Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

– Я взяла твою футболку, – сказала она, смяв в руке ткань. – Извини.

Боги, под футболкой у нее ничего не было. Он это знал?

Глаза Ханта скользнули к ее голым ногам и чуть потемнели. Все ясно: знал.

Он оттолкнулся от островка и медленно пошел к ней. Брайс сжалась, сама не понимая почему. Однако…

Хант прошел мимо, направляясь к холодильнику, откуда достал несколько яиц и пласт бекона.

– Рискуя повторить затертый штамп альфа-придурка, – сказал он, ставя сковороду на плиту, – должен заметить: мне нравится видеть тебя в моей футболке.

– Невероятно затертый штамп альфа-придурка, – усмехнулась Брайс, хотя внутри у нее все замерло.

Хант разбил яйца в миску.

– Что бы мы ни начинали, все оканчивается в кухне.

– Пока ты готовишь, я не возражаю, – сказала Брайс, глотая кофе.

Хант тоже усмехнулся. Потом у него напряглись плечи.

– Спасибо… за все, что ты сделала.

– Проехали, – сказала Брайс, сделав еще несколько глотков.

Вспомнив про кофе для Ханта, она потянулась за наполненной чашкой.

Хант смотрел то на чашку, то на Брайс. Потом его крупная ладонь обхватила чашку. Хант наклонился и слегка провел губами по ее щеке. Сладостное мгновение.

– Спасибо, – повторил он, после чего вернулся к плите.

Он как будто не заметил, что Брайс не могла шевельнуться. Все слова испарились из памяти, в душе бушевал вихрь. Ее ослепляло безрассудное желание притянуть Ханта к себе и ощутить на вкус каждый уголок его тела. Ее затекшие пальцы вздрогнули.

Хант хранил верность женщине, погибшей двести лет назад. А у Брайс слишком давно не было секса. Сиськи Ктоны ей свидетели: прошел месяц с тех пор, как в туалете «Ворона» она перепихнулась с оборотнем-львом. А с тех пор как у нее поселился Хант, она не осмеливалась открыть левую тумбочку и удовлетворить себя.

«Давай рассказывай себе все эти сказочки», – послышался у нее в мозгу ехидный внутренний голос.

Спина Ханта напряглась. Руки тоже застыли.

Неужели он чует ее состояние? Большинство ванирских мужчин чуяли изменения в запахе, особенно вызванные страхом и возбуждением.

Секс с Хантом? Он же Умбра Мортис. Недосягаемый по десяти миллионам причин. С Умброй Мортисом не пофлиртуешь. У него либо всё, либо ничего.

– О чем это ты думаешь? – напряженно спросил Хант, не поворачиваясь от плиты.

«О тебе. Как последняя дура-старшеклассница, я думаю о тебе».

– Сегодня в одном очень модном магазине распродажа остатков одежды, – соврала она.

Хант оглянулся. Хел, его глаза потемнели.

– Только об этом? – вкрадчиво спросил он.

Брайс невольно попятилась и налетела на кухонный островок.

– Да, – ответила она, не в силах отвести взгляд.

Глаза Ханта стали еще темнее. Он ничего не сказал. Этот взгляд мешал ей дышать. Он чуял все, что происходило в ее теле.

Под его взглядом у нее отвердели и выперли соски.

Хант застыл, как хищник. Его глаза скользнули вниз, увидели и соски, и плотно сжатые бедра, словно это могло погасить мучительный огонь, разгоравшийся между ногами.

Лицо Ханта тоже приобрело хищное выражение. Горный кот, приготовившийся к прыжку.

– Я и не знал, Куинлан, что распродажи одежды так волнуют и возбуждают тебя.

Она едва не застонала, усилием воли заставляя себя оставаться на месте.

– Ничего удивительного, Аталар. Маленькие радости жизни.

– Это ты о них думаешь, когда открываешь левую тумбочку? О распродажах одежды?

Хант пристально смотрел на нее. У Брайс не хватало сил отвести глаза.

– Да, – прошептала она. – Представляю эти модные штучки на себе.

Что за чушь она мелет? Как так случилось, что из ее квартиры… нет, из всего города вдруг исчез воздух?

– Думаю, тебе стоит пойти на распродажу и купить себе новое нижнее белье, – сказал Хант, кивая на ее голые ноги. – А то, смотрю, у тебя ничего не осталось.

Перед глазами Брайс безостановочно замелькали чувственные образы: крупные руки Ханта обхватывают ее талию и сажают на стол, к которому она сейчас прижималась спиной; эти же руки задирают на ней футболку (его футболку) и широко разводят ей ноги. Потом он засовывает в нее сначала язык, потом и член и трахает, трахает, трахает… пока она не начнет кричать от наслаждения, мечтая, чтобы он не выходил из нее и трогал ее везде…

– Куинлан…

Ангела трясло. Только волевое усилие держало его на месте. Похоже, те же картины мелькали и у него – и он ждал только ее кивка.

Это усложнило бы все. Расследование, его чувства к Шахаре. Наконец, личную жизнь Брайс Куинлан.

Хел со всем этим. Они потом что-нибудь придумают. Как-нибудь в этом разберутся. Они…

Кухня наполнилась удушливым дымом, от которого жгло глаза и щипало в носу. Хант выругался и бросился к безнадежно подгоревшей яичнице.

Брайс словно расколдовали. В мгновение ока ее жгучая страсть исчезла. Должно быть, после вчерашней ночи у нее зашкалили эмоции. Они-то и в обычный день находятся в растрепанном состоянии, а тут…

– Мне надо одеться на работу, – выпалила Брайс и поспешила к себе, прежде чем Хант обернется, оставив сгоревший завтрак.

«Ты спятила». Эти слова она повторяла в туалете, в душе и пока шла на работу, не обращая внимания на проказы Сиринкса. Хант летел следом, держась на расстоянии. Видно, и у него были схожие ощущения.

Впусти кого-то в свою жизнь, дай силу мучить тебя – и конец будет именно таким. Непозволительная роскошь. Она такого не выдержит.

Подходя к галерее, Брайс убедила себя в этом печальном и непреложном факте. Взглянув вверх, она увидела Ханта, опускавшегося на крышу. Сиринкс радостно заверещал. Брайс ждал очередной день в замкнутом пространстве, в обществе химера и Лехабы…

Хвала долбаной Урде, у самой двери посигналил ее телефон. Но ей звонил не Хант и не Юнипера со свежими новостями о танцевальном классе. Ей звонила Джезиба. Колдунья обошлась без разговоров о пустяках:

– Немедленно открой заднюю дверь.

– Биби, это ужасно, – шепотом причитала Лехаба в сумраке библиотеки. – Просто ужасно.

Брайс стояла перед тускло освещенным аквариумом и смотрела на новое приобретение Джезибы. От вида его топорщились волосы на затылке. Новое приобретение меж тем обследовало свое новое обиталище. Рядом, скрестив руки, стоял Хант и смотрел в сумрак. Все мысли о сексе на кухонном столе улетучились еще час назад.

Темная чешуйчатая рука лупила по крепкому стеклу. Когти цвета слоновой кости пытались это стекло расцарапать. Брайс нервно сглотнула:

– Хотела бы я знать, как в здешних водах отыскали никса.

Насколько она знала, никсы водились в северных ледяных морях и главным образом на Пангере.

– Я бы предпочла келпи, – прошептала Лехаба, спрятавшаяся за диванчиком.