Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Кругом все гудело. Некоторые разминались, многие суетились, спеша занять место на линии старта.

День начинался с урока физкультуры.

– Я сказала – в одну шеренгу! Я хочу видеть только одну голову. По моему сигналу бежим как можно быстрее, бедра выше, длинный шаг, выкладываемся полностью, все восемь кругов, а я засекаю время, – объявила учительница. – Вас двадцать человек, значит, каждый получит соответствующую оценку. У первого будет двадцать баллов, у последнего – один.

Пронзительный свисток – старт!

Жюли и Семеро Гномов подчинились неохотно. Им хотелось, чтобы уроки поскорее закончились, чтобы они могли снова вернуться к себе в репетиционную каморку и взяться за сочинение новых вещей.

На финише они были последними.

– Что, не любим бегать, Жюли?

Жюли, не удосужившись ответить, только пожала плечами. Учительница физкультуры была дамой крепкого сложения. В бытность свою пловчихой и участницей олимпийской сборной она накачала себя мужскими гормонами, чтобы нарастить мышечную массу и прибавить силенок.

Учительница объявила, что следующим упражнением будет лазание по канату.

Жюли взялась за канат, качнулась взад-вперед, делая вид, будто собирается с духом, натужно улыбнулась – но взобралась наверх только на метр с лишним.

– Ну же, смелее, Жюли!

Девушка спрыгнула наземь.

– В жизни умение лазать по канату мне вряд ли пригодится. Мы же не в джунглях живем. Кругом лифты да лестницы.

Несколько смутившись, учительница физкультуры повернулась к ней спиной, решив переключиться на учеников, которых развитие собственной мускулатуры заботило куда больше.

Перемена, потом немецкий, на котором ученики беспрестанно шумели, не давая учительнице вести урок. Они забрасывали ее яйцами, скомканными вонючими носками, обстреливали бумажными шариками из духовых трубок. Жюли терпеть не могла такую травлю, но идти против всего класса не осмеливалась.

В конце концов, цапаться с учителями было куда проще, чем с однокашниками. Так что этой женщине она только сочувствовала.

Звонок. После немецкого философия. Учитель вошел в класс и весьма учтиво поздоровался со своей несчастной коллегой. Он был полная ее противоположность. Всегда спокойный, с неизменным чувством юмора, он пользовался успехом у всей школы. Казалось, он знал все на свете и шел по жизни, не ведая печали. В него были в большей или меньшей степени влюблены многие девчонки. Некоторые даже поверяли ему свои девичьи тайны – в подобных случаях он брал на себя роль их наперсника и справлялся с нею блистательно.

Тема сегодняшнего урока – «бунт». Он вывел на доске магическое слово и, выждав немного, начал так:

– В жизни, как оно часто бывает, легче всего сказать «да». «Да» вполне позволяет влиться в общество. Уступайте общественным требованиям, и люди охотно примут вас. Однако порой случается, что «да», прежде открывавшее перед вами все двери, вдруг их закрывает. Возможно, именно так происходит переход во взрослую жизнь – приходит время, когда человек учится говорить «нет».

Он в очередной раз завладел вниманием класса.

– А между тем «нет» обладает неменьшей силой, чем «да». «Нет» – это свобода думать иначе. «Нет» укрепляет характер. «Нет» пугает тех, кто говорит «да».

Учитель философии больше любил прохаживаться по классу, а не вещать из-за стола. Время от времени он останавливался, присаживался на край парты и начинал обсуждать тему с кем-нибудь из учеников. Итак, он продолжал:

– Но у «нет», как и у «да», есть свои ограничения. Если вы будете на все отвечать «нет», то вскоре окажетесь изгоем, в полной и безоговорочной изоляции. Переход во взрослую жизнь – это время, когда человек учится соразмерять «да» и «нет», не соглашаясь со всем подряд, но и не отказываясь от всего без разбору. Об объединении общества любой ценой или о его полном разрушении больше нет речи. В основе выбора между «да» и «нет» лежат два критерия: 1) анализ обстоятельств среднесрочного и долгосрочного будущего; 2) внутренняя интуиция. Осознанный выбор между «да» и «нет» относится больше к искусству, чем к науке. Те, кто умеет вполне осознанно говорить «да» или «нет», в конечном счете начинают управлять не только окружающими, но и, что важнее, собой.

Девчонки на первых партах ловили каждое слово учителя, прислушиваясь скорее к тембру его голоса, чем к речи. Учитель философии заложил руки в карманы джинсов и присел на краешек парты Зое.

– Подводя итог, напомню вам старую народную поговорку: «Глупо не быть анархистом в двадцать лет… но куда глупее стать им после тридцати».

Он записал эту фразу на доске.

Авторучки, готовые записывать все подряд, царапали по страницам в тетрадках. Кое-кто из учеников повторял про себя написанное, чтобы запомнить, как фраза звучит, на тот случай, если она вдруг попадется им в билете на устном экзамене.

– А сколько вам лет, месье? – полюбопытствовала Жюли.

Учитель философии повернулся к ней.

– Двадцать девять, – озорно улыбнувшись, ответил он.

И направился к сероглазой девушке.

– …Так что я еще какое-то время побуду анархистом. Ловите момент.

– А что значит быть анархистом? – спросила Франсина.

– Не верить ни в бога, ни в учителя и чувствовать себя свободным человеком. Я чувствую себя свободным и надеюсь и вас научить этому.

– Легко сказать – ни в бога, ни в учителя, – подхватила Зое. – Но вы же наш учитель, а значит, мы обязаны вас слушаться.

Ответить философ не успел. Дверь резко распахнулась, и в класс, как ураган, влетел директор. Он быстро поднялся на кафедру.

– Сидите, – попросил он учеников. – Я пришел поговорить на серьезную тему. У нас в лицее объявился поджигатель. Несколько дней назад в мусорном дворе случился пожар, сторож нашел там коктейль Молотова рядом с дверью, а она деревянная. Лицей наш построен из бетона, но здесь полно подвесных потолков, проложенных огнеопасными и легковоспламеняющимися стекловатой и пластиком, которые при горении выделяют крайне ядовитый дым. Так вот, я решил закупить мощную противопожарную систему. И теперь у нас имеется восемь гидрантов с пожарными рукавами, которые раскатываются за считаные секунды и смогут достать до любого уголка в нашем лицее, если там что-нибудь загорится.

Раздалась сирена, но директор все таким же спокойным голосом продолжал:

– …Кроме того, я распорядился обшить железом заднюю дверь, так что теперь ее ничто не возьмет, даже огонь, уж будьте спокойны. А что до сирены, которую вы сейчас слышите, – это сигнал тревоги, он предупреждает, что где-то вспыхнул пожар. Так что впредь, как только вы его услышите, вам надлежит построиться как можно скорее, не толкаясь, покинуть класс и собраться во дворе у входа. Давайте потренируемся.