Роуз Сноу - Хрустальный мир [litres]

Престон отклонился в сторону, и я отдернула ладонь.

– Оставь это, Джун. Ты можешь поберечь свою проклятую жалость. – Его голос звучал жестко, в нем слышалась смесь гнева и горечи. – Я не знаю, что тебе еще нужно, чтобы наконец ясно видеть и чувствовать. Между нами что-то есть, и я наконец готов полностью отдаться человеку. Безоговорочно. И что ты делаешь? Ты гоняешься за Блейком, как собака. Но он помолвлен, Джун. Его поезд ушел.

Я знала, что он хотел обидеть меня этими словами, что это говорила только его собственная обида, тем не менее было больно.

– Мне жаль, Престон, – сказала я, потому что, по-видимому, не имело смысла говорить об этом дальше. – Мне очень жаль.

– Так и должно быть. – Его взгляд был ледяным, и я почувствовала, как близость между нами исчезает. Как медленно строившиеся мосты, интимность и открытость были разрушены в один миг.

Престон обиженно посмотрел на меня, прежде чем запихнуть свой смартфон в карман и молча вставить наушники себе в уши. Затем он просто оставил меня стоять.

– Эй, с тобой все в порядке? – спросила я Лили, когда мы снова сидели в кабинете Уинстона Черчилля в первый день занятий после каникул. После нашей ссоры Престон упорно избегал меня. Впрочем, он, похоже, был не единственным. – Я почти ничего не слышала от тебя в последнее время, и твои сообщения в WhatsApp почему-то становятся все короче и короче.

Лили спустила с плеча рюкзак и села рядом со мной, прежде чем пожать плечами.

– Все в порядке. Просто было много всего.

Я нахмурилась. Вообще-то я планировала поговорить с Лили о Престоне, но после того, как она замкнулась, у меня пропало желание это делать. Но постепенно мне это надоело, потому что голос Лили звучал не так, как будто все было в порядке.

– Давай поговорим об этом? – спросила я, пока Лили молча доставала свои вещи.

– О чем? Что ты боролась на языках со своим кузеном?

При ее словах я поморщилась.

– Обязательно так это называть?

Разложив все на столе, она впервые посмотрела мне в глаза.

– Как бы ты это назвала?

– Поцелуй, – спокойно ответила я. – На самом деле, это были два поцелуя, но, скорее всего, это был своего рода эксперимент. – Если быть честной с собой, я всегда чувствовала, кому принадлежит мое сердце.

– Если эксперимент был про то, чтобы вызвать у меня рвотные позывы, это сработало.

Вздохнув, я опустилась на стул.

– Не могла бы ты перестать ревновать? Между Престоном и мной ничего не происходит. Я думала, что смогу разрушить проклятие, если влюблюсь в него. Но, к сожалению, не сработало.

– Думаешь, я ревную? Его? – Лили звонко смеялась. – Умоляю тебя. Ты можешь спросить меня, буду ли я ревновать, если ты поцелуешься со своим дворецким.

– Это отвратительно, Лили.

– Верно, так и есть, – сухо ответила она, когда Грейсон вошел в класс и сел позади нас.

– Неприятности в раю? – спросил он, переводя взгляд с меня на Лили и обратно.

– Лили не устраивает, что мы с Престоном целовались в канун Нового года, – резюмировала я.

Грейсон с жалостью посмотрел на нее.

– Все еще этот новогодний поцелуй, дорогуша? Я надеялся, что во время оставшихся дней каникул все это порастет травой.

Лили скрестила руки на груди.

– Здесь не на чем выращивать траву.

Грейсон сохранял спокойствие.

– Никогда не стоит бросать эту фразу перед Фрэнком Бернштейном. Я слышал, что он устроил себе дома небольшую конопляную плантацию.

– Давайте сменим тему, – жестко оборвала его Лили.

Вздохнув, я откинулась назад.

– Как скажешь. Грейсон, я слышала о твоем дедушке. Мне очень жаль.

– Спасибо, дорогуша. – Грейсон храбро улыбнулся. – Это был только вопрос времени. В конце концов, он просто мирно уснул.

При этих словах Лили сочувственно положила руку ему на плечо.

– Мне тоже жаль.

Он пару раз моргнул, прежде чем пожал плечами.

– Таково течение жизни. У всего есть начало и конец.

Фраза напомнила мне запись в дневнике Скарлетт, в которой использовалась подобная формулировка. Тут же мне подумалось о Блейке. Нам оставалось всего тринадцать дней. Меня сводило с ума то, как время утекало сквозь пальцы. После того как несколько раз безуспешно перебрала содержимое подоконника тети Катарины, я вынуждена была признаться себе, что у нас нет никакого нового способа снять проклятие. В конечном счете нам оставалось только надеяться, что Блейк выживет, если сядет в самолет и покинет страну. Я знала, что он уже купил билет до Новой Зеландии, при этом я питала то же опасение, что и Вайолет: что он умрет другим способом, потому что от проклятия просто невозможно убежать.

– Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом, кроме моего покойного дедушки, – сказал в этот момент Грейсон. – Как насчет сокровища?

Мы с Лили вздохнули одновременно.

– Ты все еще хочешь его искать? – спросила Лили.

– А вы нет? – С тех пор как я рассказала Грейсону о скрытой истине мистера Кэмпелла, им словно завладела золотая лихорадка. – Подумай, как было бы здорово, если бы мы нашли старинное золото. Я, кстати, убежден, что «под кустом сирени» следует понимать только как метафору. Я просто еще не знаю, для чего она.

– Пожалуй, я откажусь от охоты за сокровищами, – сказала Лили, когда прозвенел звонок и наши одноклассники потихоньку заняли свои места. – Но желаю вам повеселиться во время поиска реальных или метафорических кустов сирени, которые выдержали испытание временем.

Грейсон покачал головой, прежде чем повернуться ко мне.

– А ты, Джун? Не хочешь ли ты сегодня днем погрузиться в старые книги вместе со мной?

– Старых книг у меня хватает, – благоразумно отказалась я. – Кроме того, мне еще нужно позаботиться о подарке на день рождения для моей мамы. Я снова лечу в Германию на выходные.

– И тем самым пропускаешь вечеринку в честь помолвки Блейка и Грейс, – с одобрением заметил Грейсон. – Отличный выбор времени.

– Поверь, подготовки к этой вечеринке мне и так достаточно, – раздраженно ответила я. В течение нескольких дней царило какое-то чрезвычайное положение, потому что Грейс тщательно планировала вечеринку, чтобы все прошло идеально. Приготовлениями занимались не только слуги Грин-Манор и Дункан-Хауса, но и дядя Эдгар, Престон и Блейк, так что ребята, казалось, тоже немного отвлеклись от проклятия.

– Ладно, тогда я сам поищу сокровище, – сказал Грейсон, растягивая слова.

Лили закатила глаза и сдула со лба рыжую челку.

– Ну ладно. Тогда мы опять зарываемся в старые книги. Может быть, нам повезет, и мы все-таки наткнемся на средство от этого дурацкого проклятия.

– Это правильное отношение, – похвалил Грейсон, прежде чем прищурить глаза. – Ничего страшного, если ты сама купишь подарок для своей мамы, Джун?