Тата Орлова - Путеводная звезда

- Значит, завтра… - задумчиво произнес Струпынин, продолжая все так же отстраненно смотреть на меня. Вроде бы вот он, сидит напротив, но, казалось, что так далеко…. – А ведь граф меня предупреждал, да я не поверил… - неожиданно жестко добавил он, окинув холодным, жестким взглядом. – Вы хоть понимаете, насколько рисковали? – контрастом, довольно мягко поинтересовался он. Да еще и перешел на «вы», подчеркивая, что говорит со мной не как со своей мнимой дочерью, как с женой Георгия.

С оценкой ситуации я не ошиблась, ему достаточно оказалось продолжить, чтобы я убедилась в своей правоте:

– Не только собой, но и тем, чем мы с вами занимаемся! – твердо закончил он.

- Я не думала, что… - попыталась я оправдаться. Не закончив, на мгновение замолчала, чтобы более ясно выразить собственные мысли: - Я догадывалась, что с письмами не все просто, но не рассчитывала на столь быстрый результат.

Не знаю, что на него подействовало, но следующая фраза звучала уже несколько иначе:

- Да, это моя вина… - качнул он головой, став тем самым Иваном, которого я знала последние несколько дней. – Я должен был предположить….

- Это предложение действовать сообща? – тут же воспользовалась я оговоркой. И даже порывисто поднялась из-за стола, не в силах усидеть не месте.

Встретились мы с Иваном в моем номере. Уже вечером. На обед в гостиницу он не вернулся. Макар – тоже.

- И об этом Алексей Степанович говорил, - сетуя, тяжело вздохнул Иван. – В папеньку, истинно в папеньку. Тот тоже, как слабину почувствует, вцепится как клещами, не вывернешься.

А вот в этих словах слышалось уважение. Искреннее, не замутненное следами прошлого уважение, как это бывает с теми, с кем по жизни много чего было, сводя и раскидывая, но оставляя самое главное.

- Хотите сказать, что граф был дружен с моим отцом? – с недоумением уточнила я, остановившись посреди комнаты.

- Почему – был? – удивился Струпынин. Потом посмотрел на меня внимательно и… загадочно улыбнувшись, кивнул. – Много вы еще о своем папеньке не знаете. Очень много. Но так даже лучше.

Хотела я спросить, для кого именно, но не стала, догадываясь, что на этот вопрос ответа не услышу.

- Так что будем делать с шарфиком? – вместо этого чуть напряженно полюбопытствовала я.

Чувствовала, что за эти несколько минут многое изменилось, но ведь могла и ошибаться.

Иван молчал. Разглядывал что-то за моей спиной и… ничего не говорил.

Чувство, которое я испытывала в эти мгновения, было неоднозначным. Надежда, сомнения, в чем-то даже облегчение…. Готова ли я была взвалить на себя то, о чем я просила?

Возможно, именно это он пытался понять, не торопясь отвечать на мой вопрос.

Возможно….

- Иван, - я вернулась к столу, передвинув стул, который принесли в комнату по моей просьбе, устроилась напротив. Хотелось уцепиться за край скатерти, ища в ней уверенности, но от этой детской привычки, с которой не могли справиться наставницы в пансионе, отучила бабушка, имевшая для меня непререкаемый авторитет, - как мне объяснить, что я просто не могу сидеть, сложа руки?! Как убедить тебя, что готова на любые условия, лишь бы отыскать Георгия?!

Я не кричала, не заламывала руки, даже не повышала голоса. Просто говорила, едва ли не впервые в своей жизни открывая чужому человеку то, что творилось в душе.

Впрочем, был ли он мне чужим….

- Был Георгий здесь, - Иван как-то легко… вроде как, продолжая давно начатую беседу, откинулся на спинку кресла, которое я уступила ему, предпочтя оказаться поближе к разожженному камину. – Приехал утром, остановился в этом самом номере. Бросил вещи и сразу отправился к генералу Резину.

- А трактир? – напряженно наклонилась я вперед.

Иван добродушно усмехнулся:

- Заходил он в трактир по дороге. Что именно заказывал, сказать не могу – сесть на его место и попробовать похлебку с потрошками я не додумался, но в заведении был.

- Не было там похлебки, - вздохнула я, еще до конца не веря в то, что Иван принял весомость моих аргументов. – Суп с фрикадельками.

- Вот даже как! – хохотнул он едва ли не довольно. – Значит, условная фраза.

- Про чечевичную кашу сказать ничего не могу, ушла раньше, - вздохнула я едва ли не обиженно. Подыгрывала, почувствовав его настроение. – Как думаешь, Раевский меня видел?

- Уверен, что нет, - на этот раз спокойно отозвался Иван.

- Уверен? – удивилась я, примеривая сложившийся образ офицера императорской гвардии и слова моего названного отца.

- Если бы увидел, узнал сразу, - «порадовал» меня Иван.

- И тогда бы я так просто из трактира не ушла, - кивнула я. – А Илинский?

Иван чуть прищурился – похоже, отвечать на этот вопрос ему не хотелось, но отмалчиваться не стал:

- Он просил твоей руки….

- Что?! – подскочила, уронив стул. Тот упал с грохотом, но я едва ли обратила на это внимание. – Он просил моей руки?

- Федор Игнатьевич отказал сразу, сказав, что не хочет иметь никаких дел с Канцелярией, - Иван поднялся, поставил стул, отошел ближе к окну. Ставни были уже закрыты, чтобы увлечься пейзажем, но, похоже, ему тоже требовалось движение. – Неужели не замечала, что ты ему интересна? – резко повернулся он, словно хотел застать врасплох.

Зря старался. Все, что я могла, лишь качнуть головой. Всегда приветливый, вежливый, иногда даже слегка застенчивый, он не позволял увидеть своей симпатии, оставаясь для Георгия если и не близким другом, то хорошим приятелем – точно.

- А говорят, что женщины таких вещей не пропускают, - удивленно протянул Иван, вновь подходя к столу. – Участие Владимира в расследовании, - продолжил он, дождавшись, когда я присяду, - можно считать удачей.

- Почему? – не постеснялась спросить я.

- Потому что граф не успокоится, пока не доберется до истины, - как-то весомо выдал Иван. – И если все было именно так, как ты рассказала, то он тебя не просто видел, но и узнал.

- И что нам теперь делать? – я вздохнула, поймав себя на том, что готова прямо сейчас собрать вещи и уехать в ночь.

- Заканчивать разговор и ложиться спать, - насмешливо улыбнулся он. Стал серьезным он в один миг, следуя сказанному: - У генерала Георгий пробыл недолго. Беседовали за закрытой дверью, да еще и с амулетом, но вышел граф довольным. До вечера находился в расположении полка. Встречался со многими, но ни с кем наедине. Ушел, когда начало садиться солнце. Вернулся в гостиницу, утром уехал в Киржич.

- А пропал он? – я нашла в себе силы задать и этот вопрос.

- Два дня спустя, - ровно ответил Иван, - по дороге в Джамри. Алихан ждал его там.

Я кивнула, все-таки добравшись до бахромы скатерти. Прихватив три кисточки, попыталась заплести их в косичку… бросила, нахмурившись посмотрела на Струпынина:

- Это ведь как-то связано с князем? – еще один не самый легкий вопрос, но и на нем голос не сорвался.