Джанет Эдвардс - Рубеж

— На этой голограмме я выгляжу, как Грегас, — заметила я. — И говорю, как он.

Лукас остановил запись.

— Да. Когда ты глубоко погружаешься в разум цели, то перенимаешь некоторые детали мимики и тембра. Это особенно заметно на последней записи из-за твоего внешнего сходства с братом.

— Я понятия не имела, что во время чтения разумов происходит такое, — ответила я. — Другие телепаты реагируют так же?

— Никогда не видела ничего подобного у Кита, — сказала Меган. — Впервые я заметила, как ты меняешься, читая разум Лукаса. Я беспокоилась, что он оказывает на тебя излишнее влияние, но Адика сказал, что иногда замечал подобный эффект, работая с Мирой. Я решила, что это одно из множества различий между отдельными телепатами.

— Отряд Миры называл это отражением, — прибавил Адика. — У тебя, Эмбер, оно гораздо заметнее, чем у нее. А у Мортона я никогда такого не видел. Не знаю, происходит ли это с Сапфир.

— Мы можем попытаться спросить у ее отряда, — предложила Николь.

— Можем, но ответа не получим, — возразил Адика. — Все отряды защищают своих телепатов, но ее отдел похож на неприступную крепость. Сапфир очень разборчиво принимает людей, отвергая множество прекрасных кандидатов, и те, кого она взяла, редко уходят.

— Она их не отпускает, или они сами не хотят? — спросила я.

— Мне кажется, и то, и другое, — ответил Адика. — Люди Сапфир преданы ей до безумия и столь же нерационально скрытны.

— После того, что произошло много лет назад с Китом, Сапфир склонна защищать свои секреты, — заметил Лукас. — Ты не можешь винить членов отряда в уважении ее желания.

Он повернулся ко мне.

— Эмбер, мне проиграть остаток записи? Если тебя это тревожит, я могу в общих чертах обрисовать произошедшее для Адики и Николь.

— Я не встревожена, — сказала я. — Просто заинтригована. Пожалуйста, покажи остальное.

Лукас поднял брови, показывая, что почувствовал мою ложь, но все же включил запись. Пару раз мне стало не по себе из-за нервирующего превращения в размышляющего Грегаса, но затем я погрузилась в описываемые события и забыла обо всем остальном.

Запись закончилась на том, как я открыла глаза. После короткого молчания Лукас заговорил:

— Брат Эмбер является пограничным телепатом. Это ни для кого не станет сюрпризом, но осложнит ситуацию.

— Для меня это сюрприз, — горько поправила я. — Крайне нежелательный сюрприз.

— Одной из первых вещей, что тебе сказали во время обучения, было значение генетического фактора в становлении пограничных телепатов, — сказал Лукас. — Ты должна была понимать: есть вероятность, что Грегас — один из них.

— Да, но… — Я пробежалась пальцами по волосам и посмотрела на Базз. — Ты говорила мне, что в детстве обладала интуицией в отношении людей.

— Да. После прохождения лотереи стимулирующие процессы сделали эти моменты интуиции резче и гораздо определеннее, превращая их в настоящие отклики.

— Но Грегас никогда не проявлял ни малейшего понимания людей. Прошло много времени, прежде чем он сообразил, что нелепые истории Уэсли — выдумка. Шок Грегаса при отклике показал, что прежде он не испытывал моментов интуиции. Как мог мой брат миновать эту стадию и перескочить прямиком к настоящему отклику?

— Огромное множество пограничных телепатов не осознают интуицию и отклики, пока не проходят стимулирующие процессы лотереи, — пояснила Базз. — Те из нас, чьи способности пробудились рано…

Она заколебалась.

— Эмбер, опыт Грегаса в точности соответствует моему. У нас обоих пограничную телепатию подстегнула потенциальная угроза жизни. Просто со мной это случилось гораздо раньше, и мои способности всплыли как интуиция, а не как настоящий отклик.

Базз поспешно сменила тему.

— Лукас прав: пограничная телепатия Грегаса все осложняет. Если захотим, мы можем провести ему стандартное лечение, но перезапуск воспоминаний — не вариант ни при каких обстоятельствах.

Я нахмурилась.

— Почему?

Базз вздохнула.

— Истинные телепаты настолько редки, что улей ограничен в понимании их способностей и осторожничает, вовсе не проводя им импринтинг. Но пограничных телепатов лотерея находит около тысячи ежегодно, поэтому у нас гораздо больше информации о влиянии на них различных факторов. Импринтинг совершенно безопасен для разума пограничного телепата, но вмешательство в личные воспоминания может нарушить способности.

— Полагаю, телепатия Грегаса также не позволит ему занять нормальный пост в боевых службах, — сказал Адика. — Жаль. Меня впечатлили его действия на той лестнице. Использование преимущества положения, чтобы скинуть кого-то крупнее и сильнее себя — это показатель быстрого и четкого мышления. Мальчик не сложен для роли ударника, но есть и другие боевые возможности.

— Любимые программы Грегаса на развлекательных каналах — это триллеры о том, как команды сил обороны улья Анлия преследуют чужих агентов, — заметил Лукас. — Полагаю, там Грегас и подсмотрел трюк с лестницей.

— Увидеть что-то и обладать присутствием духа совершить то же самое в кризисной ситуации — разные вещи, — возразил Адика. — Базз, не знаешь, есть ли у лотереи особые боевые должности для пограничных телепатов?

Она всплеснула руками.

— Импринтинг всех пограничных телепатов включает консультирование служб законопорядка, исполнение роли носача и простейшие боевые навыки для ответа на нападение, а также личный раздел. Я освоила только психологию для пограничных телепатов и не знаю о других возможностях.

— Я не хочу, чтобы мой брат занимал особую боевую должность, — холодно сказала я. — Пусть ведет приятную безопасную жизнь.

Базз внимательно всмотрелась в мое лицо.

— И у тебя есть власть обеспечить брату именно такую. Ты один из пяти истинных телепатов и так отчаянно нужна улью, что можешь настаивать, чтобы лотерея не допустила Грегаса ни на одну должность с малейшим риском. Только скажи слово, и в его записях появится пометка, ограничивающая дальнейшие возможности.

Я потянулась к волосам. Как соблазнительно было сказать это слово, и нам с родителями уже никогда не придется беспокоиться о работе Грегаса. Но я не могла это сделать. Не должна была.

— Нет, я не могу использовать власть, чтобы контролировать жизнь брата. Я уже проходила это, когда попала в свой отдел и обнаружила, что мой старый друг, Форж, оказался в ударной группе. Я знала, что могу настоять и удержать его в безопасности в отделе, но сделать это значило разрушить его жизнь и вызвать ненависть. Затем я прошла это еще раз с тобой, Лукас, а теперь с Грегасом. Вы разные, но ответ должен оставаться тем же. Я не могу обременять своими желаниями других людей.