Джанет Эдвардс - Рубеж

— Дело не в неосторожности, — проворчала Паула. — Ты был без сознания.

Я нахмурилась.

— В тот вечер Брюс навещал Эллиота в его квартире, — сказал Деклан. — Они спорили о результатах каких-то соревнований, и Эллиот решил достать с верхней полки свой кубок, чтобы посмотреть, кто из них прав.

— Я тянулся за ним, стоя на коробке, когда на инфовизор пришло срочное сообщение, — пояснил Эллиот. — Я вытащил из кармана прибор и ответил на вызов. И как-то соскользнул с коробки.

Эллиот явно был так же помешан на работе, как Лукас, который реагировал на инфовизор практически в любой ситуации. Я видела, как мой командир-тактик отвечал на звонки во время плавания или на бегу по коридорам, и могла представить его в такой же ситуации, как описывал Эллиот.

— Падая, Эллиот ударился головой о край полки и вырубился, — проговорила Шарлотта. — Брюс провел счастливые пятнадцать минут, уткнувшись носом в сообщения на инфовизоре Эллиота, и лишь затем позвонил в аварийные службы.

— Я бы не удивилась, если бы Брюс намеренно столкнул Эллиота с коробки, — с горечью прибавила Франциска.

— Брат мог умереть, лежа там и дожидаясь, пока Брюс вызовет помощь, — сказала Паула. — К счастью, Эллиот полностью поправился, и мы все поверили Брюсу, когда тот сказал, что сразу обратился за помощью. Даже поблагодарили его за своевременные действия.

— Итак, вступив в команду, — вновь заговорила Михаэла, — я еще верила, что носачи — истинные телепаты, но Брюс знал правду. Он всегда со смехом просил у моих братьев и сестер небольшие одолжения — так подростки навещают свои семьи и возвращаются на пятидесятый уровень с кусками пирогов в кармане. Он никогда не требовал чего-то значительного, поскольку не хотел, чтобы носачи обнаружили в нем излишнюю жадность, но сейчас был волен брать все, что пожелает.

Она помолчала.

— Брюсу нравились визиты на первый уровень и дружба с важными сотрудниками политики улья, но я была младшей в семье. Брюс понял, что когда я покину подростковый уровень, его тесная связь с нашей семьей прервется, а походы на первый уровень, вероятно, закончатся. Он предложил план решения этой проблемы, но для этого Эллиоту требовалось воспользоваться своим положением и оказать тренеру большую услугу. Брюс знал, что убедить такого этичного человека, как мой брат, будет проблематично, но видел, как я общаюсь с Эллиотом, и верил, что я могу уговорить его на что угодно.

Я поразилась, увидев, как покраснел глава политики улья.

— Одна из причин, по которой лотерея дала Михаэле пост старшего посла в том, что она невероятно убедительна, — сказал он.

— Эллиот особенно податлив, когда Михаэла использует против него тактику крошки-сестрички, — заметила Паула. — Он просто рассыпается и сдается. Я понимаю, почему именно ее Брюс решил использовать в качестве оружия против Эллиота.

— Брюс около шести месяцев меня обхаживал, чтобы убедиться, что я на его стороне, — продолжала Михаэла. — Это ему не очень помогло. Брюс чересчур старался, поэтому его комплименты выглядели неестественными и вынужденными. Со временем, он объяснил мне свой грандиозный план. Брюс хотел, чтобы Эллиот дал ему новую должность, связанную с персональными тренировками серфингистов на пляже первого уровня. Таким образом, Брюс регулярно встречался бы с нами во время наших заплывов в выходные и смог подружиться с другими жителями первого уровня.

Она пожала плечами.

— Я отказалась помогать. Это выглядело не такой ерундой, как уговорить Эллиота дать мне попользоваться его книгарней час или два. Брата только что назначили главой политики улья. И просить о подобном значило поставить его в ужасно неловкое положение.

— Да, — подтвердил Эллиот. — Любой тренер по серфингу был бы рад престижному посту на пляже первого уровня. И отдав его другу с низкого уровня, я бы страшно злоупотребил властью.

— Брюс все просил меня помочь, а я продолжала говорить «нет», — рассказывала Михаэла. — В итоге, он повел себя гадко и пригрозил выбросить меня из команды, если я не сделаю того, что ему хочется.

Она вздохнула.

— Квартира наших родителей находится на первом уровне вблизи центра Синей зоны, но они уехали в долгую командировку в главный торговый центр Европы, так что Эллиот каждую неделю устраивал семейные встречи в своих апартаментах в Оранжевой зоне. На следующих нескольких встречах я пыталась рассказать братьям и сестрам о проблемах с Брюсом, но не смогла.

— Он и сам приходил на пару этих встреч, — объяснил Эллиот. — А когда его не было, любое упоминание о тренере вызывало у нас счастливые воспоминания о нем и команде.

— Я решила использовать простейший выход из этой ситуации, — сказала Михаэла. — Сказала Брюсу, что его поведение лишило меня удовольствия от серфинга и я покидаю команду.

— Тогда Брюс извинился, — договорил за нее Лукас. — Пообещал, что больше не станет на вас давить, и казался таким расстроенным, что вы почувствовали себя обязанной дать ему второй шанс.

Михаэла с удивлением взглянула на командира-тактика.

— Откуда вы знаете?

— Мне уже приходилось заниматься такими токсичными людьми, и я узнаю схему поведения, — объяснил Лукас. — Брюс должен был оставить вас в команде, иначе ваш уход разорвал бы его тесную связь с вашей семьей. Лотерея дала ему импринтинг тренера за талант манипулировать людскими эмоциями. При правильном использовании эта способность — хорошая штука. Она позволяет Брюсу вдохновлять своих спортсменов на лучшие результаты и внушать им любовь ко времени, проведенному в команде.

Лукас скривился.

— Брюс годами верил, что носачи наблюдают за его мыслями. Он использовал свои способности во благо, поэтому у пятерых братьев и сестер остались великолепные воспоминания о серфинге на пляже подросткового уровня. Теперь Брюс знал правду о телепатах и был счастлив злоупотребить своей властью, чтобы оказать на вас эмоциональное давление.

— На несколько дней Брюс оставил меня в покое, — подтвердила Михаэла. — Но на следующей семейной встрече я обнаружила, что он рассказал моим братьям и сестрам искаженную версию правды. Выходило, будто я чересчур сильно отреагировала на мягкую критику и из-за детских капризов угрожала уйти из команды.

— Брюс боялся, что вы сообщите им о произошедшем, — сказал Лукас. — Поэтому рассказал свою версию первым. Уверен, он был крайне убедителен и в конце попросил их ничего вам не говорить, так как же вы все узнали?

— Брюс был совершенно убедителен, — согласилась Паула. — Он сказал, что мы не должны упоминать об этом при Михаэле, иначе вызовем новый приступ капризов, но мы верили: дипломатичный разговор спасет ситуацию. Мягко напомнили Михаэле, что работа тренера — говорить членам команды об ошибках, чтобы они могли все исправить.