Тим Пауэрс - Последние дни. Том 1 [litres]

Кокрен подумал о тлях филлоксеры, убивающих налитые солнцем виноградные гроздья, находясь в шести футах под землей.

– Я… не пойду на это, – мягко сказал Кути.

– В таком случае я забираю назад свое приглашение! – заорала Анжелика. – Аннулирую его! Я никогда не приглашала вас в дом, и для вашего проклятущего короля мы не сделали ничего, кроме как уложили его на кухонный стол! Пит и Кути отнесут его обратно в вашу дурацкую тачку, и вы можете вытереть свои отпечатки пальцев с дверных ручек, и забрать своих детей и свои зубные щетки, и проваливать отсюда! И метлу не забудьте, чтобы замести свои следы на тротуаре, когда будете уходить! – Она взглянула на Пита, подняла руку с раскрытой ладонью и поймала флакон с маслом Vete de Aquí, который он бросил ей через комнату.

– Убирайтесь, – сказала Пламтри, сделав рукой причудливый жест, – и никогда больше не пачкайте моих полотенец.

Мавранос досадливо улыбнулся Анжелике:

– Тогда, в первый день, ты взяла у меня сорок девять центов.

– С радостью верну! – Анжелика прошагала к столу, выдернула верхний ящик и запустила пальцы в кучу мелочи. А потом, резко повернувшись, швырнула семь монет в Мавраноса.

Монеты в воздухе собрались вместе, образовав комок, вроде мячика для виффл-бола, и принялись лопаться, будто огромные зерна воздушного риса, а потом, трепеща пыльными белыми крылышками, взмыли к протекающему потолку.

Кокрен уставился на все это, и лишь ощущение холодного воздуха на зубах заставило его понять, что он разинул рот. Монеты превратились в живых бабочек, а по комнате ощутимо потянуло прохладным сквозняком.

Анжелика, громко и тяжело дыша, выбрала из кучки еще семь монет и снова швырнула их в Мавраноса.

И снова монеты остановились в полете, затрепыхались в воздухе, раздулись и превратились в живых белых мотыльков, которые тут же разлетелись во все стороны. В продолговатой комнате заметно похолодало.

Пит шагнул вперед и взял Анжелику за руку, помешав ей выгрести из ящика еще горсть монет, и она, громко всхлипывая, прижалась к нему.

– Почему, почему этим людям понадобилось… явиться сюда ? – стенала она, и в холодном воздухе из ее рта вырывались облачка пара.

Мавранос развел руками.

– А почему Кути оказался единственным человеком с нужной приметой – незаживающей раной в боку?

Слепой Паук Джо поднял руку с двумя картами из колоды Lotería. Кокрен подался вперед, чтобы разглядеть их, и увидел, что они одинаковые – с изображением женщины в узком каноэ и подписью «la CHALUPA».

– Никто не позаботился нанести на эти карты брайлевские отметки, – раздраженно сказал старик. – Что там?

– Две одинаковые, – ответил Кути. – Дама в маленькой лодочке. И у нее под ногами… э-э… в носу лодки, корзинка с фруктами.

– Две лодки, – сказал Паук Джо. – Ты был в лодке на лодке, в лодке на борту другой лодки, и там тебя ранили, да, мальчик, ведь так? И у тебя был спутник, защищавший тебя во время испытаний, вроде Мерлина или Данте, проведшего Вергилия через ад. Это был rite de passage [43] Переходный обряд (фр.). – он не просто спасал тебя, он спасал тебя для чего-то. Тогда-то тебя и повернуло, чтобы ты оказался здесь и оказался причастен ко всему этому.

– Когда мне бок пропороли? – сказал Кути. – Это было не в лодке, а в микроавтобусе, который какие-то плохие парни загнали в большой крытый кузов грузовика, в Слосоне, около лос-анджелесского депо. Меня похитили. И призрак Томаса Эдисона спас мою жизнь.

– И ты был подготовлен, – продолжал Паук Джо, – заряжен, как кусок янтаря, натертый сукном, – пост и соблюдение обрядов в детстве, это очевидно; а потом тебя жестоко вырвали из этой жизни, и тебе пришлось безусловно отказаться и от своего имени, и от своей расы, и ты оказался беспомощным странником. А что за маленькая заряженная лодка, плавающая внутри большой лодки? – вдруг спросил Паук Джо и сам же ответил: – Это компас. Теперь тебе нужно добраться до лодок, определить север, найти нового Мерлина, Вергилия или Эдисона. Посредника .

Пит Салливан, прищурившись, смотрел на слепого, а потом перевел взгляд на Мавраноса:

– Арки, ты ведь знаком с этим стариканом. В его словах есть смысл?

Мавранос открыл рот, тут же закрыл и пожал плечами.

– Он вроде как дал Крейну хороший совет перед большим покерным турниром в плавучем доме на озере Мид.

– Очень уж это похоже на то, что говорилось о пироге, лодочке той старой чернокожей леди, – заметила Диана и взглянула на Анжелику: – Вы до сих пор считаете, что это был просто случайный призрак, которого притянуло к телефону?…

– Слепой ведет слепого, – в отчаянии пробормотала Анжелика.

Кокрен поднялся, хоть ему и пришлось прислониться к столу, и скрестил руки на груди, чтобы закрыть дурацкую надпись.

– Вы пытались позвонить этому вашему Крейну по телефону, а его не оказалось на месте, – сказал он. – Только что мистер Паук Джо, оракул , произнес слово «север», вы сами говорили, что телевизионный сигнал исходил из Сан-Франциско, и призрак старой черной леди тоже упоминал Сан-Франциско. Очевидно, она имела в виду землетрясение и пожар 1906 года, и еще она сказала: «Yerba Buena горит», а ведь Yerba Buena это не только латинское название мяты, это старинное название Сан-Франциско, потому что на дюнах северного берега тогда в изобилии росла дикая мята. В этом вашем доме текут потолки, потому что дождь идет в Сан-Хосе, а ведь Сан-Хосе находится совсем рядом с Сан-Франциско. А еще она сказала: «Вы все должны прийти сюда, и я смогу провести ваши лодки», – помните? – «А оказавшись в районе Залива, – мысленно добавил он, – я смогу собраться с мыслями, попасть домой, одеться , получить деньги, поговорить с адвокатом…» – Никто из нас, по самым разным причинам, не хочет, чтобы Крейн оставил себе тело Дженис. Мы все заинтересованы, чтобы он получил обратно свое собственное. – «Или, еще лучше, просто бесследно исчез», – закончил он про себя. – А мистер Мавранос разложил по полочкам, почему нельзя оставаться здесь. Если выехать не откладывая, то к завтраку мы сможем попасть в «Клифф-хаус» в Сан-Франциско.

– Ну, к лодкам! – жизнерадостно воскликнула Пламтри.

Пока Джоанна хлопотала на кухне, откуда еще не успел выветриться едкий пар, срочно готовя закуски, которыми путешественники могли бы подкрепить силы во время долгой поездки, Архимедес Мавранос, стоя посреди кабинета, отдавал приказания. Он взял с полки свой револьвер и теперь, просунув палец в спусковую скобу, похлопывал рукоятью себя по бедру, подчеркивая тем самым свои мысли.