Ольга Куно - Семь ключей от зазеркалья [litres]

Затем слово снова взял ректор.

– Дамы и господа, сегодня наш институт посетила Йоланда Блэр, магистр зеркальных глубин третьей, то есть высшей, ступени, – объявил он. – Четвертая ступень в этой науке существует, но исключительно в теории. Госпожа Блэр была столь добра, что согласилась продемонстрировать нам кое-что из арсенала зеркальных магов.

Мое появление было встречено настороженной тишиной. Голоса смолкли, слышалось лишь поскрипывание стульев да шорох одежды. Мимолетно промелькнула мысль: не стоило выходить навстречу этой толпе, наверняка видевшей во мне преступницу и в данную секунду угрозу всеобщей безопасности. Однако рациональное мышление быстро отбросило панику за ненадобностью. Я здесь не для того, чтобы кому-то понравиться, и точно не для того, чтобы аудитория получила удовольствие от представления. Мне нужно завладеть вниманием ровно одного человека, который, возможно, затесался где-то в рядах абитуриентов, студентов или преподавателей. И если он здесь, то я уже достигла цели. Однако не помешает напоследок закрепить успех.

– Благодарю вас, профессор. Признаюсь, я не планировала ничего подобного. Наверное, мне бы даже не пришло в голову, что можно показать в рамках такого мероприятия. Но сегодня в коридоре этого замечательного института я повстречала девушку, которая поинтересовалась, как именно мне удалось бежать из тюрьмы. И я решила провести небольшую демонстрацию.

Казалось, я физически ощущала напряжение, исходившее от застывших в аудитории людей. Ректор как будто ничего такого не чувствовал, но он, по-видимому, слишком растрогался после того, как я назвала институт замечательным. Тот факт, что своим присутствием здесь, на условной сцене, я бросала вызов всему залу, каким-то непостижимым образом ускользнул от его внимания. Между тем студенты, помогавшие в проведении дня открытых дверей (небольшой, а все-таки заработок), втащили на кафедру и установили напротив меня большое зеркало. Еще один парень поднялся по ступенькам с подносом, на котором лежали две пары кандалов.

– Не желаете помочь мне их надеть? – с едкой улыбкой обратилась я к принцу, стоявшему недалеко от возвышения в своем рыжеволосом образе. Конспирацию при таком скоплении народа стоило соблюдать.

По агрессивному взгляду его высочества я сделала неутешительный вывод: сарказма он не оценил и помогать не собирается.

– Тогда, может быть, вы? – обратилась я к ректору.

– Конечно.

Он подошел ко мне, повернулся к зрителям и с неуверенной улыбкой пожал плечами – дескать, сам не знаю, что меня сейчас заставят делать. Но затем вполне мастерски пристегнул мои руки к доскам, составлявшим высокий деревянный щит для объявлений.

Теперь я стояла с руками, поднятыми вверх и разведенными в стороны, накрепко прикованными к щиту. Ректор отошел, и я устремила взгляд на свое отражение.

Работать с зеркалами можно по-разному. Необязательно физически переходить на ту сторону. Можно проникнуть туда ментально и творить изменения, в то время как ваше тело остается в обычном мире. Для этого необходимо очень хорошо сосредоточиться, мысленно погрузиться в зазеркалье, почувствовать нужную волну и лепить новую реальность усилием воли. Глубже второго уровня таким образом не погрузиться, но мне и первого было вполне достаточно. А достигать полной сосредоточенности почти мгновенно я научилась еще в тюрьме.

Итак, вот она, прочная цепь, связывающая два железных браслета. Один обвился вокруг моего запястья, второй повис на деревянном столбике. Тут, конечно, впору освободиться, банально опрокинув щит, однако для демонстрации следует действовать иначе. Будем считать, что грубо скрученные звенья – самая слабая часть конструкции. Значит, работать надо именно с ними.

Я сосредоточилась и принялась мысленно распиливать цепь. Секунда-другая, и вот уже посыпалась на пол металлическая крошка – не только в отражении, но и здесь, на кафедре. Пробежала по металлу тонкая полоса вроде трещины, которая становилась все более глубокой… Еще несколько мгновений, и цепь распалась на две части, освободив мою левую руку. Правую я освободила точно так же и не понимала только одного: откуда мог взяться этот шквал аплодисментов?

Если в зеркальном мире я разбиралась хорошо, то в реальном, похоже, что-то понимать перестала. Вместо того чтобы возмущаться или бояться, зрители пришли в восторг. Они не просто хлопали, многие из счастливых обладателей стульев сочли нужным подняться на ноги. И кажется, принц вовсе не пришел от этого в восторг.

Довольный ректор, похоже, с самого начала ожидавший именно такой реакции, подошел ко мне и обратился к залу:

– Может быть, вы хотите задать какие-то вопросы? Правда, у нас почти не осталось времени, но… один вопрос?

И, кто бы сомневался, вверх взметнулась рука той самой девчушки, что поймала меня в коридоре. Для того чтобы ее заметили, она даже залезла на стул.

– Но в настоящей камере нет зеркала! – справедливо указала на неточность она. – Как в таком случае оттуда выбраться?

– Думайте, – только и ответила я. И, улыбнувшись, развела руками.

При этом движении громко звякнули цепи, ставшие каким-то непостижимым образом символом моей свободы.

Бал, посвященный пятнадцатому дню рождения ее высочества принцессы Этнеи Альбийской, относился к числу тех событий, на которые невозможно не прийти, уж если вы удостоились приглашения. Я, к сожалению, удостоилась. Почему к сожалению? Да потому, что не имела ни малейшего желания возвращаться к светской жизни. У меня не было друзей во дворце, и я не собиралась их заводить, а виртуозная болтовня ни о чем никогда меня не прельщала. Но самое главное, я отлично понимала: раны, с трудом затягивавшиеся на протяжении многих месяцев, могут вскрыться и снова начать кровоточить в один момент, стоит только слегка оживить свою память. Возвращение в город само по себе далось мне нелегко, а бал – это очередные лица и декорации из прошлого.

И все-таки я не ответила его величеству отказом. Не потому, что такие отказы давать не принято. Наше общение с Эдбальдом в любом случае выходило за рамки того, что считалось допустимым. Главная причина заключалась в ином: на балу присутствовали люди, имевшие непосредственное отношение к делу семи ключей. К примеру, все придворные маги. А также король с тремя своими детьми, двумя родными и одним приемным (ох, и когда же я наконец смогу от этого «одного» избавиться?). А ведь кто-то из этой четверки был назначен хранителем. Я поняла, что пренебрегать такой возможностью понаблюдать за всеми этими личностями не стоит и скрепя сердце занялась приготовлениями.