Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Куратор достал имаграф и поколдовал немного. Мы все послушно замерли. Когда раздался хлопок и стеклянный шар для «быстрых картинок» заволокло туманом, Полынь раздал указания сотрудникам, а сам погреб вместе со мной прочь. Свиды начали осторожно стаскивать труп в свою лодочку. Судя по ругани и вскрикам за спиной, получалось у них не очень. Надеюсь, не выронят.

– Так что за предположение? – спросила я.

– Думаю, это одна из наших подозреваемых, Айрин. Вчера Ищейкам так и не удалось найти ее среди ста двадцати проживающих в Шолохе женщин с таким именем… Та же ситуация с Мелиссой. Но несколько часов назад произошли два события. Во-первых, городской патрульный обнаружил эту льдину и труп на ней. Поскольку наше дело о маньяке неизвестно общественности, он сначала вызвал Смотрящих. Те вспомнили, что где-то недавно фигурировали трупы в краске, отправили запрос, поняли, что это наше дело, послали за дежурным Ловчим, тот вспомнил обо мне. Все они бесконечно плавали туда-сюда и общались с помощью официальных ташено-бланков, заполненных по всем правилам. Это вечное бюрократическое промедление, чтоб его… Короче, когда я приехал сюда, случилось еще кое-что, что и натолкнуло меня на мысль о личности убитой. Помнишь, я повесил Сеть Знания на дом Бундруми? В общем, за полчаса до рассвета к нему прилетела ташени с текстом: «Господин Бундруми, Айрин у вас? Мелисса». Бундруми ей ответил: «Дорогая Мелисса, этой ташени вы выдали себя Ловчим. Я уже сутки под домашним арестом. Будьте прокляты со своей подругой за то, что испортили мне жизнь. Бундруми».

Я развеселилась:

– Ого! Интересненько.

Под нашей лодочкой меж тем мелькнула черная извивающаяся тень ливьятана: длинное тело, слегка проступающие над поверхностью шипы. Подводный змей начал лениво виться вокруг лодки. Я тяжело сглотнула, а Полынь, не мудрствуя лукаво, шлепнул его по голове веслом: «Сгинь!» Тварюга сипло взревела и поплыла прочь. Я выдохнула.

– Вот и я подумал – интересненько, – ответил куратор. – При этом, судя по допросу Бундруми, тексту обеих ташени и тому факту, что подозреваемая не знала о его аресте, ювелир действительно не был близко знаком со своими заказчицами. А значит, то, что Мелисса написала ему – это из ряда вон выходящее поведение. Вероятно, она была взволнована и нигде не могла найти Айрин. В общем, я послал Йоукли к дому Бундруми – пусть отследит ташени. Ну а по дороге она разбудила мою ленивую помощницу, – покосился на меня он, недовольно сузив чернющие глаза. Я гордо проигнорировала этот взгляд.

Он продолжил:

– Тем более, заметь, – в этот раз маньяк не стал прятать труп. Наоборот, он бросил его на виду. Я бы сказал, что это своеобразный вызов.

– Значит, когда Андрис сделает свое дело, мы поедем по адресу и схватим Мелиссу?

– Да. Если она еще жива.

Мы вылезли из лодочки, привязали ее и сели на берегу. Точнее, это я села на скамейку, а Полынь начал задумчиво шагать вокруг оной. Мне кажется, если мы пробудем тут достаточно долго, он вытопчет еще один мини-Рейнич, который будет охранять не дворец, а меня.

– Вообще, если избавляться от подельников, то логичнее сразу от двух, – прикинула я. – Точно нигде нет десятого трупа?

Полынь остановился и со значением поднял указательный палец:

– Вот-вот. Я тоже подумал об этом и запросил срочный обход территории дворца. Пока все чисто, то есть Мелисса, может, и убита, но точно не по «правилам» нашего маньяка. Если при этом окажется, что на льду у нас Айрин, сложно будет переоценить важность такого открытия.

– Получится, что маньяк не готов убивать сразу двоих по ритуалу с черной краской, – кивнула я.

– Именно. А значит, пауза между убийствами все меньше становится похожа на совпадение: он может совершать лишь одно убийство за раз. Или, другая опция, – не все люди на территории дворца подходят для целей маньяка. Например, Айрин подошла по каким-то параметрам, а Мелисса – нет.

– Что-то легче не становится…

– Становится-становится. Много смутных гипотез лучше, чем ноль аксиом, – не согласился со мной куратор.

Я потеребила больное ухо – есть у меня такая привычка в случае усиленного мысленного процесса.

– Полынь, а как ты думаешь, почему Айрин убита не на острове-кургане? Почему здесь вообще была тропинка изо льда?

Он пожал плечами:

– Точно не знаю. Возможно, именно так наш маньяк всегда и проходил на остров: чтобы не светиться в записях охраны. И в этот раз подумал, что магия кургана – если ему все-таки важен этот момент – сработает и на таком расстоянии… – Полынь критично окинул взглядом лед, розовеющий в лучах солнца, пробивающихся сквозь деревья.

Неожиданно глаза куратора расширились:

– Погоди! – почти крикнул он и снова начал наворачивать круги, куда быстрее, чем до этого. – Это не маньяк сделал ледяную тропку. Это Айрин сделала ее для него. Вероятно, она всегда ходила с ним на убийства, создавая вот такой проход. Создавала и уничтожала, когда они перебирались на другой берег, чтобы никто не заметил. Но, когда маньяк решил избавиться от нее, он сделал это на полпути, не доходя до дворца – по одной простой причине…

Я резво вскочила на ноги, потому что меня тоже осенило. Ох, это же самое прекрасное чувство на свете – когда у вас в голове неожиданно вспыхивает яркая, ясная, наверняка правильная идея!

Я отбарабанила, быстро-быстро, чтобы Полынь не смог опередить меня:

– Маньяк убил ее на дорожке, потому что иначе не смог бы вернуться с острова. Дорожка бы растаяла, как сейчас. У него все-таки нет магии! Я не зря сказала тогда про голубей, Полынь, юху-у! – Я запрыгала, радуясь, как ребенок.

Куратор поспешил остудить мой пыл:

– Нет, погоди. Может быть, он просто не умеет превращать воду в лед, потому что не шарит в магии преобразования. Но ты молодец.

– «Но сильно не рассчитывай, но так держать, но-но-но-но», – передразнила его я, вспоминая вчерашнюю беседу.

Полынь фыркнул:

– Но… Но пищи для размышлений у нас с тобой теперь полно.

Мы умолкли, потому что на фоне рассветного неба в нашу сторону неслась ярко-желтая ташени. Не успела бумажная птичка долететь до адресата, как ее с уханьем перехватил Плюмик. После этого совенок с мгновенно обмякшей ташени сел на плечо Полыни и вручил хозяину послание.

– Ну, ты и ревнивый вырос, – хмыкнул куратор.

Я удивилась:

– Это что, уже взрослая птица? – Плюмик, сидя на плече Ловчего, едва дотягивал по росту до уха человека.

– Ага, карликовая порода… Так. К Мелиссе я поеду один. А ты дуй в Иноземное ведомство и жди меня в кабинете.

Я запротестовала:

– Хей, так нечестно! Зачем я тогда вообще приперлась сюда в такую рань?

– Принятые начальством решения не обсуждаются. Не забудь, кстати, насыпать овса лошади Андрис. – Куратор зевнул. – И, пожалуйста, купи нам кофе по дороге.