Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Жюли приподняла краешек подушки и воззрилась на мать. Вдова еще немного похудела.

Смерть Гастона как будто придала ей сил. Надо сказать, что, начав новую жизнь, мать Жюли в довершение всего ударилась в психоанализ. Ей было мало помолодеть телом – она хотела стать моложе и душой.

Жюли знала, что, следуя веяниям последней моды, ее мать посещает психоаналитика – специалиста по возрождению . Эти врачи-практики возвращали пациентов не только в детство, дабы выявить у них давно забытые психологические травмы и избавить от оных, но и в куда более ранний – эмбриональный период. Жюли думала: а что, если ее мать, всегда старавшаяся приводить свой духовный возраст в соответствие с модой в одежде, в конечном счете начнет облачаться в ползунки с подгузниками и даже цеплять на себя пластмассовую пуповину?

Хорошо еще, что мать не подалась к специалисту по «реинкарнации». Эти умельцы могли заглядывать куда дальше, чем в эмбриональное и даже овуляционное прошлое пациентов: они возвращали их в предыдущую жизнь. Тогда Жюли наверняка лицезрела бы мать в тряпье, какое носила особа, которой она была до своего возрождения.

– Давай, Жюли, брось ребячиться! Вставай!

Жюли съежилась в клубок под одеялом и заткнула уши пальцами. Лишь бы ничего не видеть, не слышать и не чувствовать.

Но рука действительности приподняла одеяло – и в ее норку заглянуло материнское лицо.

– Я серьезно, Жюли. Мы должны поговорить с тобой откровенно, лицом к лицу.

– Ну мама, дай поспасть.

Мать осеклась: ее взгляд привлекла раскрытая книга на ночном столике.

«Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания» профессора Эдмонда Уэллса, том III.

Об этом труде в свое время нелестно отзывался психотерапевт. Поскольку дочь так и лежала под одеялами, затаившись как мышка, она схватила книгу.

– Ладно, поспи еще часок, поговорим потом.

Мать отнесла книгу на кухню и принялась ее листать. В ней говорилось о революции, муравьях, общественных угрозах, стратегиях ведения боевых действий, техниках управления толпой. Там даже приводились рецепты приготовления коктейлей Молотова.

Психотерапевт был прав. Он соблаговолил позвонить ей и посоветовал спрятать эту мнимую энциклопедию подальше от дочери, поскольку та действовала на нее тлетворно. Это даже не книга, а руководство по подрывной деятельности – мать Жюли была в этом уверена.

Она сунула ее в дальний угол шкафа, на самую верхнюю полку.

– Где моя книга?

Мать Жюли радовалась. Вот, значит, где собака зарыта. Стоит лишить наркомана дозы, как у него начинается ломка. Ее дочь все еще искала себе учителя или отца. Сначала у нее был тот учитель пения, теперь вот эта таинственная энциклопедия. Она дала себе зарок уничтожать эту китайскую грамоту постранично до тех пор, покуда ее дочь не признает единственного своего наперсника – родную мать.

– Я спрятала ее, тебе же лучше. И когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо.

– Отдай книгу! – рыкнула Жюли.

– И не проси.

Жюли направилась к шкафу: мать всегда там все прятала. Четко выговаривая каждое слово, она повторила:

– Отдай книгу, немедленно!

– Книги бывают вредными, – возразила мать. – Благодаря «Капиталу» мы получили семьдесят лет коммунизма.

– Ну да, а благодаря Новому Завету мы получили пятьсот лет инквизиции. И ты ее выкормыш.

Жюли нашла «Энциклопедию» и вызволила ее из шкафа-темницы. Книга нуждалась в ней так же, как она в книге.

Мать, опустив руки, увидела, как дочь прижала книгу к груди. Вслед за тем Жюли повернулась к матери спиной. Выйдя в коридор, она сняла с вешалки черный дождевик, который доходил ей до щиколоток, нацепила его поверх ночнушки, подхватила свой рюкзачок, засунула туда книгу и бегом выскочила из дома.

Ахилл увязался за нею, довольный, что наконец-то хозяева поняли, что он тоже не прочь совершить утреннюю пробежку.

– Гав-гав-гав! – гавкал пес, бодро рванув следом за хозяйкой.

– Жюли, сейчас же вернись! – крикнула мать с порога дома.

Жюли окликнула медленно проезжавшее мимо свободное такси.

– Куда желает ехать юная дама?

Жюли назвала ему адрес лицея: ей нужно было как можно скорее повидаться с кем-нибудь из Семи Гномов.

ДЕНЬГИ

Пальцы придумали это хитроумное приспособление, чтобы не обременять себя обменом громоздкими предметами.

Вместо того чтобы перетаскивать кучи всякой снеди, они таскают с собой раскрашенные бумажки, и эти бумажки стоят столько же, сколько снедь.

С общего согласия деньги можно обменивать на пищу.

Когда начинаешь говорить с Пальцами про деньги, Пальцы уверяют, что не любят деньги, и очень сожалеют, что в их обществе деньгам придают большое значение.

И все же их документально-исторические фильмы показывают, что до появления денег единственным способом обращения богатства был… грабеж.

То есть самые жестокие Пальцы совершали набег на какое-нибудь поселение, убивали самцов, брали силой самок и забирали себе все их добро.

Пользуясь короткой передышкой, поскольку стало холодновато, 10-й опрашивает 103-ю. Укрывшись в пещере, он справляется о жизни и нравах Пальцев, чтобы заполнить зоологический феромон памяти полученными сведениями. 103-я принцесса не заставляет себя упрашивать.

Другие муравьи подползают ближе, чтобы тоже ее послушать. 103-я рассказывает о том, как Пальцы воспроизводятся.

Когда 103-я гостила у Пальцев, ей очень нравилось смотреть по телевизору то, что они называли «порнографическими фильмами».

Двенадцать разведчиков окружают ее еще теснее, чтобы глубже постичь новое проявление нравов Пальцев.

– А что такое «порнографические фильмы»? – осведомляется 16-й.

103-я объясняет, что Пальцы придают большое значение процессу воспроизводства. И снимают лучших своих производителей в назидание худшим.

– И что же показывают в порнографических фильмах?

103-й не все было понятно, но в общем она видела, как самка-Палец поедает половой орган самца. А еще они иногда проникают друг в друга, как постельные клопы.

– Разве они не умеют спариваться в полете, расправив крылья? – спрашивает 9-й.

Нет, 103-я уверяет, что Пальцы спариваются на земле, катаясь по ней, точно слизняки.

Муравьи проявляют необычайное любопытство к подобной форме полового поведения. Всем известно, что 120 миллионов лет назад предки муравьев вели себя точно так же. Просто катались по земле и терлись, проникая друг в дружку. Муравьи соглашаются, что в этой области Пальцы заметно отстали. Любовь в полете, когда паришь в трех измерениях, возбуждает куда больше, чем на земле, когда ползаешь в двух измерениях.

Снаружи теплеет.

Муравьи со своей принцессой не могут тратить время на пустые разговоры. Нужно поторапливаться, если они хотят спасти город от страшной угрозы белого плаката.