Джордж Эффинджер - Марид Одран

— Как твое самочувствие, о шейх? — спросил я. Фридлендер Бей открыл глаза, и я понял, что он борется с дремотой.

— Обо мне тут хорошо заботятся, мой племянник, простонал он.

В его словах не содержалось ответа на мой вопрос, но я не стал повторяться.

— Ежечасно я молюсь о твоем выздоровлении. Он сделал попытку улыбнуться.

— Хорошо, что молишься, — с трудом переводя дыхание, отвечал он. — Ведь ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня.

Я развел руками:

— Я только выполнял свой долг.

— И пострадал из-за меня.

— Это пустяки. Главное — что ты жив.

— Я в неоплатном долгу перед тобой, — устало проговорил Фридлендер Бей.

Я покачал головой:

— Я выполнял волю Аллаха и был лишь орудием в Его руках.

Папочка нахмурился. Видимо, несмотря на уколы соннеина, он испытывал неприятные ощущения.

— Как только я встану на ноги и мы вернемся домой, ты позволишь мне вознаградить тебя должным образом.

Ну нет, подумал я, не хватало мне еще одного Папочкиного подарочка!

— А сейчас, — спросил я, — не потребуется ли тебе моя помощь?

— Скажи мне, как начался пожар?

— Грубая работа, о шейх! — возмущенно воскликнул я. — Сразу же после того, как нас увезли, Кмузу нашел спички и обгоревшие тряпки, пропитанные горючей жидкостью.

Папочкино лицо стало мрачным, в глазах засветилось пламя.

— Этого я и боялся. Какие у вас есть еще улики? Кого ты подозреваешь, племянник?

— Пока никого, но как только выйду из больницы, займусь этим.

Казалось, Папочка остался доволен моим ответом.

— Ты должен пообещать мне, — сказал он.

— Что, о шейх?

— Когда узнаешь, кто совершил поджог, ты убьешь его. Пусть знают: нас не напугаешь.

Я заранее знал, что Папочка попросит об этом. Скоро мне придется заводить тетрадь, чтобы записывать имена и адреса тех, кого я должен убить по его просьбе.

— Да, — пообещал я, — он умрет.

Я вовсе не обещал, что убью сукиного сына собственноручно. Скорее я имел в виду, что все мы смертны. Может быть, я препоручу это дело Говорящим Камням. Они напоминали ручных леопардов. Время от времени их надо было спускать с привязи — поохотиться.

— Хорошо, — согласился Фридлендер Бей, закрывая глаза.

— Я хотел бы обсудить еще два вопроса, о шейх, — нерешительно заговорил я.

Он снова открыл глаза. Сейчас Фридлендер Бей как никогда походил на умирающего.

— Прости меня; племянник, что-то я неважно себя чувствую. Еще до пожара мне было скверно. А сейчас стало еще хуже.

— Здешние доктора разобрались, в чем дело?

— Они ничего не смыслят. Назначают все новые и новые анализы. Я страдаю от их невежества и неуважительного отношения.

— Доверься им, о шейх, — посоветовал я. — Меня здесь лечат совсем неплохо.

— Да, но ты же не дряхлый старик, который тщетно цепляется за жизнь. Каждая из их варварских процедур отнимает у меня год жизни.

Я улыбнулся:

— Ты преувеличиваешь, о шейх. Они должны найти причину твоего недомогания и устранить ее. К тебе вернутся прежние силы.

Палочка нетерпеливо махнул рукой, показывая, что не хочет продолжать разговор на эту тему.

— И что же ты хотел спросить у меня?

Я медлил, думая, как бы поделикатнее задать ему два весьма щекотливых вопроса.

— Первая просьба касается моего слуги Кмузу, — сказал я. — Ты утверждаешь, что я спас тебя из огня, но Кмузу точно так же спас меня. Я обещал ему, что попрошу у тебя награды за это.

— Конечно, сынок. Он заслужил ее.

— Я тут додумал… не подаришь ли ты ему свободу?

Папочка молча осмотрел меня. Лицо его не выражало никаких эмоций.

— Нет, — медленно проговорил он, — еще не время. Я придумаю для него какую-нибудь другую заслуженную награду.

— Но…

Тут Фридлендер Бей жестом прервал меня. Даже болезнь не сломила его воли, и я не осмелился настаивать.

— Конечно, о шейх, — смиренно произнес я. — А вторая просьба касается вдовы и детей Иржи Шакнахая, офицера полиции, с которым мне довелось работать. У его семьи сейчас серьезные финансовые затруднения, и мне хотелось бы сделать для них что-нибудь большее, чем просто предложить денег. Я прошу твоего разрешения пожить им в нашем доме, хотя бы некоторое время.

Папочка ясно давал мне понять, что разговор окончен.

— Мой милый мальчик, — еле слышно прошептал он, — пусть будет так, как ты хочешь. Это хорошее решение. Я поклонился.

— Больше не смею беспокоить тебя. Пусть Аллах дарует тебе мир и благополучие.

— Я буду скучать без тебя, сынок.

Я встал и заглянул в другую комнату. Юсеф и Тарик, казалось, целиком ушли в карточную игру, но я был уверен, что они не пропустили ни единого слова из нашего разговора. Когда я был у дверей, Папочка уже вовсю храпел. Я постарался прикрыть за собой дверь как можно тише.

Лифт доставил меня на мой этаж, и я снова улегся в постель. С удовлетворением отметив, что завтрак из печени уже унесен, я снова включил телевизор, но тут в палату вошел доктор Йеникнани — в прошлом ассистент нейрохирурга, проводившего операцию на моем мозге. Доктор Йеникнани был смуглым, свирепого вида турком, изучавшим философию и суфийский мистицизм. Мы подружились с ним в период моего первого пребывания здесь, и я был рад видеть его снова. Взглядом отключив телевизор, я обернулся к доктору.

— Как себя чувствуете, мистер Одран? — спросил доктор Йеникнани.

Он подошел к моей постели и улыбнулся. Его зубы едва ли можно было назвать белыми даже на фоне смуглого лица и пышных черных усов.

— Можно присесть?

— Будьте как дома, — пригласил я. — Итак, вы пришли сообщить мне, что мои мозги окончательно испеклись на пожаре, или же это просто дружеский визит?

— У вас там особенно нечему испекаться, — оптимистически начал доктор Йеникнани. — Нет, я просто хотел поинтересоваться, как вы себя чувствуете и не смогу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

— Благодарю. Мне ничего не нужно. Поскорее бы выбраться отсюда.

— Все говорят то же самое. Можно подумать, мы находимся здесь специально для того, чтобы мучить людей.

— Раньше я проводил отпуск в более приятных местах.

— У меня к вам предложение, мистер Одран, — перебил мой поток красноречия доктор Йеникнани. — Не желаете ли вы приостановить процессы старения в вашем организме? Предотвратить угасание функций мозга, ухудшения памяти? Есть возможность.

— Ага, — задумчиво кивнул я. — Снова какая-нибудь ловушка?

— Никоим образом. Доктор Лизан разработал технологию, которая позволяет добиться всего вышеперечисленного. Представьте, что вам никогда не придется беспокоиться насчет возрастного старения вашего мозга. Ваши мыслительные процессы в двести лет останутся теми же, что и сейчас.

— Звучит заманчиво, доктор Йеникнани. Вы, конечно, имеете в виду не витаминные добавки, а нечто другое?