Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

– Минутку, – попросил он у посетительницы. Подошел ко мне, наколдовал вокруг нас звуконепроницаемый купол и объяснил: – Мигание – это из-за искорок, егерей Сети Знания. У ювелира Бундруми опять что-то произошло. Давай послушаем.

Я согласно кивнула.

События сегодня развивались куда быстрее, чем можно было ожидать. Причем, судя по всему, они казались скоростными не только мне, салаге Ловчего дела, но и такому асу, как Полынь: у куратора между бровей залегла глубокая вертикальная складка. И кожа у него была какого-то неестественно зеленоватого оттенка, как чешуя у белоснежных ящерок Альзаса после долгой и темной зимы.

Ловчий сделал несколько пассов руками, после чего в воздухе перед нами проявились серебристые искры.

Голос ювелира, возникший из ниоткуда, произнес мрачно:

– Моя лавка сегодня не работает, извините.

Пара секунд тишины. Потом опять голосом Бундруми, взволнованно:

– Что вы делаете?! – Затем звуки борьбы.

– Арггггррррхх… – Долгая тишина, хлопок двери.

После столь краткого, но выразительного фонетического концерта искорки погасли.

Полынь посмотрел время на своих волшебных часах, зачем-то выставил таймер на шестьдесят минут и тяжело вздохнул.

Я, с расширившимися от ужаса глазами, шепнула ему (хотя наличие сферы Бубри и делало шепот ненужным – сила привычки, что!):

– Его что, убили?

Куратор мрачно перевел взгляд на пол:

– Похоже на то. Так. Я сейчас отправлю туда Ищеек. Жди здесь. Никуда не выпускай Мелиссу. Она в опасности, мы должны сохранить ее любой ценой. Если что – шарахни ее чем-то тяжелым по голове. И вообще, делай что хочешь, лишь бы она не уходила.

– Есть, сэр, – кивнула я.

Полынь сделал рукой такой жест, будто брызгает водой, – и сфера беззвучно лопнула, как мыльный пузырь. Куратор, не оглядываясь на посетительницу, вышел в коридор, хлопнув дверью. Этот хлопок продемонстрировал, что Ловчий очень и очень не в духе. Я осторожно присела в свое кресло. Мелисса смотрела на меня с логичным ожиданием.

– Посидим, – сказала я как ни в чем не бывало.

Прошло несколько минут.

В кабинет вернулся мрачный Полынь: полы наряда и волосы развиваются, черные брови сведены так сильно, что почти превратились в единую линию. Он тяжело плюхнулся на свою табуретку и сурово уставился на Мелиссу:

– Что ж, дамочка, рассказывайте, в чем именно заключалась помощь с телепортом и кто, прах побери, был тот мужчина. У нас с вами двадцать минут на этот разговор, ваша задача – уложить в них всю свою историю.

Подозреваемая пожала плечами, мол, ваша воля:

– Мы помогали ему искать компоненты для телепорта. Больше ничего.

– Ладно. Вы можете составить портрет Такта?

Мелисса покачала головой:

– Нет. Я общалась с ним только в клубе, в полумасках и полумраке. Я была как бы третьей… Это Айрин подключила меня к их плану – потому что я ее близкая подруга. Такт сначала не обрадовался. Ему это не понравилось.

– Тогда почему он убил Айрин, а не вас? – в лоб спросил Полынь.

Подозреваемая вздрогнула.

– Думаю, меня он тоже собирался убить. Вчера ночью Айрин прислала мне сообщение с просьбой прийти в Посольский квартал. Мужчина позвал нас обеих на встречу, потому что для телепорта было все готово, и он хотел, чтобы мы вместе опробовали его. Но я не пошла.

– Почему?

Мелисса поежилась:

– Мы с Айрин из Лаэнцы. В нашем краю нет такой магии, как в Шолохе, но есть другие типы волшебства. Например, у меня с детства слабый дар предвидения. Ночью я поняла, что мне лучше никуда не идти. И Айрин тоже. Я сказала ей об этом, но она не послушалась и погибла. Ближе к утру кто-то начал стучаться ко мне. Зло, яростно. Думаю, это был Такт. Я испугалась и не стала открывать. Он мог бы вломиться, но соседи вышли и начали ругаться. Он ушел. Я написала всем, кто мог знать, где Айрин, но никто не знал. Получив ответ от господина Бундруми, с которым мы общались по приказу Такта, я поняла, что разумнее мне будет сдаться.

Полынь задумчиво почесал нос. Затем сказал:

– Так, ладно. Что за компоненты вы искали для телепорта?

– Черную краску и багровый камень.

– А вы в курсе, вообще-то, что краской ваш Такт разрисовывал тела убитых им людей? А не телепорт делал? – вдруг разозлился Полынь.

Мелисса отвела взгляд:

– Нет. Он говорил, что и краска, и камень служат для накопления энергии… Но под конец я стала понимать, что от этого человека нельзя ждать ничего хорошего. Он был очень разумным и с неподдельным восхищением говорил о драконах, но очень уж отрешенный. И то, что он всегда молчал о подробностях, было плохим знаком.

– Ладно. Что он подразумевал под накоплением энергии? Какой такой энергии? Унни?

– Да, унни. Багровый камень может накапливать унни.

– А краска зачем?

– Краска работает как проводник. Но я не знаю деталей.

– Может, вы хотя бы в курсе, как называется камень?

В коридоре неожиданно зашуршало – тихо, но очень энергично. И мне, и всем в Шолохе знаком этот звук – звук бьющейся о дверь ташени. Обычно бумажки упорствуют так минут пять, а потом валятся без сил и раскрываются в послание.

Мелисса умолкла. Я вопросительно посмотрела на Полынь. Он с досадой ударил ладонью о колено:

– Да что же это за день такой – все как с цепи сорвались! Пусти птицу.

Я подошла к двери и открыла ее на ширину двух ладоней – этого мне показалось достаточным для того, чтобы схватить ташени. Но в кабинете, видимо, образовался какой-то сквозняк, потому что дверь резко распахнулась во всю ширь, с силой ударив меня по плечу. Я пошатнулась и отступила от неожиданности, а потом все-таки поймала птичку.

Позади меня раздался безумный треск. В изумлении я повернулась.

Госпожа Мелисса сидела на прежнем месте и в прежней позе, но уже со свернутой шеей…

– ЧТОООООО?! – возопил Полынь и вскочил с табуретки.

Я в ужасе закрыла рот рукой. Если бы не свежий поток ветра, кое-как охладивший меня в ту же секунду, меня бы, наверное, стошнило. Не знаю, как вы, но я еще ни разу не видела смерть…

– Какого пепла?! – Полынь подскочил к Мелиссе, но ее состояние было очевидным.

Бешеный взгляд куратора в мою сторону – и вот он уже в коридоре, крутит головой туда-обратно. Я, подавив дурноту, во все глаза смотрела на труп в нашем кабинете. Интересно, тут когда-то уже были мертвецы?

Полынь, бледный, вернулся обратно. Он тоже подошел к мертвой посетительнице, потом со злостью врезал кулаком о стену:

– Да будь оно все проклято! Что в твоей долбаной ташени хоть говорится?

Я, конкретно притормаживая из-за шока, развернула бумажную птичку. Прочитала и, еле ворочая языком, пояснила Полыни:

– Это секретарь с первого этажа, говорит, что в холле меня ждет один мой знакомый для разговора.