Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

– И что заставляет вас так полагать?

– Он уже захватывал другие тела, – сказал я. – Таким же образом. Он и его помощник. Результат – три мертвых интегратора.

Кассандра Белл казалась очень печальной; огонек свечи внезапно затрепетал, но потом снова стал ровным.

– Значит, вы считаете, что мой брат уже одержим, – проговорила она.

– Одержим, – сказал я и вдруг понял, что мне никогда не приходило в голову думать так о Джонни Сани, Брюсе Скоу или Бренде Риз. – Да, он уже одержим.

– Давно?

– Как минимум, с утра четверга.

– Почему же вы все это время ничего мне не сообщали?

– До вчерашнего дня мы не представляли, что такое вообще возможно, – сказал я. – То, что это коснулось и вашего брата, поняли только сегодня. Все это казалось невероятным. И поскольку это казалось невероятным, никто из нас даже не думал об этом.

– Он мертв?

– Ваш брат? Нет.

– Я знаю, его тело живо, – сказала Кассандра. – Но я имею в виду его самого. Его душу.

– Мы так не думаем. Мы твердо уверены в том, что он жив, только заперт. Не может общаться или как-то иначе взаимодействовать с внешним миром. Теперь он вроде как… в общем, как мы. Только без трила, лиминального пространства и «Агоры». А его тело по чьей-то прихоти делает то, чего ваш брат по собственной воле никогда бы не совершил.

– Да, мой брат никогда бы не стал меня убивать, – согласилась Белл. – Значит, вы твердо уверены, что он жив?

– Да.

– Опишите, насколько крепка ваша уверенность.

– Как дуб. Или железо.

– Дубы горят. Железо ржавеет.

– Конечно, мы не можем быть стопроцентно уверены, – признался я. – Но, насколько нам известно, захваченные таким образом жертвы продолжают жить. Я сам видел, как женщина, чей разум был заперт в ее теле, еще жила, когда клиент отключился.

– Вы же сказали, они все умерли.

– Та женщина умерла. Ее клиент выдернул чеку из гранаты перед тем, как уйти.

– Кто эти люди? – спросила Кассандра.

– Нам лучше не говорить об этом, – сказал я. – Ради вашей безопасности.

Свеча Кассандры Белл ярко вспыхнула, несмотря на то что окружавшая темнота сдавила меня еще сильнее.

– Агент Шейн, не считайте меня ребенком. Я не ущербна и вполне дееспособна. Вокруг меня объединились сотни тысяч таких, как мы, чтобы объявить о нас всему миру. Я бы никогда не добилась этого, если бы была беспомощной неженкой. Мне не нужна ваша защита. Мне нужна информация.

– Это Лукас Хаббард.

– О! – воскликнула Белл, и пламя свечи выровнялось. – Значит, он.

– Вы знакомы?

– За исключением вас, агент Шейн, я знакома почти со всеми влиятельными людьми. – Снова не бахвальство – просто факт.

– Какого вы о нем мнения?

– Сейчас или до того, как я узнала, что он закабалил моего брата в его собственном теле?

– До того, – улыбнулся я.

– Умный. Амбициозный. Может произносить пылкие речи о хаденах, когда ему это выгодно, и промолчит, когда нет.

– Типичный портрет миллиардера.

Белл внимательно посмотрела на меня.

– Мне казалось, вы из тех, кто знает, что не все миллиардеры – дрянные люди, – сказала она.

– По моему опыту, людей, похожих на моего отца, ничтожно мало.

– Жаль. Когда вы спасете моего брата?

– Скоро.

– За этим коротким словом скрывается рассказ минимум на полчаса, – заметила Белл. – Или вы просто хотели сказать: «скоро, но не сейчас»?

– Есть некоторые сложности.

– Агент Шейн, я не прошу вас представить себе ужас человека, заточенного в клетке, – сказала Белл. – Я знаю, все это вам прекрасно известно не понаслышке. Но я хочу понять, зачем вы подвергаете этому ужасу человека, которого можете освободить уже сейчас и для которого каждая лишняя секунда пребывания там – пытка.

– Чтобы спасти других от такой же участи, – ответил я. – Чтобы наказать Хаббарда в полной мере, потому что одного ареста за все его преступления недостаточно. И чтобы защитить вашего брата.

Белл холодно смотрела на меня.

– Если мы возьмем его прямо сейчас, – продолжил я, – у нас будет достаточно материала, чтобы выдвинуть обвинение для суда. Но он не дурак. Почти наверняка он продумал, как вести себя в случае задержания. Хаббард богат. Адвокатов у него больше, чем в иных странах населения. Он затянет процесс на годы, будет предлагать сделки и вносить сомнение. Но самое первое, что он сделает, – это уничтожит все улики, насколько это возможно. А значит, избавится от единственного свидетеля, который может отчитаться за каждый его шаг на этой неделе.

– То есть от моего брата, – сказала Белл.

– Да, от вашего брата, – подтвердил я. – Хаббард очень умен, но его ум и амбиции – это также его ахиллесова пята. Он уверен, что продумал все, каждую мелочь, но мы нашли пару слабых мест в его обороне. Сам он их не видит.

– Это и есть его ахиллесова пята – самонадеянность.

– Именно.

– Обещайте, что спасете моего брата, – сказала Белл.

– Я обещаю сделать все от меня зависящее. Мы обещаем.

– А теперь расскажите, как вы собираетесь поймать Хаббарда.

– Он хочет убить вас, – сообщил я.

– Вы уже говорили.

– Думаю, мы позволим ему попытаться.

Самуэль Шварц был весьма недоволен, увидев нас субботним утром, но тем не менее разрешил войти. В своем домашнем офисе он пригласил нас сесть напротив письменного стола, украшенного фотографиями двух малюток.

– Ваши? – спросила Ванн.

– Да, – ответил Шварц, усаживаясь за стол.

– Милые.

– Спасибо, – ответил Шварц. – Предвосхищая ваши следующие вопросы, отвечу сразу: это Анна и Кендра, семи и пяти лет от роду, рождены посредством извлечения семени и искусственного оплодотворения; матери – семейная пара, мои знакомые, с одной из них мы вместе учились на юрфаке; да, дети знают, кто я, и да, я активно участвую в их жизни. Кстати, мне нужно срочно идти на футбол. Полагаю, вы здесь по поводу Николаса Белла.

– Вообще-то, мы здесь по поводу Джея Керни, – сказала Ванн.

– Я уже говорил с вашими коллегами из ФБР о Джее. Вам скажу то же самое, что и им: никогда за все время наших профессиональных или личных отношений с Джеем он не делился со мной и даже не намекал на свои планы в отношении доктора Байера или на какую-либо связь с ним. А что касается моего местонахождения в тот вечер, – Шварц кивнул в мою сторону, – то ваш помощник может подтвердить, что в это время я присутствовал в доме Маркуса Шейна. Когда произошел взрыв на «Лаудон фарма», мы сидели за обеденным столом.

– Наши эксперты установили, что Керни – или Байер – начинили машину взрывчаткой, сделанной из нитрата аммония, – сказала Ванн.

– Ясно, – ответил Шварц. – И что с того?

– Может, и ничего, но я бы обратила внимание на то, что «Аграриот» – одна из компаний «Акселеранта». Они производят дегидрированные замороженные продукты, корм для скота и удобрения.