Валентин Ковалев - Фэнтези

Портал туманил воздух внутри каменной арки, застыв неподвижной молочно-серой поверхностью. Еще минуту назад арка вела в небольшую стенную нишу. Потом по воле мага пространство между ее стоек быстро затянуло серой волнующейся пеленой, быстро достигшей теперешнего состояния.

Маг кивнул, давая знать, что переход готов. Вандерер сделал три шага и оказался в створе арки.

Считалось, что переход через портал мгновенен и безболезнен, что его вообще невозможно ощутить. Шаг в портал является и шагом из него на другой стороне перехода. Но Вандерер почувствовал, а может это ему только показалось, переход. В голове все ускоряясь забили по наковальне боли разнокалиберные молоточки, молотки, молоты, кувалды. Сознание затуманилось, одновременно ярко высвечивая какие-то странные и совершенно не запоминающиеся образы, остающиеся тенью только на уровне чувств. Они наплывали друг на дружку, накладывались, разбегались в стороны, исчезали, уступая место другим, то совершенно незнакомым и невразумительным, то смутно что-то напоминающим. Мыслей не было. И это самым странным образом привело к пониманию, вспышкой осветившей и разогнавшей туман светом непреложной и неоспоримой истины. И... И Вандерер вышел с другой стороны портала с чувством неведомой потери и постепенно стихающей канонадой в голове.

За ним следом появилась Настя, с любопытством оглядываясь. Они оказались в центре довольно большой комнаты, на невысоком дощатом возвышении, огороженном толстым шнуром. Широкий проход отделял возвышение от полутора десятков столов с работавшими за ними писцами в форменной одежде, которые с интересом изучали прибывших. Один из них, видимо старший, на рысях приблизился, отвесил поклон и произнес какие-то слова приветствия, скользнувшие мимо сознания Вандерера, которое медленно отпускала дикая головная боль. Затем их провели к выходу из помещения.

Бородобур стоял на вытянутом холме, господствовавшем над всей прилегающей местностью. И с высшей точки открывалась потрясающая панорама. Город лежал подробной схемой у ног. Пожалуй, это было самым ярким и едва ли не единственным впечатлением от этого города. Полноценно жить мешала все та же непроходящая головная боль, заставляющая осознавать только ее, концентрировать внимание на ней, делая все остальное мелким и неважным, скользящим мимо.

Задерживаться в городе не стали, и сразу же вышли в направлении поселка Прамбан, в окрестностях которого и жил Ауробиндо. До заката оставалось около двух часов, когда усталые путники добрались до места.

Ауробиндо жил на восток от селения, затянутого в скорлупку земляного вала с частоколом по его гребню. Минут сорок пешего хода. Тропинка вилась по склону довольно крутого холма, изредка огибая осыпи и редкие заросли колючего кустарника. У самого гребня она терялась на голом камне, и путникам наугад пришлось обогнуть россыпь огромных валунов, в пару человеческих ростов.

С противоположной стороны, зажатое между этими валунами, обнаружилось жилище мудреца. Оно представляло собой нечто среднее между пещерой и постройкой из дикого камня и дерева. Промежутки между тесно стоящих больших камней заложили камнями поменьше без всякого скрепляющего раствора, а сверху покрыли накатом из нетолстых стволов и дерном. Дверной проем был занавешен одеялом, сейчас сдвинутым в сторону. Но внутри все равно было темно. Голая площадка перед входом резко обрывалась уступом примерно в человеческий рост и затем переходила в каменную осыпь и дальше в поросший куцей травкой склон. Глубокие тени уже прочно залегли внизу, в распадках между невысокими холмами, и лишь местами самые верхушки еще золотились багровым закатом. На площадке перед входом ярко пылал костер, сгущая в тени заслонивших солнце скал сумерки. Над огнем на трех камнях стоял ведерный котел, булькая варевом и распространяя аппетитный запах.

- Ау! Есть кто дома? - Подала голос Настя.

Почти сразу темнота у входа сгустилась и преобразовалась в человеческую фигуру - хозяин шагнул изнутри на свет. Ничего особо примечательного в нем не было. Немного сутулые узкие плечи под серой рубахой на выпуск, такого же цвета шаровары, заправленные в мягкие голенища невысоких сапог, на почти белых волосах странный головной убор, морщинистое лицо с аккуратно подстриженной редкой седой бородкой но без усов. Только глаза выделялись чем-то, несмотря на опускавшуюся все ниже (или поднимавшуюся все выше?) ночь, привлекали внимание.

- Как не быть, есть. - Глубоким, чуть надтреснутым голосом отозвался человек.

- Здравия тебе и достатка в доме. - Поздоровалась Настя, а вслед за нею и Вандерер. - Разреши обогреться у твоего очага.

- И вам здоровья. Коль с добром - милости прошу к моему шалашу. Сейчас ужинать будем. Умойтесь с дороги. Вон там. - Старик махнул рукой в сторону противоположную от тропинки, по которой они сюда пришли.

Там обнаружились две каменные чаши, одна выше другой, видимо естественного происхождения, вплотную примыкавшие к скальной поверхности, служившей частью стены дома. Быстро темнело. Когда путники, ополоснув руки и лица из нижней чаши и напившись из верхней, вернулись, внутри жилища горели две сальные плошки, одна у входа, а вторая на плоском камне посередине, служившем так же и столом. На нем же стояли и три миски, наполненные из котла и маняще щекочущие обоняние проголодавшихся людей. Там были еще глиняный кувшин, три глиняные же кружки, и блюдо с какими-то фруктами. Хозяин сидел, скрестив ноги, за столом напротив входа и кромсал ножом краюху хлеба, прижимая ее к груди.

- Пожитки можете там сложить, - неопределенно махнул рукой хозяин, отложив нож и недорезанный каравай, - и присаживайтесь.

Гости подошли и расположились на толстых циновках у стола. Единственная комната оказалась довольно просторной. Метров семи в длину и около пяти в ширину, с неровными каменными стенами, придававшими ей неестественный вид декорации. В нескольких стенных нишах кухонная утварь. У входа посох и плащ. С другой стороны двери плоский камень. Еще один в противоположном углу, справа от хозяина. На нем, насколько позволял рассмотреть неверный свет плошек, аккуратная стопка то ли книг, то ли тетрадей. За спиной Ауробиндо угадывалась темным пятном низкая широкая ниша, наверное, что-то вроде алькова, так как спального места нигде больше видно не было. Если только хозяин не предавался сну прямо здесь же где и сидел.

Варево оказалось густым овощным супом, а может жидкой кашей, на диво ароматной и вкусной. В кувшине была чистая вода.

Когда миски опустели, хозяин отложил ложку и поинтересовался:

- Куда путь держите и за какой надобностью ко мне завернули?