Тата Орлова - Путеводная звезда

Кашель, как ни странно, затих, но ноги замерзли – спустилась босой, я собиралась уйти так же незаметно, как и пришла, но в этот момент нянюшка вдруг произнесла, пьяно посмотрев в мою сторону:

- А Эва не в мать, в бабку. И носик остренький, и глазки, то в голубизну, то в туман…

- Не поминай ее к ночи! – грозно бросила бабушка, но тут же сама продолжила: - Пусть их обоих Заступница не обидит….

Я тогда еще подумала, что о маме, как о помершей говорят, но забыла. Прогулка не прошла даром, к утру начался жар, и я еще с месяц не вставала с постели.

А теперь вот память решила напомнить, вновь вернув тот вопрос. В роду моей матушки все были кареглазыми и темноволосыми…

- О чем задумалась? – Иван поднялся резко, решительно.

- Не знаю, - легко солгала я, вставая следом за ним. – О чем-то….

Яков посмотрел на меня, на Струпынина, потом махнул рукой и, забрав бутыль, развернулся, чтобы уйти, но остановился:

- А Люська себе кого-то нашла, - не обернувшись, глухо выдавил он из себя. – Я ж прикипел, собирался хозяйкой сделать, а она….

- А, может, ошибся, дядь Яш? – искренне не веря, спросила я.

- Может и ошибся, - вздохнул он. – Ночевала где-то сегодня. Пришла утром. Взъерошенная, не подойти….

Он опять вздохнул и тяжело побрел к стойке.

- Неужели, правда? – перевела я взгляд на Ивана.

- Я же говорил, что здесь с этим проще, - поморщился он в ответ. Сказать мне ничего не дал, не попросив – приказав: - Идем!

Догнала я Ивана уже на улице, замешкалась, поправляя шляпку.

Этот день был ярким. Щедро светило солнце, словно разделяя, выкладывая четкие, категоричные тени. В необычайно высоком небе, на фоне снежных вершин парила птица…. А воздух. Он был свежим и каким-то сытным, наполненным силой и мощью…

Еще вчера я не понимала, как можно любить этот суровый край, сегодня же точно знала, что покинув, буду тосковать….

- Ничего не забыла? – вывел меня из задумчивости голос Струпынина.

- Что-то не так? – насторожилась я. Слышался в его словах надрыв….

Или мне просто казалось?

- Не лучшая это затея, - неожиданно остановился он. Оглянулся….

Я тоже посмотрела на гостиницу, от которой мы отошли уже достаточно далеко. Под крытым навесом кто-то стоял, но не разглядеть.

- Ты считаешь, что Люсинда могла… - я замолчала, подбирая слово.

- Продать нас? – помог он мне. Посмотрел, неприятно усмехнувшись. – Тут ведь дело не в том: могла или нет. Их ведь нужно еще найти, тех, кому продать. Видел я ее ночью, у Макара она была. Не удивлюсь, если и в Киржич за ним кинется.

Я отвела взгляд, чувствуя, как огнем обожгло щеки. Сколько всего было, какие только разговоры не вели, а тут – смутилась. И ведь не имела никакого права, ни судить, ни осуждать, но….

- Ты думаешь, чего она так обрадовалась, когда узнала в тебе невесту Андрея, - Иван словно и не заметил, как я стушевалась. – Князя-то она могла только ублажать, а тут мужик молодой, справный, да еще и холостой.

- Как ублажать? – не поняла я.- А ребенок?

- Что ребенок? – не понял меня Ивана, но тут же поморщился: - Ты меня разочаровала…. – Задавать следующий вопрос не пришлось, ответил сам: - Скинула она, к местной бабке ходила. Ребенка Якова скинула. А то, что головы не поднимает, так высек он ее плетью, когда узнал. И продолжает время от времени сечь, когда на других засматривается.

- Святая Заступница! – прикрыла я лицо ладонями. В глазах стояли слезы…. – Да как же можно….

