Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Она скривилась:

– Если тебе так противен наш клан, уходи. Но тогда не возвращайся, когда мы победим и наш символ воссияет на флаге Лесного королевства.

– Договорились, – согласился я.

Днем я уехал из Шолоха. Я решил схорониться в глуши и послушать, чем кончится дело. Был уверен, что вскоре моя любимая тетка займет шолоховский трон.

Но, как оказалось, все кончилось быстро. И плохо для «наших» – объединившиеся против общего врага шолоховцы взяли Ходящих измором. Мы не можем колдовать все время – татуировка изматывает, буквально растворяет нас, если мы «запредельничаем» слишком часто… За пару дней шолоховцы переловили и перебили множество Ходящих, еще больше приговорили к смертной казни. В огромном пожаре, охватившем всю центральную часть Шолоха, многие из моих коллег погибли.

Тишь была схвачена и отправлена в тюрьму.

Именно тогда мне повезло на самой границе Шолоха встретить удивительную даму по имени Пиония де Винтервилль, мигрантку, мать архиепископа Саусберийского, мечтавшую открыть чайную лавку.

– Фу, ну от вас и воняет, – заявила она, когда мы делили пригородный дилижанс.

Старушка дала мне прекрасные лекарственные травки от кашля, напрочь перебивающие запах мокрой земли и червяков.

– А эта силовая аура… Меня сейчас просто по стенке кареты размажет, – сурово покачала головой Пиония. – Это у вас амулеты или что?

– Или что, – вздохнул я.

– А лучше б амулеты, людям понятнее, – погрозила пальцем она и повесила мне на шею цепочку из рыбьих косточек.

Так на свет появился чудаковатый, склонный ко всяким оберегам и талисманам Полынь из Дома Внемлющих. Несколько недель я прожил на съемной квартире у Пионии, обвешиваясь все новыми амулетами, отвыкая от Умений, но привыкая к настойке от кашля, чтоб перебить земляной запах, и забивая руки татуировками, чтобы скрыть Глазницу…

Пиония, эксцентричная старушка, была рада мне, потому что и ее собственный сын, говорят, лишь казался добропорядочным, как это и происходит со всеми высокими чиновниками Асерина. Я же, по ее словам, наоборот – человек с ужасной репутацией, но вполне сносный при личном общении.

Вскоре я выяснил, что документы о моем принятии в Ходящие благополучно сгорели в том большом пожаре.

– Ну, малыш, иди тогда и начинай свою жизнь сначала, – кивнула Пиония, которая к тому моменту уже обзавелась и чайной лавкой, и ослом.

Пришлось последовать совету.

Дом Внемлющих на мое возвращение почти не среагировал. Холодное игнорирование стало их тактикой. Я пошел и подал документы в Ловчие. Я досконально знал, как устроен прием на работу в Иноземное ведомство, а потому с блеском прошел все испытания, понимая, на что и почему рекрутеры будут обращать особое внимание.

Меня взяли.

Я знал, что хочу стать Генералом Улова, обладателем королевского желания, – ведь я был должен Тишь, которая спасла мне жизнь. Она как сидела в тюрьме, так и сидит до сих пор. Возможно, у нее слишком хорошие адвокаты для того, чтобы тетушку можно было повесить в одночасье, как остальных. Но, скорее, она зачем-то нужна Сайнору.

Приблизиться к заветной цели, к Генеральству, для меня оказалось далеко не так легко. Я пытался играть честно, но… не выдержал. Сдался. Потихоньку я стал применять свои Умения, нарушая тем самым закон и наталкиваясь по итогам на ревность и зависть коллег.

У Умений есть побочный эффект: если ты перебарщиваешь с ними, то становишься прозрачным. Плюс силовая аура еще мощнее, а запах червей – сильнее. Но я всегда соблюдал меру, поэтому никто меня не мог раскусить. Да никто и не хотел, кроме, разве что, озлобленной калеки Селии, несостоявшейся генеральши. Так я и дожил до сегодняшнего дня, когда в ходе ловли маньяка перебрал с Умениями, расслабился и позволил поймать себя.

Что ж. По-своему, все честно.

За время рассказа Полыни мои глаза постепенно привыкли к темноте камеры. Я увидела, какие тут низкие потолки, каким толстым слоем плесени и лишайника покрыты каменные стены.

– Ну как тебе история? – раздался голос Полыни.

– Отстойная, как. Почему же ты думал, что тебе хватит времени сбежать?

– Последние два года показали, что, хоть Сайнор и ненавидит Ходящих, а все же не спешит тратить казенные деньги на их специальную поимку. Я был уверен, что часов десять форы у меня есть – пока они считают показания маг-кристаллов, пока составят официальный отчет, пока вышлют дозоры… Плюс маньяк. И землетрясение – все-таки серьезная задержка для всех.

– Полынь, ну ты чего. Селия не позволила бы тебе уйти.

– Пустопорожняя ненависть не дает ей преимуществ.

– Пустопорожняя? Ты что, не понял, кто пустил в тебя стрелу два года назад в переулке?

Полынь умолк на секунду. Потом он тяжело вздохнул:

– Бывает, что в глубине души ты подозреваешь некоторые вещи, но сознательно отказываешься себе в них признаваться. Так спокойнее. Это из той серии. Ты думаешь, все-таки Селия?

– Да я уверена! Неожиданный для Ходящих враг, которому на подмогу приходит коллега. Один погибает, вторая кажется мертвой, но на деле лишь покалечена. Это точь-в-точь история Селии и Ллойда. Мужчину убили. Селия лежит и умирает. Ты, весь такой расстроенный, идешь прочь, пусть и не сняв маску. А значит, Ловчей видны твоя походка, фигура, руки… Она думает, что умирает. И образ Ходящего, из-за которого это происходит, навсегда запечатлевается в ее мозгу. Она точно запомнила тебя. Зуб даю. Особенно, когда все-таки выжила, но без магии. И потом, вернувшись в ведомство, увидев тебя, она почувствовала, что ты – не тот, за кого себя выдаешь. Да еще, наглец такой, идешь к Генеральству, которое вообще-то было ее мечтой! Но доказательств у Селии ноль. А сегодня… Наверняка благодаря ей все службы очухались быстрее, чем могли бы, и кинулись нас искать. Андрис была в ведомстве и, видимо, услышала что-то. Она успела меня предупредить. Причем с Марахом, не ташени. Наверное, не хотела, чтобы ее отследили…

По ту сторону долго не раздавалось ни звука.

– Хей, Полынь, ты жив? – испугалась я.

– Жив, конечно.

– Это хорошо. Слушай, а Йоукли знала, что ты Ходящий?

Он заворчал:

– Да что ты к Андрис прикопалась… Не знала. Но чуяла, наверное. У нее хороший нюх.

– Неужели ты с ней об этом не говорил?

Я прямо почувствовала, как Полынь за стеной недовольно закатил глаза. Ответа так и не последовало.

Вместо этого куратор резко сменил тему:

– Печально, что мы так и не узнаем, где Анте Давьер вычитал про чистую магию. И почему стал убийцей. Да, наверное, он утратил способности к колдовству еще до приезда в Шолох. Но вот где он потерял совесть? Порешить столько народа, позариться на драконов… Я бы с его деньгами просто нанял себе кучу магов для фокусов и горя не знал.