Екатерина Лесина - Одинокий некромант желает познакомиться

Эти разговоры были пустыми, но Анна почему-то продолжала вслушиваться в них.

— …три дома… переговоры идут… папенька намерен с ним побеседовать…

— …пояс должен быть узким, потому что широкий…

— …а я ему…

В какой-то момент она поняла, что ведет себя по меньшей мере глупо. И поднялась, оперлась на трость, потому что проклятье ожило, одарив жгучей болью. Впрочем, та развеялась, стоило сделать шаг. И еще один… и мимо…

Голоса смолкли.

И Анна кожей ощутила взгляды. Настороженные.

Удивленные.

И…

— Вы? — с явным раздражением произнесла Татьяна. — Что вы здесь делаете?

— Кофе пью, — Анна улыбнулась. — Правда, кофе здесь не сказать, чтобы хорош, но его почти нигде не умеют готовить правильно.

Девицы переглянулись.

Фыркнули.

— А вот «Шварцвальд» получился отличный. И действительно вишня свежая… рекомендую.

Она слегка наклонила голову и двинулась прочь, думая лишь о том, чтобы не зацепиться тростью за столик. Или стул. Или… чьи-то ноги? Как здесь тесно.

Людно.

И…

Она добралась до двери и толкнула ее, вдохнув раскаленный солнцем воздух. Хорошо… почти чудесно.

— Анна, — Ольга выскочила следом и подхватила под руку. — Анна, вы нормально себя чувствуете? Простите, как-то неловко получилось… вам помочь?

— Не стоит.

Ее рука была теплой.

— Вы замерзли!

— Сейчас согреюсь.

Раздражение, поднявшееся было, улеглось. Замерзла? Нет, скорее сейчас у Анны появилось ощущение, что она вот-вот вспыхнет.

Жарко.

Горел асфальт.

Дрожало над ним марево раскаленного воздуха. И ни зонтики, ни разреженные кроны деревьев не способны были защитить от жара.

— Вижу, вы познакомились…

— Мы и до того знакомы были, — Ольга слегка пожала плечами. — Светкин отец — матушкин старинный знакомый, а теперь у них какие-то совместные дела. Это он предложил купить дом, пока цена низкая…

Она шла рядом.

Медленно.

Подстраиваясь под шаг самой Анны.

— Мама, правда, хотела другой, который рядом с вашим, но ее опередили. А вы знаете, что ваш сосед…

— Мастер Смерти. Знаю. И его коллега тоже. И… их ученики. Будущие. В смысле, будущие Мастера…

— И вас не пугает?

— Нет.

— Хорошо, — Ольга взмахнула веером. — Здесь невыносимо жарко… я устала от этих суеверий, честное слово. У меня дедушка был Мастером. Добрейшей души человек. Мне его очень не хватает. Вас подвезти?

— Не стоит, я на своем, — Анна остановилась у монстра, который не стал ни менее огромным, ни менее сияющим. И пусть лак несколько запылился, но смотрелось чудовище внушительно. Около него собралась стайка мальчишек, впрочем, державшихся в отдалении.

Появление Анны они встретили дружным свистом.

— Так это… ваш?

— Мой.

— И… откуда?

— Подарок.

Ольга провела пальчиком по капоту.

— Он, наверное, очень вас любит…

— Кто? А… нет, скорее чувствует себя виноватым.

— Я с вами! — воскликнула Ольга, забираясь на пассажирское сиденье.

— А ваш…

— Велю кому-нибудь, чтобы забрали, — она махнула рукой. — Сестры… я о таком и не мечтаю. Матушка все равно не купит… вот, скажите, разве справедливо? Почему Олегу все можно, а мне… но ничего, еще пару лет и свобода…

Странным образом эта девушка при всей ее болтливости не злила.

— Какая?

— Обыкновенная. Папа меня любил… то есть, он и Олега не обижал, хотя… впрочем, не важно. Главное, он знал, что у меня с мамой отношения сложные. Нет, вы не подумайте, мы, конечно, часто ссоримся, но это же не имеет значения, верно? Все ссорятся. Только она думает, что главное мне — замуж выйти. А я не хочу… кому в современной жизни нужен этот замуж? Так вот, папа оставил завещание… какой мягкий ход.

Анна вела аккуратно.

Мальчишки бежали за мотором, свистя и подпрыгивая. Шарахнулась в сторону неказистого вида лошаденка, за что и была обругана.

— …пока маменька следит за моим состоянием, не одна, конечно, папенька назначил поверенных и доверенных, но через два года мне будет двадцать один… а здесь и окна открываются! — Ольга с энтузиазмом крутила ручку. — Удивительно! Так вот, основной капитал перейдет в мое полное распоряжение…

— Вам?

…а ее брат?

Мужчины спешат оставить состояние сыновьям.

— Олега он тоже не обидел. И ему, и маменьке назначил содержание, фонды там и все такое… поэтому мы и ссоримся, — Ольга вздохнула и, высунув руку в окно, помахала кому-то. — Она настаивает, чтобы я написала отказ. Но с какой стати? Тем более сам Олег ни на что не претендует… надо вас познакомить. Мне кажется, вы друг другу понравитесь. Вы такие… похожие. Нет, не внешне… просто оба спокойные. И маменька тоже. Но она по-другому спокойная. У меня от ее спокойствия нервы сдают. Я вот другая… иногда кричу так, что стены трясутся, а потом виноватой себя чувствую, конечно… и с нею надо вас познакомить. А то у нее в городе почти никого. И не только в городе… она привыкла к уединенной жизни, даже не знаю, отчего на переезд решилась… но я рада. Она у меня очень красивая, может, еще кого-нибудь встретит… хорошо бы. Может, сама замуж выйдет и от меня отстанет.

…Ольгу Анна высадила у ворот.

А ее собственные изменились. Стоило приблизиться, и створки медленно поползли в стороны, открывая проезд. Дорога…

…она отсутствовала всего пару часов.

Мостовая.

Чистая, без единой травинки.

Темная дверь бывшего сарая, крыша которого зияла дырами. Люди, эту крышу облепившие, будто муравьи. Анна остановилась, раздумывая, стоит ли ей поприветствовать мастеров? Или они не обидятся, если она тихо уйдет в дом?

Работы было…

— Простите! — рядом с мотором возник мужчина в светлом твидовом костюме, несколько тяжелом для столь солнечного дня. — Вы хозяйкой будете?

— Я.

Он крутанул соломенный ус и, подмигнув Анне, сказал:

— Вы-то мне и нужны.

Хотелось ответить, что самой Анне никто не нужен, но она кивнула.

— У меня к вам удивительное предложение, — он поспешил схватить руку Анны, и она с трудом удержалась, чтобы не вырвать ее из потных пальцев. — Вам несказанно повезло…

— Знаю.

— Как? Уже? — он подпрыгнул. И поклонился. Отступил, позволяя Анне выбраться-таки из авто. Он пристроился сбоку.

От него пахло туалетной водой.

Тяжелый назойливый запах.

— Ах, вы шутите… люблю людей, у которых есть чувство юмора… так вот, ваш дом хотят купить! Нет, не спешите отказываться! Я знаю, что вы к нему привязаны и все такое, но любую привязанность можно перевести в сумму… представьте себе… сорок тысяч рублей!

Сумма была вполне внушительной и да, дом обошелся Анне в куда меньшую, но с учетом ремонта и оранжереи… и сарая.

— Хорошо! Только для вас, сорок две! Я уверен, что мы сможем уговорить моего клиента и на сорок пять, но это уже последнее слово… с учетом, что вы подпишете документы немедленно, — в руки Анне сунули папочку.