего лишь. А ведь воображение рисовало чуть ли не эпохальные разрушения. Убедившись в своей неспособности найти следы, по которым он, конечно же, обнаружил бы логово бандитов, Вандерер двинулся по краю дороги вглубь леса. Бдительности не ослаблял, надеясь хотя бы дичь подстрелить. Однако готовой совершить самоубийство дичи поблизости не наблюдалось. Поэтому пришлось свернуть в лес и поискать подножный корм. Этот маневр удался, и, часок попасшись, путник решил, что потворствовать собственному желудку недостойно гордого звания Аватара. А потому направился по лесу вдоль дороги дальше, набивая уже не желудок, а мешок орехами и грибами. Правда, ягоды отправлял по-прежнему в рот из-за отсутствия более подходящей тары.

За этим занятием и лес кончился. И вот она - деревня Касатки. Дорога от опушки леса ныряла в неглубокий овражек и, выкарабкавшись из него, упиралась в тесовые ворота.

Почему-то дороги всегда имеют четкие начало и конец. И неважно где они начинаются - за околицей, за порогом родного дома, в чистом поле - они обязательно заканчиваются. И даже если ты не прошел до конца этой дорогой, ты точно знаешь, что она где-то заканчивается. Другое дело пути. Трудно определенно сказать - где они начинаются. Еще труднее, почти невозможно, предсказать - существует ли у данного пути конец. И уж точно никто не знает, сколько времени уйдет на преодоление пути. Несколько лет? Жизнь? Или твои внуки еще будут идти по нему?

Путник тряхнул головой и зашагал к распахнутым настежь воротам. Вандерер не собирался задерживаться в Касатках. Солнце еще не поднялось в зенит, и за оставшееся до вечера время он надеялся добраться до Школы. А в деревню шел в надежде разузнать судьбу Стаса да спросить дорогу. Хотя ему казалось, что дорогу он и так знает.

Рассудив, что вернее всего обо всем ему расскажут в трактире, а в случае неудачи спросит там же где найти земляков Стаса, а трактир скорее всего будет где-то в центре деревни, пошел прямо по улице. Домики по обеим сторонам улицы стояли справные и ухоженные. Срубы из толстых бревен на каменных фундаментах. Крыши в большинстве тесовые, но местами встречались и черепичные. Все дома в окружении плодовых деревьев с большими палисадниками перед фасадами. За домами тянулись огороды. То здесь, то там занимались своими делами люди. У заборов и прямо посреди улицы копошилась домашняя птица. Все производило впечатление степенности и зажиточности.

Короткая улица быстро закончилась, и Вандерер уже рассматривал местный постоялый двор, занявший центр на удивление обширной деревенской площади, когда на него неожиданно из-за угла налетела упитанная розовощекая женщина, тащившая в одной руке корзинку, а второй прижимавшая к груди штоф с чем-то. От неожиданности столкновения и спасая решивший научиться летать штоф, она выронила корзинку и прижала неудавшуюся птичку обеими руками к весьма выступающей части тела, одновременно выдав мелодичным контральто:

- Ай! Чтоб тебя! Ты уж извини слепую бабу. То я в спешке недоглядела. Отлучилась вроде на минутку, да вдруг Стасик проснется, голодный же спать повалился.

Она спешно принялась собирать обратно в корзину рассыпавшееся добро. Вандерер на всякий случай поинтересовался:

- Это какой же Стас, не из Скоромысла ли?

Баба аж подскочила. Из перевернувшейся корзинки все опять посыпалось в пыль. Женщина всплеснула руками, благо штоф аккуратно стоял на земле и они были свободны, и опять запричитала:

- Ай, я дура набитая! Так ты, видать, и есть тот Аватар, что Стасику жизнь уберег? Ай, как я сразу не догадалась? То он же. Он Стас из Скоромысла. Что вчера с тобой от бандюков отбивался. Он сегодня уже поздно поутру ко мне ввалился. А весь же в синяках да исцарапанный жуть как. Я аж обомлела вся. Пока я на стол собирала, попросил крепенькой, от нервов, одним глотком стакан опрокинул да и заснул сразу, болезный.