Уна Харт - Дикая Охота [litres]

Кажется, эта просьба так огорошила брата с сестрой, что Айрмед застыла с выставленным ножом в руке и стояла так, даже когда Диан Кехт покинул кухню. Финн выглянул из окна – хотел убедиться, что отец действительно ушел. Без него в помещении как будто стало легче дышать.

Грейс откинула с лица волосы. Мне показалось, что сейчас она либо расплачется, либо разорется и начнет швырять вещи в стену. Я бы тоже на ее месте не смог выбрать, поэтому просто подошел к ней и неловко обнял одной рукой. Из-за асимметрии я легко терял равновесие, так что приходилось напрягаться даже ради самых простых действий.

Грейс прижалась к моему боку и положила голову на плечо, стараясь дышать медленно и ровно. От нее пахло чем-то незнакомым: кожей, лесом и костром… И она явно очень устала. Мне захотелось зарыться лицом ей в волосы, уложить ее спать и обнимать, пока мы оба не уснем. Но она вся была напряжена, как струна, в ожидании ответа, и я с внезапной тоской понял, что эта девушка ускользнула от меня. Теперь уже окончательно.

Финн потер пальцами глаза. В сером утреннем свете он выглядел старше, чем обычно. Даже его огненная грива как будто поблекла.

– Какого решения вы от меня ждете? – уточнил он у Грейс.

– Да хоть какого-нибудь, честно говоря, – ответила она тусклым голосом. – Я бы сказала, что Александр – тот самый друг – отличный парень, но, кажется, я паршиво разбираюсь в людях. Так что не знаю, что еще и добавить… К тому же у меня так звенит в голове, что я сама себя не слышу.

Айрмед деловито подошла к гостье и прижала ладонь ко лбу, как совсем недавно делала с Клэр, чтобы сбить температуру. Может, Грейс тоже простудилась?

– Кажется, что дверной звонок надрывается? – уточнила она.

– Да, чувство примерно такое, – Грейс потерла пальцами виски. – Как будто кто-то сигналит мне прямо в мозг.

– Мне кажется, тебя зовут, – заметила Айрмед.

– В каком смысле?

– У тебя ведь теперь есть обязанности, не так ли?

Нам всем, даже Финну, потребовалось время, чтобы понять, что она имеет в виду. Ну да, Дикая Охота… Забавно, Грейс всегда ненавидела все, что связано с убийствами. Сколько я ее знаю, она не ела ни мясо, ни рыбу, ничего, что когда-то было живым. Когда мы учились в одной школе, ей вечно приходилось отбиваться от всяких дебилов, которые считали, что шутка «Помидорам тоже больно» очень свежая.

А теперь ей приходится делать то, что она ненавидит… Грейс встряхнулась, одернула куртку и достала шапку из кармана, все еще морщась от головной боли. Мне не хотелось, чтобы она уходила. Внутри все сжималось от мысли, что мы снова расстанемся. Страшно хотелось запереться с ней где-нибудь с нескончаемым источником чая и веганской пиццы, чтобы обмениваться историями о пережитом и увиденном. Но вместо этого ей предстояло вернуться в Дикую Охоту, да еще и в компании такого типа, как Диан Кехт! Я надеялся только, что у них есть какие-то правила, которые запрещают вредить своим соратникам.

– Можно отправиться с тобой?

Грейс молча покачала головой. Вместо нее ответил Финн:

– Нельзя. Во‐первых, Охота не принимает компаньонов, а во‐вторых, кому ты там нужен с одной рукой?

– Но если вы согласитесь помочь Александру, мы еще увидимся, – заметила Грейс, застегивая куртку.

В коридоре Айрмед вдруг протянула ей нож. Он все еще сиял ровным ярким светом, почти как электрическая лампочка.

– Держи, пусть будет у тебя под рукой. В конце концов, ты теперь больше нас проводишь времени с Дианом Кехтом.

Пока Грейс удивленно вертела новое оружие, Айрмед принесла откуда-то кожаные ножны.

– Его можно хранить и в обычном солнечном луче. Но я не уверена, что у вас там есть нормальное светило, так что лучше держи в ножнах.

– А как же вы?

Айрмед улыбнулась.

– Этот нож просто отпугивал мой страх. Теперь он больше не нужен.

Затем Грейс подошла ко мне. Коридор был таким узким, что для этого ей потребовался один-единственный шаг. Я слегка наклонился и уперся лбом в ее лоб. Она на секунду закрыла глаза, и я тоже закрыл. В детстве мы так пытались передавать друг другу мысли без слов, а когда получалось угадать, о чем думает другой, смеялись, как ненормальные. Сейчас у подруги в голове, кажется, были только усталость и тоска.

Я не стал спрашивать о Лоре – если бы Грейс удалось что-нибудь придумать, она бы уже сказала, – а просто погладил по плечу и потерся кончиком носа о ее нос. До меня только сейчас дошло, что мы оба понятия не имеем, встретимся ли еще когда-нибудь.

Она не смогла бы ответить, почему так разозлилась на Диана Кехта. Он ведь не обманывал ее. Строго говоря, он вообще ничего не рассказывал о своей жизни до Дикой Охоты. Но его прошлое прятало не просто скелет в шкафу. Там скрывалась целая зловонная братская могила!

Диан Кехт ничем не был обязан Грейс, не давал никаких обещаний, они даже друзьями могли называться только с натяжкой. Самое глубокое его коварство заключалось в том, что нынешний охотник относился к ней тепло: помогал, поддерживал, объяснял… Он был настолько хорошим, что просто не имел права быть раньше каким-то другим.

Лошадь уже ждала у крыльца, мерцая в предрассветных сумерках серебром. Она еще помнила, как была велосипедом – стремена крепились на цепь, а передняя лука седла была прорезинена. А когда она ржала, подражая другим коням, в голосе пробивались высокие нотки велосипедного звонка. Грейс погладила ее по морде, и темные нежные глаза ожили в ответ на прикосновения. Кобыла с любопытством ощупала бархатистыми губами пальцы хозяйки и с аппетитом захрустела сахаром, который Грейс прихватила из кухни Клэр.

Диан Кехт уже сидел верхом на черном жеребце. Раньше охотник непременно спросил бы, не нужна ли девушке помощь, чтобы сесть в седло, но сейчас промолчал. Непонятно было, то ли он злится, что спутница узнала о его прошлом, то ли печалится, что счастливого воссоединения с семьей не вышло.

Грейс оттолкнулась от стремени и перебросила ногу через седло, сразу нащупав носком второе. С каждым разом это получалось все лучше и лучше. Но за день она так устала, что у нее даже не перехватило дыхание, когда лошадь взлетела и начала набирать высоту.

Город внизу затянуло метелью. Ранним утром на улицах не было ни души. Грейс смотрела на Фьёльби и ощущала странную пустоту внутри. Место, где в горах живут тролли, а каждую зиму по небу скачет Дикая Охота в погоне за душами, должно вызывать восторг. Однако ничего подобного она сейчас не чувствовала. Завораживающее, темное царство – чудесное и вместе с тем инертное, сонное, отрезанное от большого мира.

Над их головами летел самолет. Грейс стало интересно, сможет ли она подняться на его высоту и выше, в стратосферу, где дрейфуют метеозонды, а потом еще дальше – туда, где сгорают метеоры и зарождается полярное сияние…