Виктор Бурцев - Алмазная реальность

«Пошла бы ты со своими огурчиками, — подумал я, наученный горьким опытом. — Ели мы твои огурчики. Потом три дня с толчка не слезал… Сладкие…»

Вслух я, однако, этого не сказал, тетка улыбалась такой невероятно приветливой улыбкой, что нахамить ей было бы верхом неприличия. Вместо этого я спросил:

— А что, огурчики с Мшинского района?

В Мшинском районе располагалась русская атомная станция. Ни один торговец не признается, что выращивал там свои овощи. Даже если эти самые огурчики поливались водой, охлаждающей реактор.

— Что ты, милок? — схватилась за сердце тетка Глафира, а затем вывалила на меня целую корзинку слов: — Какой такой Мшинский? Чистейшие огурчики, на чистом навозе выращивала, рук не покладая! Поливала… все сама. Даже дождик, и тот… Своими руками ямки… Какой… Все сама… Это у других, а у нас только…..

Она была так очаровательна в своем праведном гневе, что я даже засомневался, а не купить ли… Впрочем, память о моих первых днях пребывания в этой «житнице» была свежа, и я отказался, но на всякий случай спросил:

— А почем?

Тетка Глафира мгновенно пошла в наступление:

— Дешево, милок, дешево! Если много возьмешь, то отдам вообще за бесценок… Ты посмотри, какие красавцы, сладкие, можешь не сомневаться! — Она назвала цену, действительно невеликую, и я понял, что попался. Отказаться было уже почти невозможно.

Откуда ни возьмись, в руках у Глафиры объявился мешок с этими самыми «сладкими зелеными красавцами»… Обаяние самой продавщицы было так велико, что нанести ей смертельное оскорбление отказом мог бы только негодяй и мерзавец. Большой знаток человеческой психики тетка Глафира…

— Ну хорошо… Но с условием.

Продавщица вся превратилась в живое ожидание.

— Я оставлю у вас кое-что… Потом придет человечек, заберет, хорошо? Вы тут каждый божий день сидите, а?

Тетка колебалась, но некоторая сумма налом, перекочевавшая ей в руки, мигом настроила ее на сговорчивый лад.

Через миг я уже выбирался из толчеи рынка, волоча две сумки огурцов, а милейшая тетка Глафира засовывала под передник небольшой диск-копию с моим отчетом. Диск был зашифрован специальным ключом и в случае моего провала, который теоретически был равнозначен смерти, такие диски, рассованные по разным местам в городе, могли всплыть и объяснить ситуацию тому, кто пойдет по моим следам.

— Подвезти? — Здоровенный абхазец заступил мне дорогу. Таксист, представитель вымирающей в этом городе профессии. — Тяжело, а?

— А и давай… — Я кинул сумки на заднее сиденье потрепанной «хонды». — Улицу Гаврилова знаешь?

— Конечно! — Водитель вскинул руку вверх, и мы рванули с места.

Улица Гаврилова, невероятно ухабистая и уже позабывшая о том, что такое асфальт, находилась на окраине. Таксист высадил меня, не сворачивая на нее, аргументируя тем, что только полный самоубийца покатит по этим ухабам, ему еще семью кормить, а машина одна-единственная. Расплатившись с ним, я добавил к деньгам сумку огурцов, купленных в угоду тетке Глафире. Водитель посмотрел на меня как на чокнутого, но сумку взял и уехал. А не слишком ли много я следов оставляю? А впрочем, почему бы и нет? Вот грохнут меня тут, посреди этих ухабов, ищи-свищи… А так водила запомнит. Странности все запоминают.

Мой связник жил в девятом доме. Под самой крышей, в квартире номер семнадцать. Узнал я это, естественно, не от него самого, а по своим каналам. Являться к нему на квартиру меня вынуждала крайняя необходимость. Сроки все почти вышли, а к сути вопроса я не приблизился ни на шаг. Не хотелось признаваться самому себе, но меня уже который день мучили крайне нехорошие предчувствия. Потеряю девочку, будут у меня большие проблемы.

Дверь была старая, но укрепленная. Замок новый, дорогой, с произвольно расходящейся системой распорок.

Такой захочешь вскрыть, так еще помучаешься, пока найдешь, где запоры в косяк входят. Хороший замок, но дверь-то не заперта.

Я толкнул дверь, изнутри пахнуло застарелым перегаром и анашой. Хорошо живет истерик, анаша нынче на вес золота. Природные наркотики вообще дорогая штука, это вам не синтетика какая-нибудь. Впрочем, Украина… Тут по сей день эта дрянь сама по себе произрастает. В любом огороде Мшинского района…

— Леша… — тихо позвал я.

В ответ кто-то тихо застонал.

На всякий случай я достал небольшой стилет треугольного сечения, в простонародье именуемый заточкой. С одной стороны игрушка, а с другой, если знаешь, куда бить, то любого кибера завалить можно, а эти твари отличаются особенной живучестью, точно знаю.

Что-то с тихим шорохом зацепилось за ногу. Я опустил глаза вниз и обнаружил женскую комбинашку.

— Леша… Ты где?.. — снова позвал я. На сей раз ответ был более конкретным:

— Что, сука, вернулась… Потаскуха…

Далее последовали крепкие слова.

Я распахнул полуприкрытую дверь в спальню:

— Не то чтобы меня можно было так называть… Да и вряд ли ты меня ждал, Леша. — В комнате было тесно из-за огромной кровати и не менее огромной кучи всякого хлама бутылок, каких-то мешков, одежды, вываленной из шкафов…

Мой осведомитель лежал на кровати абсолютно голый, прикованный наручниками к спинке. За руки и за ноги Причем ноги были задраны почти что за голову и уже там зафиксированы Судя по тому, как врезались в кожу кольца браслетов, находился он в таком состоянии уже давно.

— А-а… — простонал Леша. — Ты… Ты… Ты это… ну… — Спокойно, — сказал я, присаживаясь рядом — Не нервничай, тебе вредно. И не говори много.

— Я похлопал его по задранному вверх заду. Глаза Леши сразу округлились, дар связной речи потерял сразу.

— Ты чего? Ты чего? Ты того? Ты смотри. Я ведь не того, ты не думай… Ты чего, а?

— Ключ где, оратор?

— В тумбочке, — сразу ответил Леша.

— В тумбочке… В тумбочке… — бормотал я, разглядывая комнату. — А тумбочка где?

— В коридоре.

— Классно!

В коридоре действительно стояла тумбочка. Я приволок в спальню связку ключей. На кольце были нанизаны ключи от невероятного количества типов наручников, в том числе и электронных.

— Не этот, не этот… — командовал Леша, пока я перебирал ключи.

— Кто это тебя так?

— Эта сучка. — Он злобно кивнул на комбинашку, которую я не поленился принести, когда ходил за ключами. — Тварь позорная. Стерва. Велосипедистка хренова.

— Кто? — Я, кажется, подобрал ключ к ножным наручникам.

— Велосипедистка! — выкрикнул он.

— И чего ж ты в такое положение себя поставил-то?

— Я не ставил. — Леша даже всхлипнул. — Это она, стерва, села сверху… И потом… Потом ногами как даст!

— Куда? — Не куда, а по чему. По ребрам. Знаешь, как коня подгоняют?

— Типа шенкелей дала? — Вот-вот, ой, хорошо как!!! — Ноги наконец обрели нормальное для них положение. — А у нее ноги знаешь какие. Мышцы там… Она как коленками сожмет!!! Не этот ключ, другой… Вот. У меня, может, даже ребра сломаны