Валентин Ковалев - Фэнтези

- Кто?

- Ританиэль, это Настя. Нам нужна твоя помощь.

- Минуточку, я оденусь.

Эльф помог внести тело Вандерера в дом и уложить на кушетку.

- Что с ним?

- Огрели чем-то тяжелым по голове. Помогите мне его осмотреть.

Пока длился осмотр, Настя коротко рассказала о стычке, умолчав о своей роли в ней.

- Ничего страшного, череп цел, только кожа рассечена. Сейчас сделаем повязочку с кое-какими травками, и все будет хорошо. Только голова пару дней поболит. Придется потерпеть. Впрочем, как Аватару, ему можно укоротить ее до нескольких секунд, достаточно умереть и возродиться.

- Он не любит умирать. И мне почему-то кажется, что среди присутствующих нет любителя резать людей направо и налево.

- Ну, положим, не людей, а Аватаров. Но все равно ты права, я бы не взялся. А ты, офицер? Профессия не располагает?

- Одно дело в бою. А так - увольте. Я воин, а не убийца.

- Ну что же, придется ему потерпеть. Но вся эта история как-то дурно попахивает. До сих пор эта группировка не решалась на столь дерзкие шаги, да еще чуть ли не в королевском дворце. Что же их толкнуло?

- Их заводила, кажется, его называли Макс, а представился он мне графом Гильери, оскорбил меня во время танца. И мне пришлось поучить его манерам. Вероятно в этом причина.

Собеседники расположились в удобных креслах у низенького столика. Эльф принес пару кувшинов с прохладительным напитком и вином. На столике стояли фрукты. От вина Настя отказалась, предпочтя сок. Мужчины налили себе вина.

- Отец этого Макса совсем недавно купил дворянство и титул. Крупный купец. Это, конечно, причина. Однако решиться на такое без посторонней подсказки и прикрытия... Слишком серьезными для них могут быть последствия. Они не могли этого не понимать. Да и трусоваты, чтобы решиться. Впрочем, завтра все прояснится. А ты, молодой человек, как там оказался? Извини, не припомню твоего имени.

Лейтенант поставил бокал и встал, вытянувшись. Наклонил и поднял голову.

- Граф Николай Романов. - Представившись по этикету, он вернулся в кресло. - Я редко бываю во дворце. Служба. Я возвращался домой, когда услышал крик. Ну и поспешил выяснить, что стряслось.

- Ты вовремя пришел нам на помощь. А я еще даже не поблагодарила. Прости и прими мою искреннюю благодарность.

- Любой благородный человек поступил бы так же. Это не стоит благодарности.

- Ну как же не стоит, из-за меня ты ввязался в драку. Вон и мундир попортили, рукав на живой нитке держится. К тому же, напавшие тоже считают себя благородными. Но почему-то это не мешает им творить грязные дела.

- Граф, на тебе ведь мундир гвардейца. А ты говоришь, что редко бываешь во дворце. Что тому причиной?

- Это долгая история. Но если вам интересно, я расскажу.

Николай вызывающе посмотрел почему-то на Настю, и начал рассказ.

