Александра Завалина - АЛЬТЕРнативная жизнь [litres]

– Потом, – оборвала она меня и схватила за запястье. – Пошли. Кое-что случилось.

– Что? – удивился я.

– Увидишь.

Я поспешил за ней, Меморис – за нами. Мы пробежали несколько метров, а потом Эйльфия резко развернулась к нам и схватила за руку сначала меня, потом Мемориса. Мгновение – и мы оказались в другом месте.

Водопад. Сверкая бриллиантами капель, он низвергался с высокого утеса и падал к нам. Его тут же подхватывала быстрая река и, звеня по камешкам, убегала вниз по склону. Вокруг росли исполинские деревья, развесив широкие листья, – они давали и тень в жару, и укрытие от ливня. А в вечернем свете погасающего неба, который чудом пробивался между листьями, танцевали хлопья пепла.

Пепел… Почему он здесь? Я огляделся вокруг, но не обнаружил ни одного обгорелого ствола. Но что горело? Откуда столько пепла в воздухе? Такое чувство, что где-то проснулся вулкан, но в Альтанийском королевстве нет ни одного вулкана.

Я шагнул в сторону, чтобы получше рассмотреть водопад, и из-под моих ботинок взметнулись новые хлопья. Я опустил взгляд – в траве скрывались целые холмы пепла, будто тут долго и упорно жгли костры.

– Знаешь, что это, заграничный? Твой каан не подсказывает тебе? – спросила Эйльфия у меня за плечом. Ее голос дрожал так, как она никогда себе не позволяла.

Я оглянулся на нее. Взглянул на Эйльфию и пораженно заметил, что в ее глазах застыли слезы. Меморис стоял в стороне и наблюдал за нами, а я попробовал забыть о нем и сосредоточиться на каане. Что подсказывает мне каан? Откуда этот пепел и почему Эйльфия впервые за то время, что я знаком с ней, плачет?

Я посмотрел под ноги и отошел от горки пепла.

– Дети Джунглей, – пробормотал я. – Неужели после смерти хранители превращаются в пепел?

Эйльфия кивнула, и по ее щеке покатилась слеза, пересекая синий рисунок глаза.

– Это Лис сделал? – резко спросил я и сам же поразился нелепости своего вопроса. Конечно он! Больше некому!

– Он выследил нас… наше убежище, – прошептала Эйльфия. – И он… он не пожалел никого. Он убил половину моих людей. Всего за одну проклятую ночь он почти истребил нас!

Слезы все текли и текли по ее щекам, и она стала похожа на обычную девчонку, которая не знает, что делать дальше.

– Эйльфия… – тихо сказал я, но она перебила меня:

– Он пожалеет… Он сделал это потому, что я нашла место очередного аукциона, – и зло вытерла слезы рукавом балахона. – Пока ты был в тюрьме, заграничный, он выкрал из вашего мира очередную жертву. Он приготовил Златолист, и у него есть клиент, готовый заплатить много денег. Я все это знаю. И потому он решил разделаться с нами раз и навсегда!

Отлично! Она знает, где пройдет собрание!

– Когда пройдет аукцион? – спросил я.

– Сегодня ночью, – ответила Эйльфия. – Все уже готово, и он… этот поганец думает, что мы разбиты, а ты в тюрьме. Никто ему не помешает.

Сегодня ночью! Нам с Меморисом определенно везет! Посиди я в тюрьме еще денек, пришлось бы ждать месяц и снова искать место собрания.

– А Дулир? Что с ним стало? – поинтересовался я.

– Я… я не знаю, что с ним, – пробормотала Эйльфия, и слезы вновь заскользили по ее щекам. – Но я не думаю, что он спасся. Лис был слишком силен… он использовал свое самое сильное воплощение, чтобы разделаться с нами.

Она выглядела такой беспомощной и слабой, что мне стало ее жаль. А ведь эта коварная девчонка не раз отправляла меня на смерть, ставя на «пан или пропал». Она не скрывает: если человек не представляет ценности, ей все равно, если он погибнет, даже если это случится по ее вине. И мне не хочется думать, сколько ребят, рискнув зайти в Джунгли, присоединились к Эйльфие и тут же полегли из-за ее расчетливости.

Может, стоило обнять ее, как всякую девчонку, которая плачет, но мне не хотелось. Только не ее. Поэтому я просто коснулся ее плеча и сказал:

– Мне жаль.

Она подняла на меня взгляд. Ее фиолетовые глаза сверкали ярче прежнего из-за слез. Я кивнул в сторону Мемориса:

– У меня есть козырная карта. Мой друг – единственный из моих знакомых, у кого очень высокая самооценка и грандиозная цель. Его каан отлично сработает, если мы попадемся сегодня ночью.

Меморис даже не шевельнулся. Он по-прежнему стоял и смотрел на нас из-под своей львиной маски. Он не издал ни звука, но я иного не ожидал: он всегда такой, когда внимательно присматривается и анализирует.

– Сегодня ночью? – переспросила Эйльфия.

– Да. Сейчас, когда Лис считает, что ему ничто не грозит, он больше всего уязвим. Мы попробуем достать Златолист.

Некоторое время она смотрела в мои глаза, а потом кивнула:

– У меня тоже есть козырная карта, заграничный. Самый сильный хранитель. Он сейчас очень зол, а разозлившись, способен на все. Даже пойти под землю и расчистить вам дорогу от мародеров.

– Если он так силен, почему он раньше не пытался достать Златолист? – изумился я.

– Раньше он никогда не был так тяжело ранен в сердце, как после прошлой ночи, – пояснила Эйльфия, вытирая остатки слез. – Сила дремала в нем, но после того, как… как почти вся наша семья погибла, она пробудилась. Он очень зол, и он сделает все, чтобы покончить с Лисом.

Я молча взглянул на нее. Несмотря на то что я исследовал Джунгли уже больше месяца, меня до сих пор раздражало, что все тут ставили эмоции выше логики и разума и так полагались на них.

Эйльфия протянула мне руку и прошептала:

– Пойдем, заграничный. Уже вечереет.

– Да, – отозвался я и ухватился за ее руку.

Меморис подошел к Эйльфие, и она подала ему вторую руку. В следующее мгновение мы снова переместились…

Переместились туда, где даже небо уже не разгоняло вечерний мрак и под деревьями лежали густые тени. И там, на упавшем дереве, покрытом мхом, сидел человек в сером плаще. Он низко склонил голову и натянул капюшон, но я сразу узнал его.

– Неотеллус, ты спрятал остальных? – спросила Эйльфия. Она обращалась к нему так мягко, будто боялась, что от резкого звука он взорвется.

Мы видели огромную спину, придавленную бременем тяжкого горя, и широкий капюшон, а Неотеллус смотрел себе под ноги. Будь он человеком, он не увидел бы нас, сидя к нам спиной.

– Зачем здесь два заграничных придурка? – спросил Неотеллус, не поворачиваясь. – Нам некогда возиться с ними, Эйльфия, когда случилось такое…

– Они помогут, – отозвалась Эйльфия. – Неотеллус, мы отомстим за нашу семью. Сегодня же.

Неотеллус поднялся и обернулся. Затрещал по швам плащ, в который он еле вмещался. Когда он выпрямился, мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в его лицо. Боже, да он стал на голову выше! И даже шире в плечах! А его взгляд… Разве не с таким взглядом плохие парни убивают других плохих парней?

– Чего пялишься, идиот? – пробурчал Неотеллус, бросив на меня неприязненный взгляд. – Хочешь, чтобы я тебя отделал?