Валентин Ковалев - Фэнтези

Человек стоял недвижимо, невозмутимо глядя на происходящее. Потом резко повернулся и, потеряв всякий интерес к поляне, зашагал прежним путем в сгущавшиеся сумерки.

Тропинка последний раз вильнула хвостом и перед путником открылась обширная поляна, противоположной стороной выходящая к морю. Сказать, что она производила сказочное впечатление - значит, ничего не сказать. Она была сказочной. Даже махрово сказочной. Огромный дуб в центре, который и втроем не обхватить, шатром кроны накрывал большую часть поляны. Мягкий рассеянный свет под этой крышей из листьев удивительным образом сочетался с короной солнечных лучей вокруг, зеленью листвы и прочей растительности, подчеркивая золото желудей величиной с большой палец руки в изумруде травы. И все это на фоне голубого неба и немногим более темного моря.

Представили? Теперь представьте под дубом огромного котяру почти в человеческий рост от ушей до хвоста. Рыже-золотистая шерстка, чуть более светлая на животике, плавными волнами перетекает из рыжего в золотистый. Ну как? Впрочем, цвет и величина тут же перестают удивлять, когда до вас дойдет, в какой позе находится сей субъект. Котяра привалился спинкой к стволу дуба, закинув одну заднюю лапу на другую, и увлеченно крутил сложенную вдвое цепочку, продев коготок в два колечка цепи. Коготок выглядел весьма впечатляюще. То есть соответственно размеру котика. На одном конце этой же цепочки находился дуб, на втором - кот. И не каждый с уверенностью мог сказать - кто к кому привязан. Разноцветные глаза котофеича одновременно следили и за вращающейся вокруг когтя петелькой цепочки, и за остолбеневшим путником.

Продолжая разглядывать сие чудо, тот подошел поближе. У него вдруг всплыли в голове строки стиха, и он не замедлил их озвучить:

У лукоморья дуб зелёный;

Кот перестал вращать цепочку и лениво так сказал:

- Мужик, ты чего? Ты посмотри на эту цепь - в ней метров пять, не больше. А дуб в обхвате все шесть будет. И сколько я успею пройти до того как мой нос встретится с его корой?

Путник продолжил декламацию, но уже в вопросительной манере:

Идёт направо - песнь заводит,

Налево - сказку говорит.

- Хмммур, - фыркнул кот. - И чего там дальше?

Пришлось продолжить:

Тут пришелец приостановился, вспоминая, что там дальше, а кот,

воспользовавшись паузой, прокомментировал:

- Леший да - бродит, но вот ты часто видел лазающих по деревьям баб? Ну а тут

русалка - ее и на сушу-то попробуй выманить, а ты бедолагу на ветви усадил. Зверей да - хватает, а вот избушки не видел.

Там лес и дол видений полны;

- Мда. Я уж понял, что враль ты знатный. - Сказал кот, поглядев в сторону клонящегося к закату солнца. - Да только недосуг мне тут твои враки слушать. Говори, че узнать хотел, да и прощаться будем. Хотя мы вроде как и не здоровкались.

- Ээ... Да я как-то не по этому делу здесь. Просто мимо проходил. Случайно. - Несколько сконфуженно признался путник. И добавил уже тише и задумчиво - Кто ж его разберет - где случай, а где нет?

- Просто прохожий значит. Вот и хорошо, вот и ладненько. - Заторопился кот, отстегивая от ошейника цепочку. - Пора мне. До свиданьица, значит.

И котяра, вопреки ожиданиям человека, думавшего, что тот так и пойдет на двух ногах, пардон - лапах, встал на все четыре и вполне себе по-кошачьи направился в сторону леса. Однако скоро остановился и, повернув голову в сторону человека, спросил:

- А ты, стало быть, теперь обратно пойдешь? Тут ведь другой дорожки-то и нету.

- Да я, пожалуй, тут заночую. Ночь на носу. В темноте слоняться по лесу последнее дело. А здесь и место хорошее.

Коту сказанное явно не понравилось. Он повернулся и сделал пару шагов назад.

- Нее, мил человек. Ты б себе другое местечко подыскал. А?

- А что так?

- Ага - напыжил усы кот - оставь тебя тут, а ты огонь жечь начнешь, намусоришь, убирай потом за тобой. Знаю я вас, людей. Небось уж и глаз на мою золотую цепочку положил.

- Неужели и правда - золотая? - Чуть насмешливо спросил путник, снимая свой тощий мешок. - Не бойся, не возьму я твое золото.

- Это для тебя золото, а для меня - необходимый реквизит. Как я смотреться буду с веревкой на шее?

Путник, который весь день мерил своими ногами лесные тропки, присел у дуба, опершись плечом о ствол, и с удовольствием вытянул натруженные ноги.

- Да говорю же - не трону я твое добро.

Кот, как и положено их роду, присел на задние лапы и задумчиво уставился на прохожего. Тому даже показалось, что зеленый глаз аж засветился на миг, словно изнутри. Но он списал это на блик заходящего солнца.

- Мрр. Не врешь. Только странный ты какой-то. Никогда таких не видал. - В интонациях, с которыми это было произнесено, внимательное ухо могло уловить некоторое удивление. - Так какой у тебя квест? Что ищешь-то?

- Себя.

- Вона как.

Теперь уже оба разноцветных глаза полыхнули внутренним огнем. И опять это можно было принять за блик солнца, если бы то уже не спряталось за деревьями.

- Мрр. Чем дальше, тем все страннее и страннее. И впрямь Вандерер.

- А откуда ты... - встрепенулся путник - Я ведь не говорил тебе своего имени.

- Не думаешь же ты, что я просто так здесь прохлаждаюсь? По работе мне многое знать положено.

- Так в чем же заключается твоя работа?

- Мрр. Как все запущено. Ладно. Пошли со мной. У нас тут междусобойчик небольшой намечается. Заморим червячка, а заодно и покалякаем.

Кот потянулся и пошел потихоньку к лесу.

Вандерер подумал минутку, затем не спеша поднялся, пошевелил плечами, поправляя перевязь с мечом и луком за спиной, забросил на плечо свой мешок и зашагал следом.

Еле заметная тропка вилась между стволов деревьев, проводя идущих по мягким коврам из мха, циновкам из мелкой, словно нарисованной на холсте, изумрудно-зеленой травки, дерюжкам из уже успевшей высохнуть травы с редкими еще вышивками из опавшей листвы, мягко-колючим матам прошлогодней хвои. Несмотря на то, что лес вокруг был совсем не редким и вверху красовался на удивление пышными кронами, выглядел он почти прозрачным. Место было из тех, откуда не хочется уходить. В таких местах дышится легко и вкусно. И не только легкие принимают участие в процессе дыхания, все поры тела и все чувства вместе и по отдельности с жадным благоговением вдыхают эманации спокойной величавой красоты природы и ничем незамутненного покоя.