Олеся Стаховская - Афанасьева, стой! [litres]

– Не могу, – протяжно вздохнула я. – В пятницу у меня знакомство с родителями.

– Ого! А он, я смотрю, набирает обороты. Отрывается за всё то время, что ты его динамила.

– Да не динамила я его!

Катерина иронично поглядела на меня.

– Неужели это было так очевидно? Ну, что я ему нравлюсь?

– Ага. Причём всем. Кроме тебя, понятно. Ох уж мне этот комплекс неполноценности!

Мы, покурив, теперь неспешно прогуливались по офисным коридорам, и Катерина припоминала случаи, когда Семёнов недвусмысленно намекал, да что там, прямым текстом говорил о том, что я ему интересна, что я ему нравлюсь, даже то, что хотел бы со мной встречаться. А я переводила всё в шутку, принимая его авансы за своеобразный стиль общения. Я сконфуженно посмеивалась над рассказами подруги и собственной избирательной слепотой.

Не прерывая беседы, мы вывернули из-за угла, и моему взору открылась удивительная картина. Возле приёмной господина Копытина расположилась парочка. Секретарша вице-президента стояла ко мне лицом. Её визави был повёрнут спиной. Но этот затылок я всегда узнаю!

Они стояли неприлично близко друг к другу. Ларочка, эротично изгибаясь, льнула к стене. Семёнов опёрся об эту самую стену рукой. До нас долетали смех и обрывки разговора.

Я резко затормозила и дёрнула Катерину обратно за угол.

– Кать, ты иди, – шёпотом велела я ей. – Я тут немного постою. Понаблюдаю.

– Арин, только не вздумай устраивать сцен! Они же просто разговаривают.

– Что ты, какие сцены, – растянула я губы в приторной улыбке. – Так, постою в сторонке, послушаю, о чём они там воркуют.

– Арина, не глупи! Не порти отношения!

– Извини, но я как-нибудь сама разберусь, что мне делать со своим парнем. Давай иди уже! Иди! Только меня не выдавай!

Катерина сжала моё плечо, призывая к здравомыслию, а затем послушно двинулась вперед. Я слышала, как она поздоровалась с парочкой. Потом её шаги стихли. Вдалеке хлопнула дверь нашего кабинета.

Я достала телефон и сделала вид, что читаю сообщения. А то вдруг кто-нибудь выйдет в коридор, а тут – оп-па! – шпион. Надо мимикрировать.

Настороженно прислушалась.

– Лёша, помнишь, ты говорил, что любишь оперу? – Ларочкин нежный голосок.

– Было дело.

– Недавно новый фильм вышел. Что-то про Пиковую даму. Не хочешь сходить в эту пятницу?

Скажи, что ты не можешь! Умоляю, скажи!

– В пятницу не могу. Неотложные дела.

Уффф. Спасибо!

– А в другой день?

Нет, нет, нет! Тебе же только что отказали! Угомонись уже! Где твоя женская гордость, в конце концов?!

– Хм. В другой день? Пока не знаю. Надо подумать.

О чём тут думать! Даже не смей! Подумает он!

– Думай. Но только недолго, – кокетливо мурлыкнула Ларочка.

Я услышала, как закрылась дверь приёмной. Затем раздались шаги.

– Ариша! Ты что здесь делаешь? Почему в пальто? И почему от тебя табаком пахнет? Мы же договаривались!

– Да, мы договаривались, – проговорила я злым срывающимся шёпотом. – Мы договаривались, что я не курю на работе и больше тебя не ревную. Но ты же сам всё делаешь для того, чтобы я ревновала! Объясни мне, что это сейчас было?

– Ариш, ну ты чего! Ничего не было. Ничего такого. Клянусь! Мы же просто разговаривали!

– Разговаривали? – взвизгнула я. Осеклась и снова перешла на угрожающий шёпот. – Да она на тебе практически висела! А ты! Почему ты так близко к ней стоял? Она тебе нравится? Не отпирайся! Я же вижу, нравится. Это что, проявление вашего фирменного «ябывдул», да?

– Афанасьева, угомонись! – скомандовал парень, хватая меня за локоть. – Прекращай истерику. Дома поговорим.

Я выдернула руку и с видом оскорбленной невинности поплыла в сторону гардеробной. Семёнов шёл следом. Конвоировал. В этот момент дверь приёмной распахнулась и из неё выпорхнула Ларочка с телефоном в одной руке и кружкой в другой.

– Алёша, – позвала она. – Хорошо, что ты ещё не ушёл. Ты забыл у меня телефон и кружку.

Ага, и трусы с носками!

Я остановилась, чтобы понаблюдать за провалом Семёнова. Парень стоял посреди коридора с растерянным лицом. Что, милый, попался на горячем? Интересно, как ты теперь будешь выкручиваться, когда в деле появились новые неопровержимые доказательства твоей вины?

Но Семёнов не стал выкручиваться. Принял из рук секретарши своё имущество, тепло поблагодарил (скотина!) и преспокойно пошёл в наш общий кабинет. Поравнявшись со мной, одарил драматичным гамлетовским взглядом и продолжил путь.

Ах так, да? Ну ладно! Пойду в курилку и укурюсь вусмерть тебе назло! Я развернулась и пошагала обратно на улицу.

Добрела до курилки. Плюхнулась на лавку, достала сигареты и принялась смолить одну за другой до тех пор, пока во рту не появился вязкий мыльный привкус.

– Привет.

Подняла глаза. Надо мной возвышалась Зоя из маркетинга. Я привычно протянула ей зажигалку. Собственную она так и не завела. Да и зачем? Отсутствие зажигалки – прекрасный повод начать разговор и собрать все офисные сплетни или вывалить их на собеседника.

– С Семёновым поругались? – участливо поинтересовалась она, прикурив.

Ну да. В кабинете все уже поняли, что мы встречаемся. Но ей-то какое дело? Тоже Семёнов покоя не дает? Ждёт, когда до неё очередь дойдет? Вот ведь блин связалась с донжуаном! И что, теперь всегда так будет? Всегда будет кто-то третий в наших отношениях?

– Нет, – помотала головой на вопрос девицы из маркетинга.

Кто она такая, чтобы я с ней делилась своими проблемами? Вот отменю пятничное знакомство с родителями, завалимся с Катериной в какой-нибудь кабак, там я напьюсь в хлам и прорыдаюсь на плече у друга. А друг найдет мудрые слова и утрёт мне сопли.

– Мне тут на днях Лариса намекнула, что Семёнов к ней неравнодушен. Оказывает недвусмысленные знаки внимания. Так что будь осторожнее. Ты её знаешь. Если в кого вцепится…

При упоминании ненавистного имени моё сердце прострелило болью. Я судорожно вздохнула, подняла глаза на «доброжелательницу»… и тут увидела, что Зою окутывает серое марево. А в этом мареве мерцают чёрные всполохи, большая часть которых сконцентрирована в области сердца.

У меня неожиданно закружилась голова, пересохло во рту, сердце сорвалось в галоп.

Кажется, я нашла злодея. Ну, или злодей нашёл меня. Это с какой стороны посмотреть.

Я молча наблюдала за тем, как тощая крашеная брюнетка тушит окурок и неспешно покидает место регулярной кормёжки.

Курить вредно, товарищи! Это факт!

Превозмогая накатывающую дурноту, я дрожащими руками вытащила из кармана телефон. Набрала Семёнова. Он не ответил. Сделала повторный звонок. Его сбросили. По моим щекам покатились крупные злые слёзы. Я тут умираю, а он там развлекается! Вот помру сейчас, потом жалеть будешь! Всю оставшуюся жизнь!