Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

Идя к площадке, он увидел, как Брайс что-то пишет в ответ. Окошечко ответа то появлялось, то исчезало. Казалось, она перепробовала десять вариантов ответа, не найдя ничего лучше короткого «Понятно».

Хант выключил телефон, толкнул плечом стеклянную дверь и вышел на воздух. Он казался себе пятном на фоне синего неба. Тенью, заслоняющей солнце.

Взмахнув крыльями, он полетел выполнять миссию.

Ничего ей не понятно. Интуиция подсказывала: что-то случилось. Хант находился в Комитиуме целый час и даже не позвонил. Тревожное чувство лишь усилилось, когда от него пришло туманное послание. Ни слова о том, почему он задерживается и появится только к вечеру. Казалось, ответ писал не Хант, а кто-то другой.

Брайс перепробовала дюжину разных ответов на это не-хантовское послание:

«Прошу тебя, подтверди, что все действительно в порядке».

«Если нужна помощь, ответь цифрой 1».

«Может, я чем-то тебя обидела?»

«Что случилось?»

«Нужно ли мне появиться в Комитиуме?»

«Не означает ли отказ от супа с клецками, что кто-то украл этот телефон?».

Брайс удаляла вариант за вариантом, пока не написала: «Я волнуюсь. Пожалуйста, позвони». Но она не имела права волноваться и требовать от него, чтобы он успокоил ее звонком.

Поэтому она ограничилась жалким, обтекаемым словом «понятно».

Вестей от Ханта по-прежнему не было. Весь день она как ненормальная проверяла телефон.

Ничего.

От беспокойства сводило живот. Желание заказывать суп отпало. Выведя на экран изображение с камер крыши, Брайс увидела Наоми. Чувствовалось, ангелица сидит там с самого утра. Лицо у Наоми было напряженным.

Около трех часов, не выдержав, Брайс поднялась на крышу.

– Есть хоть какие-то догадки, куда он мог отправиться? – спросила она, крепко обхватив собственные плечи.

Наоми смерила ее взглядом:

– С Хантом все в порядке. Он…

Наоми осеклась, что-то прочитав на лице Брайс. Глаза стражницы удивленно вспыхнули.

– С ним все в порядке, – уже мягче повторила Наоми.

Брайс вернулась домой. Наоми устроилась на соседней крыше. Слова ангелицы больше не вызывали доверия. Брайс решила послать в Хел чужие мнения вместе с собственной претензией на спокойствие. Кому это нужно?

Стрелка кухонных часов ползла к восьми. «Пожалуйста, позвони мне. Я за тебя волнуюсь», – написала она Ханту. Пусть эти слова летят в эфир или в то пространство, куда они попадали.

Брайс вывела Сиринкса на вечернюю прогулку, последнюю за этот день. Она шла, сжимая в руке телефон. Крепче, еще крепче… как будто от этого шанс ответа Ханта повышался.

К одиннадцати она сломалась и набрала знакомый номер. Рунн откликнулся сразу, коротко спросив:

– Что случилось?

Ее не волновало, откуда брат узнал.

– Я… – Она сглотнула, не зная с чего начать.

– Брайс, не молчи.

Голос Рунна приобрел знакомую жесткость. В динамике слышалась громкая музыка. Потом она начала стихать. Наверное, Рунн куда-то перешел.

– Тебе сегодня нигде не встречался Хант? – по-детски тонким, не своим голосом спросила Брайс.

– У нее все нормально? – донесся вопрос Флинна.

– Что случилось? – еще раз спросил Рунн.

– Ты сегодня видел Ханта в тире или еще где-нибудь?

Хлопнула дверь. Музыка почти исчезла.

– Где ты находишься?

– Дома.

Только сейчас Брайс поняла всю глупость своего порыва. Нашла кого спрашивать! Можно подумать, Рунн обязан знать, где находится и чем занимается персональный ассасин губернатора.

– Дай мне пять минут.

– Нет. Сюда не надо приезжать. Со мной-то как раз все в порядке. Я просто… – У нее жгло пересохшее горло. – Я не могу его найти.

Что, если Ханта уже нет в живых и его изуродованный окровавленный труп валяется в каком-то глухом закоулке?

Когда ее молчание затянулось, Рунн сказал тихо, но решительно:

– Я сейчас отправлю Флинна и Деклана…

В прихожей загудели охранные заклинания. Входная дверь открылась. Увидев вошедшего Ханта, Брайс замерла. Он был в черных доспехах и знаменитом шлеме.

Казалось, каждый шаг требовал от него предельного сосредоточения. А запах…

Запах крови. Чужой крови.

– Брайс, ты на линии? – послышался вопрос Рунна.

– Он вернулся, – шепотом сообщила она. – Я тебе завтра позвоню.

Хант остановился посреди гостиной. Его крылья были перепачканы кровью. Кровь блестела на доспехах и на забрале шлема.

– Что… что случилось? – едва ворочая языком, спросила Брайс.

Хант двинулся дальше. Прошел мимо нее, обдав запахом крови. Нос Брайс уловил кровь нескольких жертв. Хант ничего ей не сказал.

– Хант!

Облегчение, захлестнувшее ее, превратилось во всплеск тревоги. Не останавливаясь, Хант прошел к себе. Брайс застыла, не в силах шевельнуться. Ангел исчез. Перед нею был призрак, демон, тень смерти.

Мужчина в шлеме и доспехах… он был ей незнаком.

Хант вошел к себе в комнату и закрыл дверь. На Брайс он даже не взглянул.

Это было невыносимо. Войдя в квартиру, он не знал, куда деться от радостного, до дрожи в коленях, облегчения, появившегося на лице Брайс. Покончив с миссией, он поспешил сюда, рассчитывая, что время уже позднее, она спит и он спокойно смоет кровь. Сегодня ему особенно был ненавистен Комитиум. А оказалось… она стояла в гостиной и ждала его.

Таким его видели только соратники. Теперь и она. Увидела, вдохнула запах крови… Как выдержать ее ужас и боль, сменившие недавнюю радость?

«Видишь, что́ эта жизнь сделала со мной?» – хотел спросить он. Но слова не шли с языка. Несколько часов подряд, расправляясь с тремя жертвами из списка Микая, он слышал только крики. Выстрелы мгновенно оборвали бы жизнь всех троих, но Микай нарочно заставил его убивать кинжалами.

Хант вошел в ванную и пустил обжигающую воду. Снял шлем, морщась от яркого света, который до сих пор приглушало забрало. Потом снял перчатки.

Вспомнилось испуганное лицо Брайс. Ничего удивительного. До этой минуты она лишь отчасти понимала, кем и чем является Хант Аталар, почему от него шарахаются на улицах и боятся взглянуть в глаза.

Хант снял доспехи. Мелкие раны почти затянулись. Наркобароны, с которыми он сегодня расправлялся, успели нанести ему несколько ударов, пока его кинжалы не пригвоздили их к полу.

Там он их и оставил корчиться от боли и медленно умирать.

Раздевшись догола, он вошел в душ. Белые плитки ванной успели запотеть от пара. Вода обожгла его, как кислота. Хант подавил в себе крик, стон, всхлипывания. Подавил все звуки и не отпрянул от обжигающего ливня.

Он застыл, позволяя воде выжигать в нем все.

Микай снова отправил его с миссией. Приказал Ханту кого-то убить. Судя по разным запахам, жертв было несколько. Пойдет ли каждая оборванная жизнь в зачет его жуткого «долга»?