- Наивная ты еще, - вздохнул Иван, когда я опустила руки.

Посмотрел на проходившую мимо женщину. Я проследила за его взглядом….

Шла та тяжело, хоть на лицо еще и не старая. Темное платье было грубым, голова покрыта черным платком….

- Ты ведь не просто так мне все это рассказал? – продолжая наблюдать за уходившей все дальше горянкой, спросила я.

- Не просто так, - Иван подошел ближе, чуть согнул руку, предлагая опереться. Когда я качнула головой – разговор был мне очень неприятен, накладывая отпечаток и на все остальное, пошел вперед.

- Иван… - поспешила я следом.

- Ты слишком добрая, - как только поравнялась, произнес жестко. Голос холодный, чужой. – И других по себе меряешь. В чем-то – находчивая, но того, что перед глазами – не видишь. Вот это – плохо.

- Ты потому и боишься меня отпускать? - мысленно извинилась я за то, как о нем подумала.

- И поэтому тоже, - буркнул он. – Вернуться бы тебе к графу, но там проще не будет… - выдохнул едва ли не зло.

- Иван! – теперь уже остановилась я, успев дернуть Ивана за рукав. – Ведь что-то случилось? Что-то с Аленой?! – сглотнула, глядя, как мрачнеет его лицо. – С Владом?!

- С детьми все хорошо, - не то успокоил, не то попытался отвязаться он от меня.

- Тебя что, Макар задел? – попыталась я найти другую причину дурного настроения Ивана. – Ну… то, что он с Люсиндой? – едва ли не заикаясь, объяснила, отвечая на вопросительный взгляд Струпынина.

- Да нет мне никакого дела до Макара, - вздохнул он. – А уж до Люсинды – тем более.

- Тогда я уже ничего не понимаю! – воскликнула я.

- И не надо тебе пока понимать, - уже не столь грубо, сколько… рассеянно, оборвал он меня. И зашагал… широко, стремительно.

Пришлось опять догонять:

- А почему Яков назвал себя лучшим врагом? – решила я зайти с другой стороны. Натянутость обеда не отпускала, требуя разобраться в том, чему стала свидетелем.

Он сделал еще несколько шагов, и, словно лишь теперь заметив, что я едва ли не бегу за ним, пошел медленнее:

- Контрабандистом он был. Полк наш хоть и не стражи, но приграничный, потому и помогали.

- Контрабандистом? – переспросила, пытаясь представить, как Яков… тот огромный Яков, которого я знала, пробирается по горным тропам.

- Тогда он был худым и жилистым, - мягче, чем до этого, усмехнулся Иван. – Сколько раз его пытались поймать…. Уходил, как заговоренный. Чутье у него было. Дошло до того, что стало делом чести. Даже пари заключали.

- И поймали? – поторопила я, когда он вновь замолчал. Торговая площадь была совсем рядом, а дослушать хотелось.

- Нет, не поймали, - хмыкнул Иван… задорно. Но была в этой задорности скрытая грусть…. – Та осень была необычной. В долине еще совсем лето, а выше уже лег снег.

Он затих… на лице камнем застыла маска….

Я уже решила, что не стоит бередить прошлое, раз оно столь болезненно, когда Иван продолжил:

- В тот год один из младших княжичей входил в возраст, показывал свою удаль. То отару угонит, то набег устроит, да баб и детишек на продажу сведет.

- Наших? – уточнила я, не давая ему вновь уйти вглубь себя.

- Наших, - кивнул он. Прикрыл меня собой от ватаги мальчишек, которые неслись, не разбирая дороги. Две огромные псины, которые бежали рядом, были лохматыми, палевые с сединой. – Когда с заставы прислали вестника, только-только светать начало. Отряд княжича перешел границу ночью, вырезали караван. Забрали товар, кого увели с собой неизвестно, знали только, что обоз был большим, торговым.