Александра Гринберг - Песнь ветра и тьмы [СИ]

— О Двенадцать, жизнь прекрасна, — выдохнула она сыто и подвинула к себе любезно наполненный вином бокал. Всего пара глотков, и можно превращаться в нормальную версию себя и приступать к допросу одного подозрительного типа, пробравшегося в ее дом через окно. — А теперь рассказывай, какого драугра ты влез в мою квартиру?

— Обижаешь, крошка, — протянул Кэрт, нахально глядя на нее поверх бокала. Ну или не нахально — закрадывалось подозрение, что у него просто всё время такой взгляд. — Я же обещал прийти в гости! И я пришел. Но кошачья дверца у тебя маловата, да и какой приличный кот ходит через двери? Скука. Кстати, охранка — дерьмо; сломать можно за двадцать секунд. От офицера полиции ожидался более серьезный подход к безопасности.

Он горестно вздохнул и отсалютовал бокалом, прежде чем сделать глоток. Было видно, что кривляется напропалую; тем не менее Астрид не могла не изумиться, как ловко и привычно прибрежный отщепенец управляется со столовыми приборами. Почище её бывшего муженька, да не будет к ночи помянут этот заклинательский сноб.

— Ну-с, меняемся увлекательными историями? Кто тебя так живописно разукрасил?

Астрид скривилась — не рассказывать же каждому встречному полбиографии? Однако душа просила пожаловаться.

— Дерево. По которому я проехалась лицом, когда свалилась в обморок. Обратная сторона моей силы, — на лице Кэрта отразилось явное недоумение, и она продолжила: — Я тэй’таара, на общеимперском — Слышащая. Земля разговаривает со мной, а так как языка у неё нет, делает она это всеми доступными ей способами: показывает образы, говорит сотней чужих голосов. Она позволяет мне узнать то, что я хочу. Или то, что хочет она, как сегодня. Дар благих фейри, чья кровь течет чуть ли не в каждом солхельмце. Резерв сжирает только так. Приятного мало, но в моей работе бывает полезно.

— Сомнительный какой-то талант — глюки ловить. Не в обиду, но молниями швыряться — оно как-то полезнее. И зрелищнее, — он вздохнул, в голосе его зазвучала то ли зависть к боевикам, то ли восхищение ими же. — Ладно. Так как, узнала что-нибудь полезное? Или деревце страдало зазря?

Астрид скривилась и понуро склонила голову. Бездна знает, зачем сегодняшнее видение пришло к ней, да еще такое четкое по сравнению с прежними. Но никакой существенной пользы для расследования оно не принесло. У собеседницы-земли явные проблемы с объяснениями.

— Я видела Эльрейн, последнюю похищенную девочку. Скорее всего, она еще жива, но… с ней собираются сделать что-то недоброе. Хотя, это и так понятно. — Она напряглась, вспоминая. — Ее забрали люди, но я видела… тьму, от которой очень хотелось спрятаться. Девочка словно утонула в ней, растворилась, и я ничего не могла с этим сделать.

В Астрид проснулись злость и отчаяние. Она с силой сжала руку в кулак, пытаясь успокоить дрожащие пальцы.

— Стоять и смотреть было невыносимо. Так страшно… И холодно. Как на Солхельме, когда с Холодного моря приходят ветра.

Кэрт молча глядел на нее из-под разлохматившейся челки. Холодный взгляд пронзительно-голубых глаз на застывшем лице наводил оторопь похлеще, чем жутковатые видения, полные воющих ветров и непроглядной тьмы. Казалось, ассасин прикидывает, как половчее перерезать ей горло и куда затем упрятать тело. И не стоит ли предварительно расчленить?..

Астрид вздрогнула — горячие пальцы вдруг мягко стиснули её кисть.

— Всё хорошо, Астрид? — спросил Кэрт, приятно улыбаясь и прямо-таки лучась заботой. Физиономия его снова сделалась плутоватой и нервной, словно и не было этого жутко-оценивающего взгляда.

— Нормально, — буркнула Астрид, отдернув руку. Как и всякая сильная магиня, она вовсе не привыкла чувствовать себя такой… беззащитной. И перед кем? Перед каким-то вертлявым хлыщом, с охоткой изображающим тут добродушного дурачка. — Ну, а ты что интересного расскажешь? Был уговор меняться историями.

Добродушный дурачок подвинулся, уступая место деловитому прощелыге.

— Ну, я вроде как разузнал, что общего между твоими детишками. Чистокровные они. До пятого колена. Сама понимаешь, сейчас таких найти нелегко. Мне бы занадобились, так я б лучше в Гренвуде похищал — нелюдей не терпят, да ещё и круглые идиоты, — Кэрт неприязненно поморщился, гренвудцев он явно не любил. Впрочем, их никто не любит. — Но в Гренвуде маги слабенькие. Может, наш похититель в таких не заинтересован? По идее-то чем сильнее, тем лучше, если уж кровь в самом деле нужна для некоего древнего ритуала.

Не в силах больше сидеть на месте (и смотреть в хитрющие глаза напротив), Астрид поднялась и принялась расхаживать по кухне, постукивая пальцем по губам. Слова ассасина окончательно подтверждали подозрения, что всё связано с магической силой и происхождением. А еще он уже третий за этот бесконечный день, кто вспоминает о гренвудцах. Неспроста.

— Это условие работает только с теми, у кого сила уже активна. В самой чистокровной магической семье ребенок может родиться без всякого дара. Даже в Гренвуде это знают. «Боги судят так, как желают боги», — процитировала она старую солхельмскую присказку.

— Можешь верить богам, если угодно, — фыркнул Кэрт, снова наполняя бокалы. — Я предпочитаю верить закону вероятностей. А вероятность того, что первенец в семье потомственных магов родится без магии… она такая крошечная, что можно к нулю приравнять. Поспорим, ни у кого из детишек нет старших братьев и сестер? Может, в ритуалах я ни демона рогатого не смыслю, но на магию оно завязано. Иначе зачем такие сложности? Подошли бы обычные людишки из глухой деревни: ни тебе сложностей с происхождением, ни шума на весь город, ни боевки, назойливо расследующей пропажу.

— Дело может быть не обязательно в магии, а в крови… Чтобы отследить чистокровность, нужен архив или Бюро регистраций. В глухих деревнях такой роскоши взяться неоткуда, да и приврать могут. В городах с этим строже. Не считая того, что за нужную цену любые сведения можно купить… — Астрид вернулась обратно к столу и взяла бокал. Внимательно посмотрела на развалившегося на стуле Кэрта. — Мне надо знать, кто на улицах торгует подобной информацией.

— Собственно, я и разузнал. В Бюро регистраций есть целых три подходящих типа, пусть даже одного из них я почти готов исключить из списка.

Астрид удивленно уставилась на него — и до сих пор молчал, стервец!

«А, ну да, кто-то вздумал поплакаться», — едко напомнила она сама себе.

— И кто же?

Со скорбным вздохом этот поганец поставил бокал и, поднявшись с места, прошествовал в сторону окна.

— Не сегодня, крошка.

Астрид едва успела поймать его за руку и дернуть, разворачивая к себе.

— В смысле — не сегодня? Это важно, Кэрт!