Сергей Федоранич - Выжженная трава

— Вы сказали, что у вас экстренная ситуация. Что-то случилось? — спросил я.

— Да, случилось очень многое, и все не очень хорошее. Тот директор, о котором мы с вами говорили как о вашем будущем коллеге, к сожалению, покинул нас.

— Уволился? Или вы его уволили?

— Погиб трагически, прямо на рабочем месте. В здании кампуса произошла диверсия, и помимо директора погибло еще восемь человек. Еще один сегодня утром скончался в больнице от сильных ожогов. Не смогли спасти. Итого десять.

— Диверсия? Что за диверсия? — не понял я.

— Это версия не для распространения, я говорю вам это только потому, что вам предстоит работать на пепелище. А официальная версия — инцидент, результатом которого стал пожар и трагическая гибель десятерых работников. Сейчас идет активный переезд кампуса в Раменки, где из старого центра хранения серверов оборудовали новый техноамбар, оснастили современными противопожарными средствами. Раньше техноамбар разрабов находился в Крылатском, теперь мы его покинули. Нехорошо, конечно, сваливать все на собственников здания: у них из-за этого проблемы, другие арендаторы волнуются. Но мы не можем позволить себе рассказать всем, что у нас произошла диверсия… Это ударит по репутации. Операторы утратят доверие. Поэтому вынуждены молчать об истинных причинах и компенсировать молчание собственников здания в Крылатском, чтобы им было комфортно сохранить эту тайну для нас.

— Какого рода диверсия? — спросил я.

— Чтобы посвятить вас в детали, нужен допуск к охраняемой законом тайне. Пока у вас нет соответствующего допуска, увы, в детали вдаваться не могу. Прошу понять.

Ичаровец оторвал от булочки мякиш и размочил в остатках супа.

— Понятно. Как я понимаю, вы хотите, чтобы я занял место прежнего директора до тех пор, пока вы не наймете еще одного? — спросил я.

— Не совсем так. Руководство изменило решение. Не будет двух директоров, останется один, как и прежде. В подчинении оба департамента, каждый из которых будет возглавлять руководитель. У нас есть соображения по поводу персоналий на должности руководителей, но нам бы хотелось, чтобы инициативу по их выдвижению вы взяли на себя.

— То есть в подчинении у меня будут все сотрудники департамента?

— Да, одна тысяча сто работников. Десять из которых — вакансии, как бы жестоко это ни звучало.

— Это в два раза больше, чем мы обсуждали, — сказал я. — Кроме того, функционал шире…

— И оклад больше. Ознакомьтесь с предложением, которое я привез с собой.

Он вытер пальцы о салфетку и протянул мне листок и ручку. Я быстро пробежался по условиям документа под заглавием Job Offer. Цифра в конце листка была в три раза выше той, которую мы обсуждали. Дата выхода на работу — через неделю и три дня. Самая последняя строчка предназначалась для подписи.

Я думал всего несколько секунд, которые потребовались для того, чтобы автоматическая ручка отработала запрос на выпуск стержня. Размашисто подписал Job Offer и заказал себе буйабес.

— Об этом в новостях не говорили, конечно же. А вы удивлены?

Красивая девушка, ничего не скажешь. Тонкая, словно трость, гармоничная во всем. Шикарные волосы, словно у голливудской киногероини с тяжелой судьбой. Тонкие черты лица, светская походка. Идеально ухоженные ногти на руках и ногах; открытые туфельки на высоком каблуке, лаковые, красные, и ноготочки на пальчиках такие же лаковые, красные.

Походкой от бедра идет впереди меня с планшетом в руках, на котором то и дело загорались сообщения; она тут же отбивала ответы, улетающие в Сеть. Я прозвал ее Полина Прекрасная. Она — мой новый заместитель, точнее, я ее новый шеф; вводила меня в курс дела, не отрываясь от производства. За те несколько недель, пока шли бюрократические процедуры по моему трудоустройству, всем заправляла она.

Мы вышли из основного здания кампуса. Небольшой променад под ярким солнечным небом, и Полина Прекрасная повернула в сторону огромного амбара без опознавательных знаков. Резко рванула на себя тяжелую металлическую дверь, помахала пластиковым пропуском перед носом у подозревающего что-то охранника и повела вдоль узкого коридора, который окончился крутой металлической лестницей. Мы поднялись с ней на три пролета и оказались перед дверью, такой же большой и металлической, как входная. Только красной.

— Я приняла оперативное руководство сразу же после инцидента, — сообщила Полина Прекрасная. — И до тех пор, пока вы не войдете в курс дел, предлагаю не отменять моих решений и не брать оперативку на себя, поскольку люди в подчинении разные. Они до того разные — вы даже представить не можете. Ну, и вы знаете, что их много и все они — художники. Со странностями и, откровенно говоря, психами. Сейчас войдем в техноамбар. Это ключевое место компании, здесь работают все специалисты; они кодят без остановки двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Конечно, сменами. Возле главного кампуса, где ваш офис, есть пансионат, который тут называется «апарт-отель», но суть не меняется: каждому выделено койко-место, и поверьте мне, вам лучше туда не заходить. Вакханалия полная. Они там только баранов не забивают, а всего остального — в избытке.

— Каких баранов? — не понял я.

— Я же говорю вам, сотрудники очень разные. Религии тоже разные. Взгляды на жизнь и половых партнеров такие же разные. Это будет непросто. Чтобы не перепутать, запомните: пансионат — это темно-зеленое здание, оно такое одно. Вот туда лучше не входить. Остальные строения комплекса вполне безопасные. Готовы увидеть команду?

Я кивнул не без страха: Полина Прекрасная не выглядела шутницей. Она рванула дверь, и на меня обрушился стрекот тысяч клавиатур и жесткий сухой кондиционированный воздух. Полина Прекрасная вошла в помещение, и я последовал за ней.

Это было не помещение, а реально амбар, точно такой же, в каких размещают гигантские строительные супермаркеты или паркуют самолеты. Внутри он полностью полый — стены и крыша; сотрудники сидят внизу, прямо у нас под ногами; я мог видеть их не только впереди себя и по сторонам, насколько хватало глаз, но и внизу — пол был из плотной железной сетки. По документам в техноамбаре трудились тысяча сто человек, девяносто процентов которых — разработчики. Едва мы вошли, все разом перестали печатать и посмотрели наверх.

Полина Прекрасная подошла к трибуне, на которой был установлен микрофон, и включила его легким нажатием зеленой кнопочки. Мне все это напомнило сцену из фильма «Голодные игры», где объявляется отбор представителей на смертельные состязания.

Ее усиленный голос загремел над их головами:

— Доброе утро, уважаемые кодеры! Я рада приветствовать вас. Наконец-то у нас появился директор по разработке и технической поддержке продуктов СОРМ, и я с радостью вам представляю… Хотя он представится сам.