История рода дворян Романовых началась во времена великого похода на Дикие земли. Служил тогда в пехоте рядовым предок Николая пра- пра- пра-, в общем, предок, призванный из деревни. В лихие те времена проявил мужество и смекалку, за что был произведен в сержанты. За чужие спины не прятался, служил верно и честно. В одной из стычек с тварями, со своими людьми сдерживал натиск до тех пор, пока король, вздумавший не вовремя проинспектировать войска, не оказался в безопасности. Из сотни, бывшей под его началом, уцелел едва десяток. За этот подвиг и был пожалован дворянством и титулом графа, переходящими по наследству, и переведен в гвардию. Однако спокойная придворная жизнь с ее вечными интригами не глянулась деревенскому парню, и он запросился обратно в войска. В те неспокойные времена продвижение по службе происходило более за заслуги, нежели по знакомству и знатности. И дослужился он до чина полковника. Собственной головой и отвагой. Единожды пожалованное звание гвардейца сохранялось пожизненно, вне зависимости от места службы, давая солидный довесок к жалованью. А гвардейцы, служащие в столице при дворе, могли рассчитывать на поступление своих наследников в гвардию. Озаботившись будущим уже родившегося сына, переехал с женой, графиней селянского происхождения, в столицу. Благо запросы по жизни у семьи были небольшие, и сэкономленных денег хватило на покупку приличного дома в престижном районе столицы. Выжив в бесконечных схватках с тварями тумана, погиб от удара в спину при неудачном дворцовом перевороте, защищая королевские покои, в которых никого не было. Монарх с семьей тайно покинул столицу, получив известие о готовящемся бунте. Мать воспитывала сына на пеньсион, полагавшийся при гибели кормильца. С трудом ей удалось пристроить сына в гвардию. Далее шла череда судеб людей, так или иначе связанных с армией. В основном жили на жалованье. Жизнь в столице дорога. И не больно разгонишься на него. Но чести никто не ронял, служили честно и верно. Случалось и всю жизнь в лейтенантах кому-то проходить. Дед Николая дослужился до майора, предпочитая дворцу простор полей сражений. Бабушка сумела насобирать деньжат и открыть свою маленькую белошвейную мастерскую, которая сейчас принадлежит матери. Отец Николая погиб в пограничной стычке, защищая королевство от загорян. Каждый гвардеец обязан год отслужить в действующих войсках. Только начальство сквозь пальцы смотрит на подмену. Те у кого есть деньги и нет охоты рисковать собственным животом, платят тем кто победнее. Николай отслужил. Потом пришла очередь друга. У того недавно скончался отец и мать была больна. Она бы просто не вынесла тревоги за сына. Тот не знал что делать. Денег-то нет. Николай добровольно пошел вместо него. Во второй раз служба в боевой обстановке уже не показалась такой страшной. Отслужил. Вернулся. С другом отношения стали портиться. Видимо тот чувствовал себя в долгу. Да и пресной какой-то жизнь без опасностей показалась. И вечные дворцовые интриги на нервы стали действовать. И потому, когда ему предложили деньги за замену столичного "героя", Николай почти без раздумий согласился. Потому и при дворе не примелькался, что нечасто в столице бывает. Вот такая история в общих чертах. В общем, вроде и графы, да только таких, как они, более богатые кличут нищебродами.

Окончил рассказ Николай с лихорадочным румянцем на щеках, не смея поднять взгляд на девушку. Видимо, она ему была не безразлична. На что же тогда рассчитывал этот прямой парень, выкладывая все обстоятельства своей жизни этой шикарной даме?

Настя тронула его за рукав:

- Если ты позволишь, и если найдется иголка, я починю твой мундир. Не идти же тебе в таком виде.

Удивлению Николая не было предела. Он даже забыл о вежливости.

- А ты разве умеешь?!

Та засмеялась:

- Еще бы деревенская девушка не умела иголку в руках держать.

Виктор с трудом открыл глаза. Голова трещала, перед глазами плясали разноцветные искры, контуры людей и предметов расплывались туманом. Темно. Над ним медленно наклонялся человек в странной одежде с ножом в руке, явно с недобрыми намерениями. Страх липкой волной пробежал по телу, напрягая такие непослушные, словно деревянные мышцы. Будто сквозь вату послышались крики, слов не разобрать, как будто магнитофон на большой скорости проигрывает ленту. Человек над Виктором так же медленно выпрямился, оборачиваясь на крик. Виктору наконец удалось побороть упрямые мускулы и заставить ноги согнуться в коленях а затем ударить ими по голени стоящего над ним с ножом парня. Тот плавно повалился рядом, выронив нож и едва не придавив Виктора. Стараясь подняться, Виктор махнул рукой и локоть больно впечатался во что-то твердое, хрустнувшее под ним. Однако ему удалось встать на четыре кости. Ни один мускул не хотел подчиняться, тело словно было чужим. Он едва оторвал руки от земли, как что-то опять сшибло его наземь. В дополнение к полному непониманию что происходит, растерянности и страху, добавилась злость. Опять шевелить налитыми чугуном мышцами. Подбежала какая-то женщина, помогла подняться. Лицо словно отдельно плавает в темноте над кустом. Но его не рассмотреть. Мало того, что темно, так еще все плывет и голова кружиться, хоть бы на ногах удержаться. Что с ним произошло? Где он? Из темноты кто-то вывалился. Черт, кто? Друг или враг? Вроде, по интонациям и поведению женщины, друг. Слова по-прежнему не доходят до сознания. Кажется, сквозь темноту опять кто-то ломиться. Злость опережает благоразумие и тело, скрипя, делает шаг навстречу. Однако смутные тени уже удаляются. Что же, черт возьми, происходит? Темнота сгущается и сквозь нее проступает экран компьютера с открытой консолью виртуальной машины, клавиатура на столе под монитором, наконец, весь рабочий кабинет, залитый солнечным светом. {Непечатные выражения}Понимание произошедшего окатывает горячей волной и тут же примораживает к стулу.