Аркадия Мартин - Память, что зовется империей [litres]

– Времени нет, – повторила Пять Агат, и тут до Махит дошло: Двенадцать Азалия в разливающейся луже крови. Двенадцать Азалия, ее друг. Друг Три Саргасс.

Грудь сдавило, внутри все горело, будто это в нее попали; будто это она пуля, готовая разорваться на осколки.

– Да мне насрать на время , – сказала Три Саргасс.

– И я не знаю, сколько еще в министерстве незаконного огнестрельного оружия, – бросила Пять Агат – Махит с трудом узнавала в этой женщине тихую и расторопную адъютантку из офиса Девятнадцать Тесло. – И сколько сторонников Тридцать Шпорника еще поджидают, когда смогут с радостью кого-нибудь подстрелить, – зараза, как же болит долбаное плечо, и жаль вашего друга – но еще больше жаль Двадцать Два Графита, сраные звезды , как же его жалко – но вы сами просили о помощи – эти проклятые стихи уже на улицах распевают – так заберем вас отсюда, как вы и хотели .

– Распевают? – беспомощно переспросила Махит.

– Те, кто не орет во все горло «ЗА ОДИН МОЛНИЮ», да, – сказала Пять Агат и двинулась по площади.

Махит взяла Три Саргасс за руку. Ее ладонь была скользкая и липкая от пота. Они последовали за Пять Агат. Та шла на крейсерской скорости, задрав плечо, даже не пытаясь закрыть кровотечение. Погони не наблюдалось – возможно, Шесть Вертолет умирал на полу рядом с Двенадцать Азалией, и, твою же мать, об этом было больно даже думать, Двенадцать Азалия не заслужил такого, – чтобы отвлечься, Махит пыталась определить, куда они идут. Ей казалось, она знает дорогу к офису Девятнадцать Тесло, но при свете дня все выглядело другим , а в последний раз она приезжала в машине Солнечных.

Небо снова стало невозможно синим. Бескрайнее, ограниченное лишь расплывчатыми каньонами зданий на горизонте. Так и казалось, что Махит вот-вот сорвется с планеты. Она сжала руку Три Саргасс. Никакой реакции.

Повернув за угол от центральной площади Дворца-Восток к череде зданий, где, предполагала Махит, может быть офис Девятнадцать Тесло – проблеск розоватого мрамора, вон куда они наверняка направлялись, – они чуть не налетели на взвод Солнечных. Те явились как затмение: резко, перекрыв свет, двадцать безлицых человек в золотых шлемах.

– Стоять на месте, – сказал один. Она не поняла какой. У всех был одинаковый голос. Пять Агат замерла. Пыталась отдышаться.

– Вы ранены, – сказал другой Солнечный, ближе, судя по громкости голоса. – Находиться на улице опасно; император ввел для граждан комендантский час. Вы хотите в больницу?

– Я… – начала Пять Агат. – Я хочу вернуться домой – я работаю на эзуазуаката Девятнадцать Тесло…

– Находиться на улицах категорически запрещено, – сказал третий Солнечный.

– Комендантский час приказано вменять любыми методами, какие мы сочтем нужными, – добавил четвертый – и все двадцать Солнечных двинулись на них вместе, как роботы.

«Что страшнее, угроза человека или государства?»

А потом: «Как перехитрить алгоритм?»

Она выступила вперед. Вклинилась дрожащим голосом:

– В нас стреляли. – Она сделала ставку на истерику – и положилась на знания Искандра, чтобы речь звучала тейкскалаанской, без акцента . Пусть всего на один этот миг она не будет очевидной варваркой. – Мы были в министерстве информации – его захватили сумасшедшие – мы – это ужасно, моего друга, кажется, убили …

Три Саргасс, как по команде, разрыдалась. Махит слезы показались неподдельными. Наверняка и были неподдельными – просто сдерживались, пока не смогли принести пользу.

Ближайший к ним Солнечный снова заговорил, уже мягче.

– Что за сумасшедшие? – уточнил он. – Прошу, граждане, сообщите нам все.

– Тот, кто застрелил моего друга, – проговорила Три Саргасс сквозь бегущие слезы, – работает у Тридцать Шпорника… он сказал, они захватили министерство, потому что министр скомпрометирована… – Она вытерла нос, глаза. – Простите, обычно я себя так не веду. Правда.

– Что значит – скомпрометирована? – поинтересовались сразу двое Солнечных; а потом третий повторил за ними, словно по ИИ разносилось эхо, словно алгоритм подстраивался: – Что значит – скомпрометирована?

– Не знаю, – беззастенчиво врала Махит. – Просто – скомпрометирована… может, потому, что министру нравится политика яотлека? Все так запутанно – и в нас стреляли …

Показалось, будто весь взвод развернулся к ним разом, сосредоточившись: так россыпь железных опилок встает в строй из-за магнита. У всех руки неподвижно лежали на электродубинках. Махит ожидала удара; неизбежной тяжести государственного наказания в виде электричества, того, что подвижная часть сети Города нападет на нее так же, как несколько дней назад неподвижная напала на Три Саргасс, – но если все сработает , если они отведут этот взвод от себя, чтобы помешать погоне из министерства информации, это стоит риска.

– Мы можем пройти? – спросила Пять Агат. – Я не хочу нарушать императорский указ. Там мой сын – я просто хочу домой – нам нужно вон туда. – Она показала здоровой рукой на здание, в котором Махит признала офис Девятнадцать Тесло, или куда-то рядом.

Похоже, этого наконец хватило. Один из Солнечных на краю взвода отделился, сделал несколько шагов от остальных.

– Идите, – сказал он. – Мы расследуем ситуацию в министерстве. Один из нас вас сопроводит, – в стороне от группы отдельный Солнечный почти казался человеком. Махит ужасно хотелось знать, как тейкскалаанцы становятся ими.

<���Если узнаешь, – сказал ей Искандр, – добьешься больше, чем я>.

Остальной взвод плавно двинулся по тропинке, которой они втроем уходили с площади. Махит ярко представила, будто они идут по запаху пролитой крови Пять Агат – охота наоборот.

Оставшийся Солнечный махнул рукой, и все трое – Махит еще держала Три Саргасс за руку, асекрета еще плакала навзрыд – последовали за ним; так Махит второй раз оказалась на пороге офиса Девятнадцать Тесло в сопровождении полиции.

«Кольцевая композиция, – думала она. – Ходим кругами». И тут снова наткнулась в мыслях на невообразимую новость: ее стихи распевают на улицах?

<���Ничто не остается нетронутым, – пробормотал Искандр – молодой Искандр, ее, этот знакомый мерцающий голос, прорывающийся через помехи. – Ничто из того, что ты сделаешь, не остается незамеченным Тейкскалааном. Даже я это узнал>.

Девятнадцать Тесло превратила приемный офис в зал военного совета. Она – как и раньше – стояла в центре обширного моря из голограмм, дуги за дугой; но теперь чинную организацию по сбору информации населяли изможденные молодые люди, которые жестами перекидывались изображениями, писали – от руки, на бумаге , – с кем-то приглушенно переговаривались по облачным привязкам.