Лариса Петровичева - Ведьма Западных пустошей [litres]

Она понимала, почему доктор Холле хранил молчание. Его бы не погладили по головке за то, что он скрыл рождение могущественного мага. И, допустим, Альвен Беренгет и бровью не повел бы, отправив доктора за решетку лет на семь. Аделин вздохнула и сказала:

– Я никому не расскажу, можете быть уверены.

Доктор Холле благодарно кивнул и на миг сделался не лучшим врачом Инегена и окрестностей, а несчастным стариком, который нес слишком тяжелую ношу.

– Вы уверены, что убийца именно он? Сын Эдвина Моро? – негромко спросил доктор. Аделин кивнула.

– Да, уверены. А второй ребенок?

Народ постепенно стал расходиться от храма. Священник стоял рядом с бургомистром и Галеном Дасти, и Аделин видела, что он с трудом сдерживает слезы.

– Через два дня после похорон Моро я приехал к нему домой, – сказал доктор Холле. – С мальчиком все было в порядке. Он, кажется, даже не понял, что случилось с отцом. А Марьян… Марьян была беременна. Срок был маленький, когда она покинула Инеген, никто ни о чем не догадался. Вот вам и два сердца, Аделин.

Какое-то время они молчали, и потом Аделин смогла лишь повторить:

– Я никому не скажу.

– Жаль, что так вышло, – вздохнул доктор Холле. – Жаль, очень. Я вот сейчас даже задумался… А ведь если я тогда вызвал бы инквизицию и Макса убили, то все эти девушки были бы живы.

Глаза за стеклами очков влажно блеснули. Аделин всем сердцем хотела как-то утешить доктора, но слова не шли – она онемела и могла лишь сочувственно дотронуться до его руки.

– Нам не дано этого знать, доктор, – все-таки сумела сказать Аделин.

Доктор Холле кивнул.

– Должно быть, в этом и есть наше главное счастье.

Волка унесли в мусорную яму. Он был самым обыкновенным, и Бастиан, тщательно осмотрев его, не обнаружил никаких следов магии. Просто несчастное животное, которое убийца девушек поймал и выставил напоказ. Вытерев руки, Бастиан выбросил платок в урну и махнул офицеру Бруни, который смотрел на толпу, с аппетитом уплетая питу с начинкой.

– Срочно отправляйтесь в поместье Декар, – сказал Бастиан. – У меня есть подозрение, что наш приятель может там объявиться.

К чести офицера Бруни, он не стал задавать лишние вопросы – просто утрамбовал в рот остатки питы и махнул кучеру. Бастиан обернулся в сторону кафе, увидел, что Аделин по-прежнему говорит с доктором Холле, и быстрым шагом двинулся к ним.

– Отправил полицию в поместье, – сообщил он, присев за столик. – Уве тоже дитя, которое может ответить за грехи отца.

Лицо Аделин болезненно дрогнуло, она поднялась со стула и тотчас же села. Бастиан ободряюще сжал ее руку.

– Да, – кивнула Аделин и проговорила с такой интонацией, словно сейчас была очень далеко: – У Эдвина Моро было двое детей, один из них – очень сильный маг.

Бастиан перевел взгляд на доктора Холле – тот побледнел и выглядел подавленным.

– Я попросил бы вас… – начал было он.

Бастиан кивнул.

– Никто ни о чем не узнает, можете не волноваться. Я не внесу в дело этот разговор.

– Я поеду домой, – сказала Аделин и встала из-за столика. – Бастиан, вот еще что… Сейчас в бывшем доме Моро гимназия, и она закрыта на каникулы. Макс может скрываться там. Куда еще пойти, как не в родной дом?

Значит, Макс Моро. На мгновение Бастиан почувствовал острую радость. Если знаешь имя зла, то можешь победить – так всегда говорил отец. «Недолго тебе осталось», – подумал Бастиан с той яростью, которая всегда наполняла его перед столкновением, и сказал:

– Доктор, вы можете поехать с Аделин? На всякий случай.

Доктор Холле понимающе качнул головой. Бастиану показалось, что врач посмотрел на него с благодарностью.

Когда они расстались, Бастиан нашел в толпе господина Арно и офицера Шанти – они деловито обсуждали охоту на волков с каким-то джентльменом в белом костюме – и негромко сказал:

– Нам нужно в городскую гимназию.

Ему понравилось, что полицейские Инегена не задавали лишних вопросов – признав его главным, они шли за ним и делали все, что им скажут. Выбравшись из толпы зевак, которые и не собирались расходиться от собора, полицмейстер махнул рукой в сторону проулка и бросил на ходу:

– Срежем здесь. Кстати, зачем нам туда?

– Отучились уже, – попробовал пошутить Шанти.

Бастиан кивнул.

– Это ведь бывший дом Моро? Я думаю, что его сын сейчас может быть там.

Он бросил еще один взгляд через плечо. Гален Дасти стоял в компании какой-то дамы и ее дочери: обе леди смотрели на него, как на шоколадный торт. «Все правильно, – подумал Бастиан о Максе Моро. – Он лишает этих девушек чести и жизни. Поступает с ними так, как поступили с его отцом».

– Гимназия закрыта, – произнес полицмейстер, – но сторож там во флигеле. Слушайте, а ведь в самом деле! Эта гимназия – просто муравейник! Там полно каких-то комнат, закутков, уголков…

– Третий этаж вообще не используется, – добавил Шанти. Бастиан и господин Арно посмотрели на него одинаково удивленными взглядами, и офицер добавил: – Я туда весной ходил на родительское собрание у племянницы. Сестра прихворнула, я заменял ее. Заблудился там, еле нашел, где ее класс.

Они свернули сперва в один проулок, потом в другой и вышли на широкую улицу, усаженную пышными каштанами. Бастиан никогда не видел дома Эдвина Моро, но подумал, что это может быть только он: огромный, помпезный, с колоннами, балкончиками и статуями в большом саду, дом возвышался над улицей, как ледяная глыба.

Да, это был дворец. Где еще жить принцу, как не во дворце?

Бастиану показалось, что кто-то смотрит на них. Вот дрогнула тяжелая штора, вот за оконным стеклом мелькнуло бледное лицо. Он прищурился – нет, показалось. Дом Лесного принца был пуст. Смолкли детские голоса и смех, разъехались на каникулы учителя, и теперь по пустым темным коридорам ходили только воспоминания да, возможно, призрак Эдвина Моро.

Они вошли в открытые ворота и вскоре убедились, что гимназия надежно заперта на три висячих замка. Господин Арно дотронулся до одного из них и усмехнулся:

– Верите ли, с детства люблю эти замки на школах. Лето, каникулы, и никто не будет тебя пороть за невыученный урок.

– Вас часто пороли? – поинтересовался Бастиан.

Офицер Шанти побежал куда-то за угол – отправился искать сторожа. Полицмейстер усмехнулся.

– Бывало. Да у нас в школе всех пороли! Даже если не виноват – на всякий случай, вдруг что-то упустили. Знаете, как мы говорили: от субботней расправы уйду, так и воскресенье переживу.

– Так везде говорят, – улыбнулся Бастиан. В гимназии, где он учился, почти не «задавали субботок» – розги висели в каждом классе для вида. Отец всегда говорил, что человек должен понимать слова, причем с первого раза. Если к тебе идут с палкой, то ты уже скотина, и Бастиан был с ним согласен.