Виктор Бурцев - Алмазная реальность

— В каком смысле?

— В самом прямом. Я пока не знаю, в чем тут соль, но вы обязательно что-нибудь интересное там накопаете. Я уверен.

— Хорошо. Я поеду. Условия?

— Эксклюзив. Мы финансируем поездку, аванс можете получить прямо сейчас. — Он постучал по столу ребром кредитной карты.

— А место редактора отдела?

— Об этом мы поговорим по возвращении. Но, скажу откровенно, Фергюсон давно просится куда-нибудь южнее.

Что ж, на таких условиях можно прокатиться и на Украину. Я писал о сектах в юном возрасте, когда работал в «Московском комсомольце». Не думаю, что они сильно изменились по сути, если только в деталях… Вуду можно взять с собой — пусть посмотрит, как живут люди в других местах. В расходах я не стеснен, «Юропиэн геральд» — корова жирная, ее можно доить без зазрения совести. Сделаю приятное Магнусу.

В конце концов, это лучше поездки в Мозамбик.

— Я согласен, — сказал я.

Кредитка грела мне душу, но не все покупается за деньги.

— Сумы? Только поездом, — огорошила меня девушка (живая, не автоответчик!). Авиарейсов туда нет, а добираться от Киева, к примеру, я бы вам не рекомендовала.

— А если нанять вертолет?

— Там же граница, карантин. Вас могут даже сбить.

Да, сбить могли. Лет шесть назад вот так же, запросто сбили пассажирский аэробус, триста восемьдесят с лишним человек. Что-то там напутали сложные системы обнаружения, обозвали самолет тактической ракетой.

— Спасибо. Поезд-то хоть когда ходит?

— Поезд ходит ежедневно из Брянска. Можем забронировать для вас билет.

— Два билета, — сказал я. — Завтра вечером. Люкс.

Если Вуду где-то бродит и не вернется в срок, просто поменяю билеты, подумал я по пути домой. Но она была дома. Сидела и смотрела новости по стерео.

— Чего говорят? — осведомился я, снимая туфли.

— Говорят плохое. Как всегда.

— А мы едем в Сумы.

— Это еще куда?

— Украина. Хорошо платят.

— И что ты будешь там делать?

— Писать про какую-то секту. Вот тут, — я похлопал себя по карману, где в футлярчике лежал кристалл, — вся информация. А сейчас мы идем в ресторан, обмывать новую работу.

— Ура-а-а!!! — заорала Вуду и прыгнула мне на шею прямо с кровати.

Мы покатили в «Былину». Я не стал возиться с «ниссаном», а вызвал такси — если уж напьюсь, так напьюсь, не буду глушить полезный алкоголь химией… Таксист, рассудительный курд в беретике, всю дорогу слушал какую-то восточную музыку, то и дело оглядываясь — не мешает ли нам. Нам он не мешал. Вуду рассказывала про то, как ее в детстве вербовали в секту «Сорок рыцарей». Судя по ее отрывочным воспоминаниям, это было нечто вроде боевого клуба: члены секты поклонялись портрету толстого усатого человека, которого звали Великий Луки, а в свободное от поклонения время занимались фехтованием на деревянных мечах. Там были еще какие-то сложные ритуалы, но Вуду их не помнила.

— Дурацкое место, — сказала она. — Но я там вертелась полгода. Казалось, что это интересно. Научилась хорошо владеть мечом, правда, это никому сейчас в реальной жизни не нужно… Кстати, там меня и лишили девственности. Один из «Заветов Великого Луки».

— Если хочешь, я про это напишу. Проведу параллель, — предложил я.

— Да ну, — сморщилась она. — Детство. А вообще у черных было много сект, и сейчас тоже много. А про эту… Как ты сказал?

— «Край».

— Да, я что-то слышала. Что-то не очень хорошее.

Ну вот. Начинается. Сейчас, как в истории с НЕРвами, все начнут говорить загадками, ходить вокруг да около, а я буду в роли дурака, который ни о чем не ведает.

По счастью, мы уже подъехали к «Былине». Свободный столик оказался только у самой эстрады. На эстраде что-то вдумчиво играл на рояле полный господин во фраке. После визжания в ночных клубах, активно посещаемых мною в компании Вуду, это было как бальзам.

Я вспомнил, как мы с покойным Вальчиковым сидели во-он за тем столиком и рассуждали о бренности всего сущего. И ели мы тогда, кажется, солянку.

— Ты будешь солянку? — спросил я Вуду.

— А что это?

— Такой острый мясной суп. Там маслины, соленые огурцы и тому подобные вкусные вещи.

— Идет.

Мы заказали солянку, рыбные котлеты со сложным гарниром, грибы, икру и какие-то салаты. Стоило это заметно больше, чем во время встречи с Вальчиковым. Что ж, ничто не стоит на месте, особенно цены.

— Это вкусно, — сказала Вуду, облизывая ложку. Водки она не пила, только вино и пиво, и я взял ей бутылку «Шардонне», хотя какая солянка с вином?

— И полезно. Кстати, я так тебя ни разу и не спросил: ты родилась здесь, в Москве?

— В Москве. Не в Африке. Мои родители приехали сюда очень давно, еще в начале века.

— А как ты попала в Мозамбик?

— Просто поехала воевать. Мбугу Зоджи… Он мой двоюродный брат. Хороший человек, он всю жизнь прожил в Малави, работал на шахте, а потом, как видишь, пошел в революционеры. Я и поехала. Знаешь, однажды мне показалось, что здесь страшнее, хуже и опаснее, чем там. Я купила билет и улетела.

— А деньги? Откуда ты взяла деньги на билет?

— Ограбила одного засранца, который слишком много выпил, — улыбнулась она и зачерпнула икру черенком ложки. Однако же манеры у нее…

Потом мы пили вино с водкой и водку с вином, потом мы танцевали под какую-то плавную негромкую музыку, потом в зале погасили свет и внесли свечи…

А проснулся я рядом с Вуду, на своей кровати. В окно тускло светило утреннее солнце, где-то выстрелили из пистолета, завыла милицейская сирена.

В десять утра — стратоплан на Брянск.

Я вылез из-под скомканного одеяла и, как был, голый, подошел к холодильнику. Взял бутылку минеральной воды, залпом выпил.

— Все нормально? — спросила за спиной Вуду.

— А ты как думаешь? — спросил я не оборачиваясь.

— Лучше не бывает, — сказала она, и я подумал, что это вполне может оказаться правдой.

Агент должен был ждать меня на центральной рыночной площади, возле лотков со свежими овощами. Ровно в три часа.

Сейчас была уже половина четвертого, а около зеленых огурцов, помидоров и всяких прочих разных толкался кто угодно, но только не мой связник. Нервы у парня все-таки ни к черту… Или случилось чего?

— Покупай огурчики, милок, покупай, — приветливо обвела рукой свой прилавок толстуха продавщица. На самопальном бэдже, который был пришпилен к ее необъятной груди, значилось, что звать толстуху Глафира и работает она на некое общество, название которого было нацарапано на редкость неразборчиво. Что, впрочем, естественно, потому что только тронутый «иностранный шпиен» станет обращать внимание на то, что написано на бэдже у рыночной торговки.

— Свежие огурчики! Сладкие! — доверительно сообщила мне тетка Глафира.