Екатерина Лесина - Драконья кровь

Только все равно бесит.

Милдред шагнула ближе. И улыбнулась.

С менталистом жить…

…вряд ли получится, потому что здесь она ищет защиты, инстинктивно, а в Нью-Йорке вспомнит, что молода, красива и успешна. Что если ей кто и нужен, то тот, кто будет соответствовать статусу, а не…

Во взгляде появился упрек.

И задумчивость.

Меж тем Джонни пересчитал у парня ребра с одной стороны, во всяком случае, выглядело это именно так, а затем и с другой. Ткнул пальцем в груди и крепко, Томас скривился даже. Заставил повернуться спиной и прошелся по позвонкам.

- Очень интересно… знаете, а ведь медицинских карт Эшби нет. Ни здесь, ни в Тампеске. Я отправлял запросы. Так вот, ни в одной из трех дюжин тамошних больниц они не лечились. Во всяком случае официально. И кажется, я догадываюсь, почему…

- Почему?

Вот Лука не понимал совершенно, а чувствовать себя идиотом он не привык, хотя порой и случалось.

- Могу я…

- Нет, погодите… вот здесь… - палец уперся в спину. – И здесь. И еще здесь. Ощущение, что проводимость спинного мозга нарушена, но в таком случае вас бы парализовало. Но вы ходите. И бегаете.

- И прыгаю тоже, - мрачно добавил Томас. И подпрыгнул, доказывая, что способен. – Я даже нормативы сдаю.

- Чудесно, - Джонни это не впечатлило. – А вот здесь…

Он ткнул в шею.

- Здесь будто остаточное воспаление, как и в головном мозге. Было бы неплохо изучить образцы тканей мозгового вещества…

Сказано это было весьма задумчиво и с надеждой, но Томас мотнул головой.

- Обойдетесь.

- Да, подобное вмешательство чересчур инвазивно. Но… люмбальная пункция?

Томас покраснел.

- Она не опасна, но даст материал…

- Зачем?

- Во имя науки.

Кажется, парень не настолько любил науку, чтобы позволить проткнуть себя иглой.

- И ради вашей девушки. У вас схожая картина, но у нее в острой фазе, а у вас – явно хроническая, запущенная инфекция, - Джонни потер руки. – Которая, как я понимаю, жить вам не мешает?

- Я прохожу и медосмотры.

- Не сомневаюсь. Изменения не так уж бросаются в глаза. А медосмотр в основном направлен на выявление грубых патологий.

Парень натянул майку. А девчонка зарычала сквозь стиснутые зубы. И это решило вопрос.

- Когда?

- Чем быстрее, тем лучше.

- Хорошо. Где?

- Здесь. И у нее тоже нужно будет взять. Для сравнения. С нее и начнем… подержите?

Как ни странно, она почти и не вырывалась, а стоило положить набок, девчонка сама подтянула колени к груди и замерла.

- Держите крепко. Я не могу дать ей снотворное. Ничего не рискну давать, потому что не известно, как тело отреагирует, - в черном чемоданчике Джонни хранилось множество занятных вещей.

К примеру шприц с толстенной уродливого вида иглой.

Он провел над шприцом ладонью, и с другой стороны.

Смазал поясницу спиртом.

Нарисовал мишень.

- Если бы она могла слышать, я бы попросил сделать вдох. Но… просто держите. Это несложная процедура, но весьма неприятная. И если она дернется, я могу повредить ствол мозга.

Томас побелел.

- Сиди, - Лука примерился и перехватил вялое тело, сдавил, мысленно попросив Господа, чтобы все прошло, как надо. Вряд ли поможет, он давно утратил веру в чудесную силу молитвы, но, то ли силы небесные снизошли, то ли звезды сложились должным образом, игла вошла в поясницу, а шприц наполнился мутноватой жидкостью. И это тянулось, тянулось.

По лбу Джонни бежали капли пота.

И губы подрагивали.

И руки, но уже после того, как игла покинула тело.

- Вот так, - сказал Джонни и поинтересовался. – Сможешь сам или подержать?

- Смогу. Только…

Томас накрыл девчонку, которая вроде и задышала ровнее, будто все это время ждала, чтобы ей продырявили поясницу.

- Я с ней посижу, - сказала Милдред, устраиваясь на краю кровати. – Если вдруг станет хуже, то позову.

Вот же… а ведь девчонка может быть заразной. Или нет? Если и заразна, то они давно должны были… хотя что он, Лука, о болезнях знает.

- Спасибо, - парень вяло улыбнулся.

Он устроился на другой стороне кровати. Сам майклу задрал, закрыл глаза, сделал вдох. Чуть поморщился. Со стороны оно, конечно, гляделось страшновато. Игла, пробившая позвоночник и та же желтая жижа, может, не настолько мутная.

- Наше тело устроено так, что оно борется с болезнью, - Джонни капнул по капле раствора из каждого шприца на стекла. И закрыл глаза. Сосредоточился. – Здесь хорошо… источник… силы возрастают, так бы без лаборатории ничего не получилось бы. А да… возбудитель одного типа. Про полную идентичность не скажу, но очень на то похоже… да… и живой. В обоих случаях.

- То есть…

- Случается, что человек излечивается, но инфекция остается в теле. С вирусами такое – обычное дело. Например, взять ту же ветряную оспу. Человек выздоровел, оспины затянулись, а вирус продолжает жить в теле, в лимфатической системе. Он особо и не мешает…

Джонни поднес одно стекло к носу.

- Но люди болеют по-разному? – уточнила Милдред. – Кто-то переносит болезнь тяжело, кто-то легче… кто-то и вовсе может не заметить?

- Верно.

Одно стекло сменилось другим.

- И этот вирус…

- Судя по локализации воздействует на нервную систему, - Джонни замер и губы его растянулись в улыбке. – Конечно! Я должен проверить тело!

- Какое?

- Той женщины, которая недавно умерла. Мне отправили ее на вскрытие и… я должен проверить тело! Взять образцы!

- А Уна?

- Она или выздоровеет, - Джонни поспешно перелил содержимое шприцов в пробирке, запечатав каждую стазисом. – Или нет. Это… действительно похоже на менингит.

- И ничего нельзя сделать? – спросила Милдред, сжимая бледную мокрую от пота ладонь.

- Я не рискну. Оно… как-то неправильно отзывается на силу. И боюсь, что мои попытки помочь сделают лишь хуже. Поэтому просто ждите. Попытайтесь ее напоить. Может, дайте сладкой газировки. Смените одежду… и ждите.

Лука ненавидел ждать.

Глава 19

Глава 19

Я горела.

И задыхалась в драконьем огне.

Случается.

Достаточно неосторожного выдоха, чтобы малое количество секрета соприкоснулось с воздухом и вспыхнуло. Я видела, как плавятся камни.

И просила их плавить.

Для туристов. Они такие штуки любят. Но здесь туристов не было. Берег вот был. И море. И небо. Оно нависало, прогибаясь под собственным весом. Красное.

А море белое и кипит. Поэтому дышать тяжело. И еще потому, что кожа плавится, облезает лохмотьями. Странно, что не больно. Я смотрела на собственные руки, на стремительно чернеющие пальцы и думала, что пора бы закричать.

Позвать на помощь.

Вместо этого я осмотрелась.

Море и небо.

Скалы вдали. К ним я и пошла, проваливаясь почти по колено. Безумие. Люди, которые почти сгорели, не могут ходить, тем более с таким упорством. А я вот шла.