Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

– Микая временно отозвали, – объявила Сандриела. – Он присоединится к нам позже.

Отозвать Микая со Встречи могли только астерии. Довольная тем, что председательствует одна, Сандриела продолжала:

– Сегодня мы начнем с того, что выслушаем доводы русалочьего народа. Пусть объяснят нам свое близорукое сопротивление строительству канала, который необходим для транспортировки наших танков и усиления снабжения армии.

Дочь Речной Королевы кусала нижнюю губу, не решаясь заговорить. Это сделал капитан Тарион Кетос, заявивший Сандриеле:

– Когда ваши военные машины повреждают наши устричные отмели и плантации водорослей, наше сопротивление уже не выглядит близоруким. Строительство канала уничтожает нашу индустрию морепродуктов.

Глаза Сандриелы вспыхнули, но тон остался вполне учтивым:

– Вы получите надлежащую компенсацию.

– Речь не о деньгах, – гнул свою линию Тарион. – Речь о защите планеты.

– Война требует жертв.

Тарион скрестил руки на груди. Под рукавами его черной футболки выступили рельефные мышцы. После первого дня, прошедшего в церемониальных встречах, большинство участников сменили парадную одежду на более удобную для переговоров.

– Губернатор, мне известна цена войны.

Смелый русал, не боящийся говорить то, что думает, и смотреть Сандриеле прямо в глаза.

Вслед за ним заговорила Гипаксия. Голос ее звучал мягче, но решимостью она не уступала русалу.

– Озабоченность Тариона заслуживает внимания. К тому же воздействие войн на природу имеет прецеденты.

Рунн выпрямился и теперь во все глаза смотрел на королеву ведьм. Как и русал, Гипаксия не испугалась бури, бушевавшей во взгляде Сандриелы.

– Сорваккианские войны были очень давно – две тысячи лет назад. Боевые действия уничтожили коралловые отмели и плантации водорослей вдоль восточного побережья Раганского моря. Они не восстановились до сих пор. Те, кто занимался разведением кораллов и водорослей, получали компенсацию, но лишь первые несколько лет.

В зале установилась мертвая тишина.

– Готовы ли вы, губернатор, выплачивать компенсацию тысячу лет подряд? Две тысячи лет подряд? А что говорить о тех, кто живет в местах, которые предполагается уничтожить? Как вы станете им платить?

– Это же Низшие, – холодно изрекла Сандриела, не вняв доводам Гипаксии. – Даже ниже Низших.

– Они – дети Мидгарда, – сказала королева ведьм. – Дети Ктоны.

Сандриела улыбнулась во весь рот:

– Избавьте меня от вашей душещипательной чепухи.

Гипаксия не ответила ей улыбкой. Она просто смотрела Сандриеле в глаза. Без вызова, но оценивающе.

К неимоверному изумлению Рунна, Сандриела первая отвела взгляд и углубилась в бумаги. Тут даже его отец встрепенулся и, сощурившись, посмотрел на молодую королеву. Наверняка удивился, что двадцатишестилетняя ведьма обладает такой смелостью. Или подумал, что у Гипаксии есть тайные пружины воздействия на Сандриелу, раз архангелица отступила.

Рунну показалось, будто отец пытается понять, действительно ли сыну нужна такая невеста, или с ней придется трудно.

Джезиба Рога слегка улыбнулась Гипаксии. То было ее первым знаком признания молодой ведьмы.

– О канале мы поговорим потом, – напряженным тоном произнесла Сандриела, опуская бумаги. – Что же касается линий снабжения наших войск…

Архангелица начала очередную длинную речь о своих планах скорейшего окончания войны.

Гипаксия тоже склонилась к бумагам, но вскоре посмотрела туда, где на втором ярусе сидел Тарион.

Русал тайно улыбнулся ей, выражая благодарность и признательность. Королева ведьм ответила едва заметным кивком. Тогда Тарион как бы непроизвольно поднял один лист и взмахнул им. Лист был испещрен какими-то цифрами. Русал что-то подсчитывал – вероятно, убытки от постройки канала.

Глаза Гипаксии округлились и вспыхнули. Рунн прочитал в них удивление и недовольство. Тарион быстро опустил лист и сделал новую пометку.

Щеки королевы ведьм покраснели.

В этот момент заговорил Король Осени. Рунну пришлось выпрямиться и изображать заинтересованного слушателя. Можно подумать, его интересовали отцовские доводы!

В конечном итоге губернаторов на этой Встрече не интересовали ничьи доводы и мнения. Сандриела и Микай обычно добивались желаемого. Так произойдет и сейчас, и все останется по-прежнему.

Хант изнывал от скуки. Он думал, что у него мозги полезут из ушей. Но старался насладиться последними днями спокойствия и относительного комфорта, хотя Поллукс следил за каждым его движением. Палач ждал, когда сможет отринуть внешнюю учтивость и проявить свою истинную природу. Должно быть, считал часы, предвкушая, как Хант окажется в его власти.

Всякий раз, когда этот жестокий мерзавец улыбался Ханту, Хант в ответ тоже улыбался.

Наконец-то его крылья полностью отросли. Он проверял их, насколько возможно, сгибая и распрямляя. Если Сандриела позволит ему подняться в воздух, он уже сможет летать.

Сегодня Ханту не разрешили сесть, а поставили у стены. Там он слушал каждое слово. Это тоже было пыткой, но Хант слушал. Проявлял внимание, когда очень многие участники боролись со сном.

Он надеялся, что фэйцы, русалочий народ и ведьмы протянут время до конца Встречи и только тогда вспомнят, что все их дискуссии – иллюзия и что астерии могут попросту издать указ по части новых торговых законов. Издали же верховные правители указ о нововведениях, связанных с войной.

Ханту всего-навсего хотелось провести еще несколько спокойных дней. Так он себе говорил.

Последние три дня Брайс буквально поселилась в библиотеке галереи. Она задерживалась допоздна и возвращалась сюда рано утром. Проводить много времени в квартире не имело смысла. Ее холодильник пустовал, а Сиринкс постоянно находился рядом. Брайс подумывала перебраться на работу и жить там до тех пор, пока ее прекрасная квартира не перестанет казаться такой пустой.

Джезиба, занятая на Встрече, не проверяла камеры галереи и потому не видела, что библиотека захламлена контейнерами из-под еды навынос, а мини-холодильник забит сыром. Не видела она и изменений в одежде Брайс, которая теперь ходила на работу в спортивном костюме и пользовалась библиотечным душем. Более того, Брайс отменила все запланированные встречи с клиентами. Верхом дерзости был новый архезианский амулет, который она достала из стенного сейфа Джезибы, – последний амулет на территории Вальбары и один из пяти, оставшихся в мире.

Конечно, скоро эта вольница закончится. Джезиба заскучает на Встрече, подключится к камерам и увидит хаос, устроенный ее помощницей. Или, взглянув на календарь, обнаружит, что все визиты клиентов перенесены на более поздние сроки.