Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

– Двадцать серебряных за шкуру снежной овцы? А не много ли просишь?

– Мать заставляет меня работать по выходным. Она бы жутко рассердилась, начни я продавать шкуры по их настоящей стоимости.

– Какая ты послушная дочка, – снова усмехнулась Брайс, затем наклонилась к девице и, понизив голос, сказала: – Есть у меня к тебе вопросик.

Хант держался поодаль, наблюдая за перевоплощением Брайс. Она превратилась в грубоватую, взбалмошную тусовщицу, которой нужны не шкуры, а новые наркотики.

– Выкладывай, – сказала девица, едва подняв голову.

– Ты, часом, не знаешь, где тут можно найти… понюшек-развлекушек?

Девица выпучила каштановые, под цвет волос, глаза:

– Нормалёк. Сейчас услышите.

– Что услышим? – невинным тоном спросила Брайс.

Оборотень подняла телефон и что-то отстучала своими радужными ногтями.

– Дешевый балаган, который вы оба устраивали здесь и в двух других складах. – Она помахала телефоном. – Мы на групповухе сидим. Общий разговор. – Она махнула в сторону лотков. – Меня уже раз десять предупредили насчет парочки, которая болтается по рынку и настырно расспрашивает о наркотиках и подобной хрени.

Чтобы Брайс потеряла дар речи… такое Хант видел впервые. Она встала рядом, не зная, как быть дальше.

– Мы не подозревали о вашей хитрости, – сказал девице Хант. – Но ты-то что-нибудь знаешь?

Девица смерила его взглядом:

– Думаешь, Змеюка позволила бы торговать здесь синтом?

– Она попустительствует и разврату, и преступлениям, – ответил Хант, удивляясь, как непочтительно подданные именуют Королеву Змей.

– Согласна, но в тупости она не замечена, – сказала продавщица шкур, перебросив косу через плечо.

– Значит, ты слышала о синте, – оживилась Брайс.

– Змеюка велела мне передать вам, что дело это стремное и ей не по понтам влезать в него ни сейчас, ни в будущем.

– Но кто-то влезает? – тут же спросила Брайс, хватаясь за соломинку.

Дело принимало скверный оборот и попахивало таким же скверным концом.

– Еще Змеюка велела передать, чтобы вы пошастали по реке. – Радужные ногти снова застучали по клавиатуре. Наверное, отчитывалась Змеюке, что послание передано. – Там промышляют таким дерьмом.

– Ты что имеешь в виду? – спросила Брайс.

– Спроси у русалочьего народа, – пожала плечами девица.

– Мы должны представить факты, – сказал Хант, торопясь вслед за Брайс к причалам Мясного Рынка. – Обвинить русалочий народ в наркоторговле… Это очень серьезное дело.

– Слишком поздно, – коротко ответила Брайс.

Он не сумел ее отговорить. Двадцать минут назад Брайс через выдру-посыльного отправила послание Тариону и теперь никуда не уйдет с причала, пока не дождется ответа.

Почти у самого причала Хант схватил ее за руку:

– Брайс, русалочьему народу очень не понравятся ложные обвинения.

– Кто сказал, что они ложные?

– Тарион – не наркоторговец и явно не промышляет такой гадостью, как синт.

– Зато он может знать тех, кто торгует, – вырвала руку Брайс. – Мы слишком долго тыкались вслепую. Ты не хочешь поскорее распутать это дело? Не хочешь, чтобы тебе сократили срок?

Хант очень хотел вернуть себе свободу, но здравый смысл заставил его сказать:

– Возможно, синт тут вообще ни при чем. Нам нельзя…

Однако Брайс уже стояла не деревянном причале, не осмеливаясь заглядывать в бурлящую воду внизу. Нигде в реку не сбрасывали такое множество отбросов, как на причалах Мясного Рынка. Естественно, возле них всегда кишели водяные хищники.

Раздался вплеск, и вскоре Тарион уже сидел на краешке настила.

– Это самая отвратная часть реки, – не поздоровавшись, сказал он.

Брайс не улыбнулась.

– Кто в реке торгует синтом? – без обиняков спросила она.

Русал перестал улыбаться. Хант попробовал было возразить, но Тарион его опередил:

– Ты предлогом ошиблась, Длинноногая, – покачал головой Тарион. – Не в реке, а на реке.

– Значит, это правда? Лекарственный препарат превратился в наркотик? Кто стоит за этим?

– Послушай, Тарион, – сказал Хант, вставая рядом с Брайс. – Ты не обязан…

– Кто стоит? Точнее, стоял. Даника Фендир, – как можно мягче произнес Тарион, словно знал, кем для Брайс была Даника. – Накануне ее гибели я получил донесение. Ее заметили торгующей с лодки. Как раз на этом причале.

– Как понимать твои слова? Даника что, продавала синт?

– Не знаю, продавала, покупала или что еще, – покачал головой Тарион. – Но незадолго до появления синта на улицах ее заметили глухой ночью в лодке Вспомогательных сил. С коробкой синта на борту.

– Откуда ни начни, все нити ведут к Данике, – пробормотал Хант.

– Возможно, она проводила конфискацию синта, – преодолевая гул в голове, сказала Брайс.

– Возможно, – согласился Тарион, приглаживая свои темно-рыжие волосы. – Но синт – штука дрянная. Очень дрянная. Если Даника туда встряла…

– Исключено! Даника никогда бы не польстилась на подобную отраву. – Сердце Брайс колотилось с такой скоростью, что она боялась, как бы ее не вытошнило на причальный настил. – Но это объясняет следы синта на ее одежде. Если она по заданию Вспомогательных сил проводила конфискацию крупной партии…

– Возможно, – вслед за русалом мрачно повторил Хант.

– Что за штука этот синт? – спросила у Тариона Брайс.

– Синтетическая магия, – ответил русал, поглядывая то на нее, то на Ханта. – Появился как лечебное средство, но кто-то быстро сообразил, что в сверхконцентрированных дозах синт способен давать людям невероятную силу. И тогда они становятся сильнее большинства ваниров. Правда, ненадолго, но мощь его велика. Люди веками бились, пытаясь создать нечто подобное, только у них ничего не получалось. Задачу несколько раз объявляли неразрешимой, но проходило время – и появлялись новые упрямцы. Их вразумляли, сравнивали поиски с алхимией, безуспешно пытавшейся превратить обыкновенные металлы в золото. Однако современная наука справилась с тем, что было не по силам науке прошлого… А это как-то связано с демоном, на которого вы охотитесь?

– Есть такая вероятность, – уклончиво ответил Хант.

– Если появятся новые сведения, я вам сообщу, – пообещал Тарион и, не прощаясь, нырнул в глубину.

Брайс смотрела на реку, залитую полуденным солнцем. Ее рука в кармане сжимала белый опал.

– Понимаю, ты хотела услышать вовсе не это, – осторожно сказал Хант.

– Ее могли убить производители синта. Что, если она перехватила их поставку? – предположила Брайс, откидывая за ухо упрямо лезущую прядь. – Если синт способен возродить Рог, может, торговец препаратом и охотник за Рогом – одно и то же лицо?

– Может быть и так, – согласился Хант, почесывая подбородок. – Но наши предположения могут оказаться очередным тупиком.